На пути Тайфуна - Александр Калмыков

Начальник полевой жандармерии встретил его на редкость любезно, и даже вышел навстречу.

— Присаживайтесь, герр майор, попробуйте коньяк. Настоящий французский. Сейчас такой трудно достать. — И без переводчика можно было понять, что Кайзеру нужно что-то очень важное, раз он так распинается. Но вот, наконец, заговорили и о деле.

— У вас Елизар Романович есть честные, смышленые люди, которые готовые пойти на риск, лишь бы принести пользу своей новой родине. — Это было утверждение, а не вопрос.

— Да, герр офицер, у меня много таких людей.

— Тогда прямо сейчас приведите ко мне несколько человек. Особые требования к ним будут следующие…

Через полчаса обер-лейтенант уже беседовал с первым кандидатом.

— Вас мы хотим послать нашим агентом за линию фронта. Мы можем не опасаться, что вы добровольно перейдете к большевикам, ведь есть много свидетелей, видевших как вы заживо бросали еврейских детей в могилу.

— Не бросал, а аккуратно клал, герр офицер — возразил полицейский.**

— Это не важно — Пауль с трудом сдерживал раздражение. С каким материалом ему приходится работать. Пусть среди русских и очень мало умных, но они все-таки есть. А все разумные люди должны понимать, на чьей стороне будет победа, и поскорее перебежать на сторону победителя. Почему же тогда в полиции служат в основном одни идиоты?

Но все-таки двух подходящих людей, бывших офицеров, отобрать удалось. Поразмыслив, начальник жандармерии решил только одного из них полностью посветить в свои планы, а второго оставить у первого на подхвате. Остальные участники операции вообще ничего не должны были знать. Их задачей было просто подтвердить легенды основных агентов.

Командир полицейского взвода Валуев роман Уэллса тоже читал, поэтому идею перемещения во времени уловил на лету. Он сидел перед обер-лейтенантом, и внимательно выслушивал инструкции. В отличии от него, переводчица жандармерии фрау Карляйтис была потрясена. Она бледнела и держалось за столешницу, чтобы не свалиться со стула, так что беседу время от времени приходилось прерывать. Когда начальник первый раз ввел ее в курс дела, она ему тут же безоговорочно поверила, как и положено дисциплинированному подчиненному. А поверив, сразу упала в обморок. Вот и сейчас ее глаза подозрительно начинали закатываться. В очередной раз дав понюхать фрау нашатырный спирт, Кайзер продолжал.

— Вы Олег Семенович, человек образованный, почти инженер, и сможете убедительно рассказать о технике будущего. Кое-какие идеи я вам подскажу. Но конечно, обмануть его нам не удастся, ведь мы ничего не знаем о будущих политических событиях. Поэтому я предлагаю вот что…

Следователь с большим стажем работы, Пауль привык мыслить логически, анализируя всевозможные факторы, и строя различные версии. То, что дело было необычным, его нисколько не смущало. В его работе часто приходилось выбирать между несколькими версиями событий, а теперь оказалось, что несколько различных вариантов мировой истории могли существовать одновременно. К этому выводу он пришел довольно легко. Если человек из будущего прибыл сюда и помог уничтожить целую дивизию, то ход истории изменился. Неважно насколько именно, но изменился. Даже если больше ему ничего сделать не удастся, а сюда оперативно пришлют войска из резерва, то все равно судьба нескольких тысяч солдат будет уже совсем другой. Кто-то погиб или попал в плен, кто-то тяжело ранен. Через семьдесят лет эти изменения коснуться уже миллионов людей. В любом случае, в 2010-м году мир будет существенно отличаться от первоначального варианта. А если там опять кто-нибудь изобретет машину времени и отправиться в прошлое, то он добавит новые изменения.

— Разведчик из будущего должен все это понимать. Поэтому он поверит в то, что в вашем мире история пошла совсем по-другому, — подытожил Кайзер свои размышления. — Так что не бойтесь импровизировать. Связь с вами мы осуществлять не сможем, поэтому для нас крайне важно, чтобы вы вернулись. Теперь давайте проработает план внедрения, времени у нас очень мало.

На этот раз утром нас не бомбили, что и не удивительно. Всю отлаженную немецкую систему управления войсками в этом районе мы нарушили. Поэтому всем удалось хорошо выспаться. Как и положено в армии, я распорядился выводить личный состав на утреннюю зарядку, хотя судя по времени правильно было бы назвать ее дневной.

Бойцы, уже отвыкшие от строго распорядка дня даже немного поворчали, видимо считая, что физических упражнений по рытью окопов и ночных «прогулок» более чем достаточно. Поэтому все с восторгом встретили приезд полевой кухни, прервавший зарядку. Ели мы не спеша, наслаждаясь отдыхом, а потом с наслаждением пили горячий чай. На сладкое у нас были шоколадные конфеты, входившие в немецкий боевой паек. Фрицам он уже ни к чему, а для нас это законный трофей, и довольно вкусный.

После обеда всем раздали трофейные карабины и пулеметы, а так же передали приказ как можно быстрее освоить немецкое оружие. Пока у нас хватало мосинок, но в ходе ожесточенных боев боеприпасы быстро заканчиваются, да и пополнение нам могут прислать безоружным. Так что иметь запас никогда не помешает. А что касается пулеметов, то их никогда мало не бывает. Жаль только, что регулярных поставок боеприпасов калибра 7,92 ожидать не приходится.

Так как никому из нас раньше не приходилось пользоваться Маузерами 98к, то мы немного потренировались вынимать из них затвор, заряжать и разряжать. В качестве инструктора нам выделили Смирнова, как специалиста по всему немецкому.

— Запомните самое главное: наши патроны к немецкой винтовке не подходят. Далее, если штык примкнут, то вести огонь нельзя, поэтому штык нужно носить в ножнах. Заряжается карабин рукояткой затвора так же, как и на наших винтовках. После израсходования последнего патрона затвор не закрывается, чтобы стрелок не забыл зарядить новую обойму. Сзади затвора есть предохранитель. Если его повернуть вправо, то стрелять нельзя. Положение влево позволяет вести огонь.

Шустрый Стрелин тут же попробовал поставить флажок предохранителя вертикально, и довольно пощелкал затвором. — Товарищ командир, в среднем положении затвор двигается, но стрелять нельзя.

Маркировку немецких патронов разведчик не знал, но я немного помнил, хотя и довольно смутно. Правда, я не понимаю, почему для 98к существует так много видов пуль. Кроме легких и бронебойных еще есть и тяжелые. Описывать всю эту классификацию я не стал, и объяснил коротко. — Если вокруг капсюля красное кольцо, то оно обозначает бронебойные, зажигательные и бронебойно-трассирующие пули. Отложите все такие патроны, мы их будем использовать для стрельбы по бронетехнике.

Иванов, по доброте душевной, из четырех станковых пулеметов три раздал другим ротам и пулеметному взводу, но один все-таки остался нам, и сейчас пулеметный расчет увлеченно обучался на нем зенитной стрельбе.

Зато при распределении ручных пулеметов, я совершенно честно объяснил комбату, что чешские ZB-30 более старые, чем германские МГ-34, и емкость магазина у него маленькая. Одним словом, никуда негодный хлам. Но так как мы легко добудем себе новые трофеи, то пока готовы забрать этот хлам себе.

О такой маленькой детали как вес, а он у чешского пулемета в полтора раза меньше, я упоминать не стал. В конце концов, Иванов сам держал пулеметы в руках, и видел, какие они легкие. Хотя по современным меркам и 8 килограмм для ручника многовато, но в эту войну вообще нормальным считалось 12 — столько весили и "Дегтярев пехотный", и МГ.

Теперь на сорок человек у нас было шесть пулеметов, и еще несколько капитан пообещал выделить из новых трофеев, захваченных этой ночью за рекой. И действительно, вскоре к нам подъехала повозка, привезшая немецкие автоматы, пулеметы, пистолеты и большое количество боеприпасов. Учитывая то, что в роте еще было два миномета, стрелков с винтовками у нас уже почти не оставалось. Особенно туго приходилось расчету Максима. По-хорошему, в нем должно быть пять бойцов: наводчик со своим помощником, заряжающий, и два подносчика лент. Два человека, конечно могли стрелять из пулемета. Но когда его перевозили, то им уже требовалась помощь. А если придется переносить Максим на руках, то меньше, чем впятером с ним не справиться: его четырехпудовая тушка разбирается на три части, а еще нужно тащить ящики с патронами.

У меня даже появилась мысль поменяться пулеметами с каким-нибудь подразделением, но опытные солдаты отговорили. Пусть перевозить эту древнюю конструкцию и неудобно, но зато по надежности и точности стрельбы ей нет равных. Нужно только запастись глицерином для охлаждения, а если его нет, то вовремя менять воду в кожухе, и тогда ствол станкового пулемета никогда не перегреется. Так что при наличии достаточного количества патронов, можно вести огонь длинными очередями. Тяжелый щиток, на который сыпалось множество проклятий во время походов, тем не менее, спас немало жизней. После боев пулеметчики часто находили на нем отметки от вражеских пуль.