Изгнанники, или Топ и Харри - Лизелотта Вельскопф-Генрих
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сейчас начинается игра между нами, Шонка, злобная собака! Вакон, вместилище лжи! Ты видел двадцать четыре лета, но ни разу не видел убитого тобой врага. Завтра я пришлю тебе свои штаны, чтобы ты смог сосчитать скальпы, вшитые в швы. Мы не должны проливать кровь на празднике. Состязание было бы лучше. Но что я могу тебе предложить? Скачки? Но ты выбрал себе мустанга, похожего на кузнечика. Сделав один прыжок, он отдыхает и думает, когда же ему сделать следующий. А может, нам сыграть в мяч? Нет, это тоже не подойдет: я могу спутать тебя с мячом и ударом клюшки забросить в вигвам. Хотя это, пожалуй, было бы самым полезным из всего, что я могу сделать. Перед такими, как ты, я не обязан отчитываться, но отвечу храбрым и уважаемым воинам на твой вопрос: это я говорил сегодня ночью с Уиноной, моей сестрой.
Когда Чотанка пересказывал эту язвительную речь, некоторые из присутствовавших детей звонко расхохотались, в том числе два мальчика, младшие вожаки отряда Молодых Собак, о чем свидетельствовали их знаки отличия. Родители не отослали детей в вигвамы – кто не хотел спать, мог присутствовать. Дети с волнением и интересом наблюдали за происходящим. Речь Рогатого Камня развеселила их, они уже успели проникнуться восхищением в отношении Рогатого Камня, который победил своих соперников во всех состязаниях и который приручил мустанга-призрака. Шонку же они никогда не любили.
Услышав дружный детский хохот, Шонка пришел в ярость.
– Ты, дохлый вонючий енот! – крикнул он Рогатому Камню. – Мокрая курица! Трусливый убийца! Что ты прислонился к столбу? Тебя уже ноги не держат? Сознайся наконец в своих подлых поступках, кровожадный и трусливый волк! Ты подстерег своего собственного брата, еще ребенка, и вонзил ему нож в спину! Ты вместе с белыми людьми глумился над мертвыми и так изуродовал трупы, что их нельзя было узнать! Вот какая ты подлая тварь! Ты наконец сознаешься в этом?
Рогатый Камень сделал шаг вперед, чтобы не касаться спиной столба. Он даже рад был, что Шонка своей бранью дал ему повод сделать это: выйдя из облака густого дыма, он мог свободнее дышать.
– Шонка! Ты лжешь, бешеная собака, брызжущая слюной!
– Я говорю правду! Мы видели эти трупы! Неужели ты станешь отрицать, что это ты убил Харпстенну? Что ты трус? Ты знал, что Рыжий Джим, наш злейший враг, находился в блокгаузе Беззубого Бена! Почему же ты не убил его? Ты прибежал к нам, как слезливая женщина, без оружия, чтобы клянчить у нас помощи! Твой отец – предатель. А тебя не хватило даже на то, чтобы отомстить за него!
– Замолчи! – хрипло произнес Рогатый Камень. – Перед тобой я не намерен отчитываться.
– Как ты меня назвал? Бешеная собака, брызжущая слюной? Пора тебе отведать моей слюны! Чего-чего, а слюны мне для тебя не жалко!
Шонка подскочил к Рогатому Камню и хотел плюнуть в него. Четансапа попытался помешать ему, но не успел: Рогатый Камень нанес Шонке удар кулаком в челюсть, так что у того громко клацнули зубы и он повалился на землю.
Сын Антилопы, его младший брат и еще два воина бросились вперед, чтобы схватить Рогатого Камня. Но его гладкое, смазанное медвежьим жиром тело проскользнуло между ногами у одного из них, а в следующий миг Рогатый Камень ловким движением ног сбил того наземь, прямо лицом в песок. Сын Антилопы, уже выхвативший нож, на секунду опешил, и этого оказалось достаточно – Рогатый Камень мгновенно выхватил у него нож и бросил Четансапе, который ловко поймал его на лету, затем ударил Сына Антилопы кулаком по горлу. Тот, задохнувшись, упал на землю. Его младшему брату, который еще не был воином, он с молниеносной быстротой намотал его длинные черные косички на шею и связал их вместе. С третьим воином, который пошел на него с ножом, он просто позабавился, с такой ловкостью уклоняясь от его ударов, что вызвал крики восхищения. Тем временем воин, которого он первым сбил с ног, и Сын Антилопы пришли в себя и бросились на Рогатого Камня с боевыми дубинками. Однако он оказался проворнее их. Первого он ударил ногой в живот, а у Сына Антилопы вырвал дубинку, прыгнув на него сзади. Он и на этот раз не воспользовался захваченным оружием, а бросил его Четансапе. К нему устремились еще несколько воинов, чтобы схватить или убить его. Одному из них он вывернул руку, державшую нож, ударил его кулаком в живот, после чего развернулся и, перескочив через большой костер, промчался сквозь ошеломленную толпу, прыгнул через головы двух смеявшихся над Шонкой мальчиков и скрылся в темноте.
Толпа изумленно ахнула. Мальчики, вожаки Молодых Собак, испустили восторженные вопли. Зрительские ряды распались; многие бросились в погоню за беглецом.
Четансапа в погоне не участвовал. Его сигнальный свисток вернул назад и тех Красных Оленей, которые, поддавшись охотничьему азарту, тоже устремились вслед за Рогатым Камнем.
Старый Ворон, Чотанка и остальные заслуженные воины и старейшины с мрачными минами стояли перед столбом. Шонка наконец поднялся на ноги и с озабоченным видом занялся своим все еще перевязанным запястьем – отметиной «черного волка», желая показать, что этим поражением он обязан только незажившей ране.
И вдруг послышались удивленные возгласы. Из темноты спокойно вышел Рогатый Камень и снова встал к столбу.
– Шонкавакон сказал неправду, – сказал он, в первый раз посмотрев стоявшим перед ним воинам прямо в глаза. – И я должен был вам это доказать. Я пришел к вам не из страха, а по доброй воле. Поэтому я и сейчас вернулся, хотя никто из вас не смог меня схватить и удержать. Хау.
Четансапа выступил вперед:
– Я знал, что ты так поступишь. Поэтому не стал преследовать тебя сам и воинам не позволил.
Этот короткий обмен репликами вызвал бурю восторга у Красных Оленей. Старые воины тоже одобрительно закивали. Казалось, участь пленника была решена в его пользу и ему ничто больше не грозило. Однако барабан, вновь зазвучавший в Священном вигваме, не оставил у Рогатого Камня сомнений в том, что борьба еще не окончена.
Шонка поспешил подбросить дров в костер. Четансапа не мог помешать ему, иначе раздались бы насмешливые замечания, что Рогатый Камень не в состоянии выдержать простейшей пытки и его друзья заботятся о нем, как о маленькой девочке.
– Я спрашиваю тебя, Рогатый Камень, – начал Четансапа, – готов ли ты сказать
