Абсолют (СИ) - Голд Джон

“Ряха” Сколов. Сигнал потерян…

“Толстый” Левенталь. Сигнал потерян…

“Айс” Ходоков. Сигнал потерян…

…

Осознав, что телефон перестал вибрировать, Андрей с ужасом понял, что его как главу отряда враг приберег напоследок. В помещении темно, хоть глаз выколи! Рука вслепую скользнула по чемоданчику и сама ввела шифр. Достав изнутри детонатор, связанный сигналом с напульсником на руке, Андрей отошел спиной к углу комнаты и стал ждать врага.

Тишина. На кухне в раковину капает плохо починенный кран. Скрипит кровать у соседей сверху. Залаяла на улице собака. Руки дрожат, дыхание стало тяжелым, а волосы встали дыбом, будто ощутив, что в комнате кто-то есть.

Моргнуть.

Очертания предметов в комнате изменились. Теперь в паре метров перед Андреем стоял силуэт человека, состоящий целиком из тьмы. В руках неизвестный держал ядерный чемоданчик и детонатор Андрея.

— А-а-а-а! Зараз-з-за! — запястье пронзила резкая боль! Секундой позже на пол упала отрубленная правая рука Андрея.

Секунда и силуэт молча исчезает из комнаты. Потом так же внезапно появляется и отрубает Андрею все конечности и разрывает грудную клетку. Кровь хлещет во все стороны! На пол падает еще бьющееся сердце мужчины. Под конец Джон размалывает череп Андрея голыми руками, просто сдавив его.

Секунда.

Андрей открывает глаза. Всё та же темная комната его квартиры в поселке Дубки. Все тот же молчаливый черный силуэт перед ним. В этот раз ему переломали конечности и в таком состоянии поместили в бочку с серной кислотой.

Секунда.

Открыть глаза и услышать в темной комнате рык голодного льва-людоеда. Кости рук и ног сломаны, как и в прошлый раз. Хищник азартно рвет добычу на части. Кто-то старательно стучит в дверь квартиры, услышав крики Андрея, но черному силуэту плевать.

Секунда.

Андрей открывает глаза, сожалея о том, что всё еще жив. Или снова?! Конечности целы, но легкие не работают и глава Позитрона переживает жуткую смерть от удушья, муки от которой продляются тем, что тело инстинктивно подпитывает себя маной. Черный силуэт смотрит на муки умирающего безучастно, словно и нет тут его вовсе.

Секунда.

Медленная смерть от замерзания. Дверь в квартиру пытаются выбить направленным взрывом, но стена вокруг дверного косяка, в местах подрыва сама собой зарастает, будто ее и не трогали вовсе. Черный силуэт продолжает смотреть на всё безучастно.

Захлебнуться.

Сгореть в лаве.

Умереть в холодном вакууме космоса.

Спецназ пытается попасть в квартиру через окна, но те не разбиваются даже от выстрелов в упор. Черный силуэт не сдвинулся ни на миллиметр.

Сгнить заживо.

Окаменеть.

Живьем зажариться в раскаленном котле.

Быть закопанным. Да, снова живьем.

Ослепнуть, оглохнуть, потерять возможность чувствовать свое тело и в парализованном состоянии ждать своей смерти.

На тридцать восьмой раз, Андрей успел произнести пару слов.

— Убей меня! Прошу, просто убей меня!

“Человек боится не смерти, а страданий, связанных с ней”. Убив собственными руками больше полусотни людей, Андрей хорошо помнил мольбы о пощаде и крики боли, которые и сейчас мучают его в виде ночных кошмаров. Бывает, люди, вполне себе обычные, запачкавшись грязью убийств. Они уже не могут вернуться обратно в общество. Их личность постепенно погружается в омут отчаяния. Преступный мир беззакония затягивает не хуже наркоты своей атмосферой сумрака. Там, где нет государственной власти, царит власть авторитетов, понятий и личной силы индивидуума, с которой принято считаться. Умирая снова и снова, Андрей нехотя вспоминал, как докатился до такой жизни. Его разум искал ответ на вопрос:

“За что я сейчас страдаю?!”

Сегодня, в его собственной холостяцкой однушке, Андрею силой навязали роль жертвы, а не палача.

— Таша Голд, Асадал Голд, Леандра Голд, Ифион Голд, — черный силуэт, держа в руках топор Андрея, перечислял имена тех, кто был убит отрядом Позитрон во время штурма клановой крепости Рублевых-Лебедевых. Сто семнадцать имен!

Смерть… кажется, от дробления костей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Моргнув и очнувшись, Андрей понял, что Джон управляет ходом времени вокруг. То, что для него длится уже несколько суток, заняло не больше получаса. За окнами всё также ночь и команда спецназа пытается выбить стекла. Черный силуэт человека вновь зачитывает список из ста семнадцати имен и убивает Андрея, растворив его тело, словно краску в воде.

Очнуться, услышать беспристрастный голос, зачитывающий список убитых в крепости, снова умереть. Каждый раз черный силуэт человека проводил казнь новым способом.

Очнуться, выслушать список преступлений, умереть.

Очнуться, выслушать список…., умереть.

Очнуться, выслушать…, умереть.

Очнуться, … умереть.

Очнуться во тьме, между жизнью и смертью. Страстно захотеть жить! По-доброму, по-человечески, оставив все грехи в прошлом! Завести семью, бабу в доме, детей, двух озорных пацанят и хохочущую девчушку с рыжими косами. Прожить жизнь достойно…Смерть!

Очнуться. Уже другим человеком. Выслушать список преступлений, кивнуть соглашаясь, и принять наказание.

Андрей открыл глаза, тут же зажмурился и с силой выдохнул, наслаждаясь секундой дарованной ему жизни.

— Готов? — голос черного силуэта, оставался всё таким же беспристрастным.

Мужчина кивнул, принимая свое наказание. Теперь в его глазах виднелась не обреченность, а понимание совершенных преступлений. Он искупает свои грехи!

Секунда тьмы и холодная смерть в вакууме от удушения. Его снова воскресили, зачитали сто семнадцать имен убитых и снова отправили на тот свет.

Смерть, смерть, смерть. За людей всегда говорят их дела. Умерев больше сотни раз, Андрей понял, что человек, чья сила сравнима с богом, пытается показать ему простую истину — любая человеческая жизнь бесценна.

Открыв глаза в очередной раз Андрей понял, что держит в руках кружку горячего черного кофе. Его тепло обжигает ладони, но мужчина не отпускает кружку, а наоборот держится за нее, как за спасательный круг.

“Живой!” — бьется птицей в клетке мысль в его голове.

Плечи подергиваются от сдерживаемых слез, а в горле слова встали комом! Андрея никто не торопит. Он боится смотреть по сторонам! Если уж это галлюцинации умирающей души, то пусть она такой и останется.

Ладони горят огнем, но страдалец подавляет боль усилием воли и пьет кофе, горячий кофе. Наслаждается его теплом, привкусом горчинки и непередаваемым чувством чего-то живого. Это самое нечто — уютное, доброе, нежное — наполняет тело теплотой и унимает слезы.

Андрей находит в себе храбрость осмотреться. Дешевый белый пластиковый столик и пара стульев, стоят посреди террасы неизвестной клановой крепости Изнанки. У Андрея в груди все сжалось от накатившего страха.

На стуле напротив, попивая все тот же горький черный кофе, сидел Джон Голд.

— У меня есть работа для тебя, — голос его был всё таким же холодным.

* * *

Перековывая волю и характер бойцов Позитрона, я начал лучше понимать тех, кто достиг ранга Монарха и Императора. Для долгожителей не-Пробужденные, Ноли, Новики и Стражи что-то вроде короткоживущих домашних животных. Мы, как умные полезные собаки, живем и умираем на их глазах, а они продолжают вести свою игру, длящуюся столетиями. Но хуже всего то, что такая разница в сроках жизни порождает разницу в человечности. Монарху не понятно, почему пять лет потраченных на учебу в институте это много. А у Императоров, считается вполне нормальным потратить одно-два столетия на взращивание личных кланов из верных вассалов. При этом жизнь отдельно взятого Пробужденного для них уже не имеет значения. Все они имеют Дело! Именно так, с большой буквы. Это некий смысл их сверхдолгого существования. Без Дела их характер портится, личность выгорает и в итоге такие индивиды превращаются в асоциальные элементы общества. Да-да, совсем как бойцы Позитрона, выпестованные Белояром.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})