Чернильно-Черное Сердце (ЛП) - Роулинг Джоан Кэтлин

Морхауз: но даже тот факт, что я думал, что Аноми мог это сделать, стал для меня тревожным сигналом.

Морхауз: В последнее время я много думал о том, что он делал с Ледвелл.

Морхауз: преследовал ее, публиковал ее адрес и все остальное.

Морхауз: Я не очень себе нравлюсь, когда думаю обо всем этом.

Морхауз: Я должен был остановить его. Я мысленно оправдывал его.

Морхауз: Николь, даже если Ормонд убил ее, я ухожу, и я думаю, что ты тоже должна уйти. Аноми и эта игра — это плохо.

Папервайт: да

Папервайт: Я думала о том же.

Папервайт: Боже, это будет странно без игры в моей жизни.

Папервайт: Я, наверное, буду просто писать тебе все дни и ночи вместо этого.

Морхауз: Мне подходит

Папервайт: <3

Морхауз: Итак…

Папервайт: ???

Морхауз: Я думаю, нам стоит пообщаться

Папервайт: О БОЖЕ!!!!!

Морхауз: сейчас?

Папервайт: Я не могу в это поверить

Папервайт: ты скажешь мне, кто такой Аноми?

Морхауз: почему бы и нет

Морхауз: нет, подожди.

Папервайт: МЫШЬ, ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ЭТОГО СКАЗАТЬ, ТОГДА ОТМЕНИ ЭТО.

Морхауз: нет, кто-то стоит у моей двери.

Морхауз: дай мне минуту

Глава 82

Девушки иногда краснеют, потому что они живые,

наполовину желая быть мертвыми, чтобы избежать позора…

Они слишком близко подошли к огню жизни, как мошки,

И вспыхивают телом, крыльями и всем остальным.

Элизабет Баррет Браунинг

Аврора Лей

Робин так хотела не упустить возможность поговорить с Рейчел Ледвелл, что уже в восемь утра следующего дня они со Страйком снова были в пути. Небо было безоблачным, и вскоре оба уже щурились от ослепительного солнечного света, причем Робин пожалела, что не купила солнцезащитные очки еще в Уитстейбле.

Страйк, который за ночь подзарядил свою электронную сигарету, время от времени без энтузиазма затягивался ею, пока они ехали по трассе M11. Когда он не курил, то смотрел “Игру Дрека”, в которую он вошел перед тем, как они сели в машину. Ему было трудно передвигать Баффипоус, потому что ему приходилось использовать левую руку. Правой приходилось сильно давить на бедро, потому что культя снова разбудила его спазмами и все еще пыталась дергаться по собственной воле. В связи с этим он неохотно отказался от полного английского завтрака, предложенного в гостинице “Морской”, и предпочел кашу и фруктовый салат.

— Аноми дома? — спросила Робин.

— Нет, — ответил Страйк.

— Есть модераторы?

— Папервайт и BorkledDrek. Учти, у нас сейчас никто не следит за Киа Нивен или Тимом Эшкрофтом, так что даже если Аноми появится, мы не сможем исключить ни одного из них. Чертов Натли, — сказал Страйк. — Надеюсь, он попросит рекомендацию, потому что я дам ему такую, которую он черт побери не забудет.

Наступило двадцатиминутное молчание, пока Страйк, которому глубоко надоела игра, не вышел из нее и снова взял в руки свою электронную сигарету.

— Как тебе удается не набирать вес, занимаясь этой работой? — спросил он у Робин.

— Что? — спросила Робин, внимание которой было сосредоточено на вопросах, которые она собиралась задать Рейчел Ледвелл, если она появится. — О… ну, я немного планирую. Стараюсь брать с собой полезные продукты, когда веду наблюдение, чтобы не хвататься за шоколад для поддержания сил.

— Здоровые продукты, например…?

— Не знаю — орехи? Иногда я делаю бутерброды… У тебя болит нога? — спросила она. Она заметила, но не упомянула, что он прижимает свою культю к сиденью.

— Не настолько плоха, чтобы есть как белка.

— Я не ем как белка, — сказала Робин, — но я не жарю все подряд и не ем чипсы с каждым приемом пищи — раз уж ты спросил.

Страйк глубоко вздохнул.

— Я надеялся услышать, что есть волшебная таблетка.

— Извини, — сказала Робин, обгоняя заторможенную Вольво, — волшебной таблетки нет… Я так понимаю, ты голоден?

— Только слегка.

— Мы могли бы остановиться в Cambridge Services, но не надолго. Я очень не хочу опоздать к Рейчел, если только она появится.

Они ехали несколько минут, пока Страйк не сказал:

— Это все немного напоминает “Шпиона, который пришел с холода”, эти встречи за скамейкой запасных.

— Наверняка это подростковая фишка, — сказала Робин. — Возможно, она ходит туда, чтобы встретиться с друзьями… послушай, надеюсь, это нормально…

Ей было неловко говорить следующее, потому что она никогда не делала этого раньше.

— Но я думаю, что мне стоит встретиться с ней наедине. Она ничего о тебе не знает, и ты можешь быть немного пугающим для подростка. Кроме того, она ожидает только одного человека.

— Логично, — сказал Страйк, затягиваясь своей бледной имитацией правильной сигареты. — Я подожду в том кафе, которое она упоминала… может, у них есть чипсы.

Они сделали короткую остановку в Cambridge Services, где Страйк выпил кофе и съел безвкусный овсяный батончик, проверяя рабочую электронную почту. Робин, заметив, как изменилось выражение его лица, с опаской сказала,

— В чем дело?

— Дев, — сказал Страйк.

— Он тоже не подал в отставку?

— Нет… наоборот… черт возьми, он умудрился подцепить одну из нянь Шарлотты и Джейго. Вчера вечером, в пабе в Кенсингтоне… она была в бешенстве… сказала ему, что ни один из тех, на кого она работает, не годится в родители… “неоднократно была свидетелем того, как отец жестоко обращался со своими девочками”. Черт, это может быть хорошо.

— Рад, что ты счастлив, — сказала Робин.

— Ты понимаешь, о чем я. Конечно, я бы предпочел, чтобы он не выбивал дерьмо из своих детей, но если это так, я буду чертовски рад стать тем, кто его разоблачит.

“Но ты же не разоблачишь его, правда?”, подумала Робин, отпивая свой кофе. “Если ты его разоблачишь, то потеряешь над ним власть”. Она также удивилась тому, с какой легкостью Страйк проскользнул мимо фразы о том, что ни один из родителей не может отвечать за своих детей, но, возможно, в глубине души он не мог поверить, что Шарлотта была плохой матерью. Вслух она просто сказала,

— Я бы подумала, что у такой пары есть соглашения о неразглашении для сотрудников.

— Да, вероятно, — сказал Страйк, который все еще читал отчет Дэва. — Все дети сегодня снова у Росса в деревне… Мидж там… Господи, если бы мы только могли избавиться от Росса, это бы нам очень помогло.

После получаса, проведенного в кафе, они поехали дальше, наконец, приехав в Лидс за час до назначенной встречи с Рейчел, и с помощью спутниковой навигации BMW направились в сторону Meanwood Park.

— Я не думаю, что она имела в виду именно этот вход, — сказала Робин, когда они проезжали мимо миниатюрных ворот, похожих на храм, с шиферной крышей и каменными колоннами. — Должно быть, это следующий… Да, я вижу кафе.

— У тебя еще пятьдесят пять минут, — сказал Страйк, сверяясь с часами.

— Я знаю, — сказала Робин, сворачивая на небольшую парковку и загоняя BMW на парковочное место, — но я хочу занять позицию пораньше и присматривать за ней. Ты подожди в кафе, а я приду и встречусь с тобой после того, как допрошу ее — или после того, как станет ясно, что она не придет.

И Страйк вошел в кафе “Три коттеджа” один. Он не обиделся на то, что Робин сказала, что ему — громоздкому мужчине шести футов трех дюймов, выражение лица которого, как он знал, было суровым, граничащим с угрожающим, — лучше не присутствовать на интервью с испуганной девочкой-подростком, но пока он заказывал кофе и сопротивлялся искушению попросить булочку, его мысли задержались на том, как Робин взял на себя ответственность за это конкретное расследование. Если быть абсолютно честным с самим собой, то впервые он увидел в ней настоящего партнера, равного себе. Она добилась интервью благодаря собственной изобретательности, а затем взяла на себя ответственность за его проведение, фактически заявив ему, что он не нужен. Он не был раздражен, наоборот, его почти забавляло то, что его низвели до роли ожидающего за круглым столиком в просторном кафе с видом на лужайки парка Меанвуд.