Птица несчастья - Лада Валентиновна Кутузова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Конечно, пошли. Только передохнем немного да воды свежей нужно набрать.
– Вот и замечательно! – Оля закружилась от радости. – За теми кустами ручей течет.
Она пошла, неуклюже переваливаясь с боку на бок. Оля не летала: ее левое крыло было вывернуто и стелилось по земле. За порослью ивняка и, правда, тек ручей: узкий, быстрый. Максим достал из рюкзака железную кружку и зачерпнул воду, затем сделал глоток: холодная. Такую пить нужно аккуратно, а иначе горло застудишь.
– Водица прелесть! – одобрил Полкан.
Он опустился на колени и рукой зачерпнул воду из ручья.
– Надо травок насобирать, – предложила Оля, – да чай заварить.
Максим вздохнул: то, что казалось привычным предприятием, могло обернуться семейным походом на природу. Но чутье подсказывало: протестовать не стоит. Пусть все идет, как должно. Давным-давно, когда луговая трава была ростом с него, Максим с дедом и родителями ходили на ручей за деревней, где жил дед. Там обязательно ставили котелок на огонь, заваривая в нем листья малины, земляники и зверобой, картошку запекали в золе. Дед давно умер, сразу после первой вылазки Максима, да и родители год назад ушли один за другим.
Максим снял рюкзак и начал собирать хворост для костра: сварит суп из пакетиков. Федор прекратил пялиться вслед ушедшим Полкану и Оле и принял участие в подготовке. Когда вода в котелке закипела, Максим достал три пакета, вскрыл их и высыпал в котелок. Затем размешал содержимое пакетов: макароны в виде звездочек, сушеную морковь, зелень и коричневые комочки мяса.
– А Оля и Полкан суп не будут? – поинтересовался Федор, зачерпывая ложкой гущу из котелка.
– Ни разу не видел, чтобы кто-нибудь из них ел, – пожал плечами Максим.
– Вообще?! – поразился Федор, Максим ничего не ответил.
Он вымыл котелок и вновь поставил кипятить воду – под чай. Вернулись Полкан и Оля, она принесла пучок листьев.
– Земляника, – перечисляла Оля, – малинка лесная, душица. А эту травку вы не знаете, она только в Заручье растет, – Оля с гордостью продемонстрировала какой-то невзрачный листик: серо-зеленый с признаками увядания. – Счастливка называется.
– А чем пахнет? – Федор взял листик и понюхал.
– Она не пахнет, – пояснила Оля. – Она для удачи, – Оля аккуратно, по одному, положила листочки в котелок.
Вода закипела, побурлила минут пять, и затем Максим снял котелок с огня. Пахло так, что он сглотнул.
– Душисто, – втянул воздух Полкан.
– А давайте, желание загадаем, – предложила Оля, – раз я счастливку нашла. Только надо одно на всех.
– Давайте! – подхватил Федор. – Чтобы все были счастливы.
Максим поморщился: детское желание, да и несбыточное. Разве может такое быть? Счастье одного оборачивается горем другого. Счастье для всех – это утопия, сказочка из книг фантастов.
– Лучше иное, – сказал он. – Пусть эта вылазка закончится для нас удачно.
Максим думал, что Федор не согласится. Тот сперва открыл рот, чтобы возразить, но потом быстро захлопнул его.
– Точно! – подхватил Федор. – Я за!
Он по-детски поднял руку. Полкан иронически фыркнул, обнажая безукоризненно ровные и белоснежные зубы, и тоже проголосовал.
– Какое хорошее желание! – обрадовалась Оля. – Вот и ладно.
Максим и Федор по очереди выпили травяной отвар. На вкус напиток был приятный, но ничего особенного: Максим предпочитал обычный чай, крепкий и сладкий.
– Ой, мне листик попался! – вскликнул Федор. – Наверное, тот самый. Я его проглотил.
Оля потрепала его по голове и обняла.
– Все будет хорошо, Феденька, – пообещала она.
После обеда они отправились дальше. Полкан предложил подвезти Олю: сама она передвигалась медленно.
– Вот и славно, Полканушка! А то я неловкая, – она с трудом вскарабкалась на спину Полкана и обняла за талию.
– Сильно-то не прижимайся, – пошутил тот: – я парень горячий.
Максим вновь закинул рюкзак за спину и зашагал по лесу. Нынешняя вылазка грозила обернуться сюрпризом: слишком много непонятного творится, и все из-за Федора. И пока неясно: к добру или худу? Сам Максим – человек простой, ему бы до мертвой воды добраться, пополнить запасы да в обратный путь. А потом ждать следующую вылазку, до начала зимы можно успеть еще пару раз сходить. Ему лишних приключений не надо.
Зимой в Заручье все замирает, никто из ходоков в это время на вылазки не отправляется после нескольких смертельных случаев. Максим на лыжах стоять умеет, но по свежевыпавшему снегу в лесу ходить – это не по проложенной лыжне катить. Да и замерзнуть – раз плюнуть. А вот поздней осенью самое спокойное время, никаких неожиданностей. Хотя сам Максим соблюдает несложные правила: не шуметь, не портить, не оставлять после себя мусор. Правила простые, зато сохраняют жизнь: обитатели Заручья к Максиму не цепляются и не вредят. Только один случай с мавкой у Максима произошел, но это давно было.
Чтобы добраться до мертвой воды, не нужно знать дорогу. Да и нет в Заручье никаких ориентиров, все в постоянном изменении. Деревья, как везде: много берез и елей, попадаются сосны и дубы. Между ними растет дикий шиповник, рябина и ольховник, встречается орешник и волчье лыко. Много опавшей хвои и листьев, которые шуршат под ногами, и этот звук успокаивает. Трава низкая – в лесу всегда такая – хотя никто ее не приминает и не щиплет. Максим покосился на Полкана: образ щиплющего траву попутчика развеселил.
Оля и Полкан о чем-то тихо переговаривались. Максим вслушался: Оля жаловалась на ломоту в костях: «Ночь напролет маюсь: так тело болит. Правую руку до конца поднять не могу. И мышцы как каменные». Полкан отвечал что-то ободряющее: мол, до свадьбы все заживет. Оля только вздыхала.
Дело не в Федоре – дошло до Максима. Вероятно, мертвая вода помогает аборигенам Заручья также, как и людям. Но добраться они до нее сами не могут, потому и напросились в попутчики. Можно было напрямую спросить у Полкана и Оли, но не ответят: все заручьевские не любят говорить о месте, где обитают. Или сами немного что знают о малой родине.
Солнце припекало – погода на редкость теплая для последних дней августа. Солнечные блики плясали на листьях, окрашивая их в желтый цвет. Скоро весь лес окрасится в золото. Максим снял куртку и убрал в рюкзак.
– Максимус, – обратился Федор, – а сколько обычно до мертвой воды идти?
Максим пожал плечами: сложный вопрос.
– По-разному, – произнес он. – Один раз неделю на поиски потратил. А обычно дня три-четыре.
– А-а, – поперечные складки над
