Германская военная мысль - Альфред Шлиффен

117

Например, река Эльба с находящимися на ней крепостями представляла бы сильную фланговую позицию пруссаков при наступлении австрийцев из Богемии к Берлину левым или правым берегом Эльбы. Сообщения пруссаков при этом направлялись бы не к Берлину, а к восточным или западным провинциям Пруссии. – Прим. ред.

118

В 1859 г. в этих предложениях Мольтке выдвинул общую идею, легшую в основу Лодзинской операции. Людендорф, потерпев поражение на Висле, передает оборону путей в Силезию слабым и расстроенным частям австрийцев, а сам сосредоточивает свои корпуса между Вартой и Вислой, на фланговой позиции по отношению к русскому наступлению, откуда преждевременно и с недостаточными силами и переходит в наступление против правого русского крыла. – Прим. ред.

119

Географическая карта Европы сохраняет свой прежний масштаб, а масштаб операций изменился за истекшие 65 лет весьма значительно. Фронт русских армий в 1914 г. расширился уже настолько, что попытка русских протолкнуться в Силезию, на Бреславль, при расположении германцев у Торна являлась уже необоснованной. Одновременно и фронт фланговой позиции у Торна расширился; на полевых поездках Шлиффена она через озеро Гопло уже дотягивается до Слупцы, на те 12 миль, которыми ограничивал ее действительность Мольтке. – Прим. ред.

120

Понятие «укрепленный лагерь» в военном искусстве ведет свое происхождение от лагерей, в которых располагались римские армии и которые обязательно на каждый ночлег окапывались и укреплялись. В эпоху Мольтке «укрепленный лагерь» представлял собой или группу, например четырехугольник крепостей (Мантуя – Пескьера – Верона– Леньяго в Австрийской Ломбардии или Рушук – Силистрия – Варна– Шумла в принадлежавшей тогда туркам Северной Болгарии), или крепость большого обвода с вынесенными вперед фортами (например, Париж). Мольтке здесь имеет в виду лишь долговременные укрепления. Возведение «укрепленных лагерей» в течение самой войны выдвинулось лишь в Гражданскую войну в США (1862–1865 гг.) и особенно в 1877 г. (Плевна). – Прим. ред.

121

Мольтке имеет здесь в виду невозможность немцам уклониться от задачи атаки парижских укреплений; и все же через 11 лет важнейшим пробелом подготовки к войне 1870 г. явилась полная неготовность немцев к быстрому овладению крепостями и, в частности, Парижем. Зато Шлиффен уделил этому вопросу максимальное внимание, ив 1914 г. немцы под всеми крепостями пожинали легкие лавры. – Прим. ред.

122

Т. е. Пруссии выгоднее укреплять Рейн, чем Берлин. На русском фронте германцы укрепили Нижнюю Вислу. В России H.H. Обручев и А.Н. Куропаткин также стремились к укреплению речных линий Немана, Нарева разброской на них мелких многочисленных укреплений. Неверно истолкованный опыт русско-японской войны заставил отказаться от этих оперативно осмысленных работ и сосредоточить внимание на немногих крупных крепостях. Если бы последние, потеряв связь с полевой армией, могли держаться самостоятельно 6–8 месяцев, только тогда они могли бы отчасти оправдать затраченные на них силы и средства, сыграть роль редюита, облегчить наш переход в наступление. Но срок сопротивления изолированных крепостей исчисляется теперь не месяцами, а немногими днями. Даже Мобеж не мог удержаться до конца сражения на Марне. – Прим. ред.

123

Эта статья написана в 1867 г. в ответ на мысли австрийского генерала Надя, развитые сейчас же после войны в австрийском военном журнале Штрефлера: пруссаки победили австрийцев благодаря счастливым для них случайностям, стратегические комбинации пруссаков едва ли возвышались над уровнем посредственности, можно назвать только бреднями попытки сопоставления плана Мольтке с замыслами Наполеона, что глубокой ошибкой, понятной «каждому профану», а не гениальной стратегической концепцией являлось разделение прусских сил при развертывании на две части. В сущности, еще спустя 40–50 лет продолжали звучать те же нападки на стратегию Мольтке. Стиль этой статьи может быть предложен как образец полемики по вопросам военного искусства. – Прим. ред.

124

Abhiilfe – подпорка, компромисс, выход. Мольтке не принимает на себя вполне отчетливо теоретической ответственности за прусское развертывание 1866 г., не мотивирует его новыми условиями, в которых приходится работать стратегии, а сводит свои действия к компромиссу. В этом существенное отличие Мольтке от его ученика Шлихтинга, который уже готов принципиально отстаивать новые позиции стратегической мысли. – Прим. ред.

125

Австрийский генерал находил, что пруссаки должны были во что бы то ни стало стремиться помешать соединению австрийских войск с контингентами средних немецких государств (Баварии и других), а также должны были стремиться, чтобы имперские войска не сосредоточились в одну опасную для Пруссии массу. Однако баварцы вовсе не хотели бросать свою страну и идти спасать в Богемию австрийцев, так что пруссакам не приходилось им и препятствовать в этом. Что же касается до недопущения сосредоточения имперских войск, то Мольтке таковую задачу осуществил в действительности. – Прим. ред.

126

В действительности квартирный район австрийцев был несколько (незначительно) меньше. – Прим. ред.

127

Мольтке рассчитывает здесь, на круг, переходы австрийцев по 16 км; в действительности австрийцам понадобилось не 13, а всего 10 дней для сосредоточения почти всех сил у Йозефштадта; это могло вызвать кризис вследствие медленного наступления армии Фридриха-Карла; осторожнее со стороны Мольтке было бы рассчитывать на средний переход австрийцев в 20 км, как это и было в действительности достигнуто австрийцами, несмотря на большие трудности при движении огромной армии только по трем дорогам. – Прим. ред.

128

Имеется в виду будущий германский император Фридрих III. – К.З.

129

Мольтке, обрисовывая трудные условия австрийского марша, все же очерчивает более широкие рамки, чем бывшие в действительности; дороги на Пардубиц были использованы только для парков, армейская артиллерия двигалась со всей армией по трем дорогам на Йозефштадт. – Прим. ред.

130

Даем несколько более точных данных: две восточные дороги, по которым двигалась почти вся масса австрийской армии, лежат друг от друга на расстоянии от 17 до 27 километров; для сокращения длины колонн, несмотря на летний зной, австрийцы вели пехоту в колонне по 8, а кавалерию в колонне по 4; войска подвергались сильным лишениям; 24 июня весь походный порядок был в действительности растянут на 100 километров (по Мольтке – 15 миль – 110 км), но вся пехота двигалась на глубине лишь около 50 километров. – Прим. ред.