Ковен озера Шамплейн - Анастасия Гор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Коул?.. Коул!
А затем Коул упал.
Я не успела понять, что именно произошло. Морган лежала на руках Диего неподвижно, и ее светлые глаза с зелеными прожилками вбирали лучи новорожденного рассвета. Она смотрела мне через плечо, и их с Коулом взгляды случайно пересеклись: ее – пронзительный, его – задернутый бельмом. Сэм подскочил первым и принялся судорожно осматривать Коула, опасаясь, что повреждения, нанесенные Джулианом, оказались серьезнее, чем мы думали. Но кроме парочки сломанных костей и синяков, ничего не было.
– Коул! – испуганно выдохнула я, падая на песок и теребя его за плечо, чтобы пробудить от того, что вовсе не было сном или обмороком.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем его глаза открылись. Бельмо исчезло, пропуская тепло, льющееся из карих радужек. Коул заморгал и медленно сфокусировал взгляд на моем лице.
– Одри?
VII
Вестники и ветер
Кукурузное поле шелестело, как море, пока вороны каркали в вышине, гонимые ветром и лаем сторожевого пса. Тот совсем утратил покой, метался на цепи и пугал лошадей, громко ржущих в конюшне. Или их пугало совсем не это? Что-то надвигалось, и никто не чуял приближение тьмы лучше, чем звери.
– Ты чего разошелся, Бакс?
Мозолистые руки, еще недавно мастерящие ножки для нового стула, легли на пятнистую холку скулящего пса. Тот подался к хозяину, ластясь и одновременно скалясь в сторону леса, откуда виднелся шпиль белокаменной церкви.
Гидеон отряхнул штанину от шерсти и вгляделся в тени, пляшущие в утробе сумрака. Его зеленые глаза подозрительно сузились, и зудящее желание поскорее укрыться в доме накрыло с головой. Древний зов, которому повиновались предки, пробудился. Инстинкт, велящий немедленно схватить оружие и быть начеку.
– Идем-ка со мной, малыш.
Гидеон быстро отстегнул массивную цепь, схватил Бакса за ошейник, не давая сорваться в лес, и увел его в дом.
По черепице забарабанил дождь. Почему-то каждый раз, как неподалеку шастала ведьма с недобрыми намерениями, на улице портилась погода. За свою жизнь Гидеон не раз подмечал эту закономерность, поэтому ничуть не удивился, когда ясный март вдруг превратился в гнусный октябрь. Только достал из кладовой предусмотрительно заряженное гладкоствольное ружье и встал напротив двери.
Бакс зарычал и выступил вперед, чтобы защитить хозяина, но Гидеон запер его на кухне, понимая, что тот будет лишь мешаться под ногами. Меньше всего Гидеон хотел, чтобы пес пострадал вместо него.
– Ты правда думаешь, что я не чую тебя? – спросил он в пустоту, прекрасно зная, что его услышат. – Не путай меня с моим братом!
– Вас невозможно спутать. Ты гораздо красивее.
Свистящий ветер за окном стих, и даже камин стал трещать как-то тише в присутствии той, что имела власть и над воздухом, и над огнем. Такую же власть она хотела иметь и над Гидеоном.
– Зачем ты пришла? – спросил он, поворачиваясь и бесстрашно встречая взгляд Ферн, стоящей у него за спиной. Не наслушайся он столько о ней от Коула и остальных, быть может, счел бы ее привлекательной. Но не теперь. – Это очень опрометчивый поступок, ведьма.
– А это самые глупые предсмертные слова, что мне доводилось слышать, охотник.
Ни один мускул на лице Гидеона не дрогнул. Пальцы передернули затвор ружья, и сузился один глаз, прицеливаясь. Бакс за кухонной дверью метался из угла в угол, снося посуду и мебель.
– И чего ты ждешь? – спросил он, наблюдая за ней из-за прицела «винчестера».
– А ты?
– Хм. – Гидеон задумался и, пожав плечами, нажал на курок. – Ладно.
Он был готов поспорить, что пуля прошла навылет через ее плечо, но каким-то образом Ферн осталась невредима. Лишь в сколотом барельефе камина виднелась зияющая дыра. Гидеон чертыхнулся, передергивая затвор, и в этот момент Ферн выбила ружье у него из рук, ударив прикладом по лбу так сильно, что Гидеон, кажется, увидел звезды. Они были залиты кровью, как и его лицо.
– Я просто пошутила, – рассмеялась Ферн, когда Гидеон схватил ее за шею, но каким-то образом оказался отброшен в гостиную и разбил спиной бабушкино трюмо. – Предлагаю ничью, пока ты окончательно не изуродовал свое прелестное личико. Я пришла за миром, а не за войной.
– Слишком поздно!
Гидеон никогда не позволял себе впадать в бешенство. Он всегда держал себя в узде… Всегда. До этого момента.
Ферн была сильна – сильнее, чем ведьмы, с которыми Гидеону когда-либо приходилось сталкиваться, – но сила ее была отнюдь не физической. Магия, как бы много ее ни было, обитала в сосуде столь хрупком, что он мог переломить его пополам в рукопашной борьбе. Чем Ферн думала, являясь сюда? Воображала, что сможет тягаться с ним, в два раза больше и массивнее, лицом к лицу?
Кулак Гидеона почти приложился к ее щеке, когда Ферн растаяла в воздухе и очутилась у него за спиной.
– Я считала тебя джентльменом, – сказала она, продолжая стоять на месте и язвить, даже когда он развернулся и ударил ее в живот. – Эй, разве с дамами так обращаются?!
– Ты перестала быть дамой в тот момент, когда напала на моего младшего брата!
Ферн удрученно цокнула языком, но улизнуть от Гидеона не успела: он сцепил пальцы на ее шее, почти сомкнул их, стремясь раздробить мелкие, словно птичьи, косточки, чтобы затем переключиться на ребра и сделать с ними то же самое. Ферн и раньше доводилось чувствовать, что ее ненавидят, но ненависть Гидеона была другой… Точно глоток свежего воздуха. Наконец-то появился кто-то, кому на нее не плевать.
Она позволила ему сделать это – приложить себя лицом о стену, еще раз и еще, пока губы не покраснели от крови, как от помады, и вкус недавно съеденного шоколадного эклера не смешался с привкусом горького железа. Гидеон замешкался и отпустил ее, кинув на пол. Тогда Ферн рассмеялась.
– Это все? Ты закончил? – прошептала она, глядя на него снизу вверх. – Ничто не превзойдет ту боль, что я испытывала с самого детства. Ты дразнишь меня или дерешься, охотник? Потому что сейчас это похоже на щекотку. Принести тебе перышко?
Гидеон поджал губы, молча беря с камина садовые ножницы, которыми еще утром остригал
