У свободы цвет неба (СИ) - Аусиньш Эгерт

   - Но попробовать-то я могу!

   - Можешь, - без энтузиазма согласился князь. - У тебя даже время есть. Местная неделя или наш пятерик.

   - До Сердца Сагайдана две недели дороги верхом, - напомнил граф.

   - Если они туда дойдут, - жестко сказал Димитри, - говорить им с нами будет не о чем.

   Унриаль да Шайни совершенно не заметил происходящего в резиденции: он был занят. Верховой ездой. И ему было очень сложно. Как любой уроженец Аль Ас Саалан, он знал, как договариваться с животным, но совершенно не умел приказывать. Результат оказался предсказуемым: его любили и рады были видеть все лошади конюшни, а выданная ему чалая беспородная Белка даже ревновала, когда видела его рядом с Машиной Ириской, но все разительно менялось, стоило сааланцу сесть в седло. Команды Унриаля Белка принимала за шутки и делала, что ей заблагорассудится, - в рамках допустимого на манеже.

   Наконец, Маша, дергая себя за черную челку, высказалась: "Кобыла на тебе ездит, как хочет, когда будет наоборот?" Унриаль, бросив попытки добиться от Белки послушания земными методами, спешился и, взяв ее под уздцы, побежал с ней по манежу. Тренер, глянув на него, только выматерилась. Пробежав два круга и добившись от кобылы более или менее четкой рыси, Унриаль, разумеется, сел на землю. А потом упал навзничь. Белка с интересом его обнюхала.

   - Что смотришь? - сказал он ей.

   Кобыла наклонила голову еще ниже и толкнула его мордой в плечо.

   - Нет, - покачал головой сааланец. - Не могу, и не проси, - и остался лежать.

   Белка повесила уши и осталась стоять с ним рядом, с опущенной к нему головой.

   - Довыпендривался? - спросила Маша, подходя. - Давай руку, подниму.

   Унриаль глянул на девушку с сомнением. В ней не было и ста семидесяти сантиметров роста, да и весила она едва ли шестьдесят килограммов.

   - Ты уверена?

   Маша смерила его скорбным взглядом светло-серых глаз.

   - Или дай руку, или сам вставай, сейчас новая смена заезжать будет, им украшение посреди манежа в твоем лице вряд ли понравится, да и бегающая под седлом без всадника Белка никого не порадует.

   Унриаль, все еще не веря, протянул Маше руку - и тут же пушинкой взлетел на ноги.

   - Как ты это сделала? - изумленно спросил он.

   - Потом покажу, - отмахнулась Маша. - Пошли. Ириска, домой! - скомандовала она и в резвом темпе потащила сааланца к раздевалкам.

   Оставив его на скамье, распорядилась:

   - Приходи в себя, я, так и быть, займусь Белкой, - и ушла.

   Унриаль послушно переоделся и перебрался в чайную. Маша вернулась как раз к заварившемуся чаю и вновь закипевшему чайнику.

   - Что ж с тобой за притча, - посетовала девушка.

   - Очень сложно, - признался он. - Они больше. И не принимают меня всерьез.

   - Ну так потому что ты просишь, а надо требовать.

   - С животных? - чуть не поперхнулся чаем сааланец. - Ты шутишь?

   - А как ты хотел? - хмыкнула Маша. - Дисциплина для всех одна.

   - Я хотел хороших отношений... - вздохнул Унриаль.

   - А как ты их построишь без правил? - Маша хмыкнула и принялась размешивать в чае еще одну ложку сахара.

   Унриаль вздохнул и посмотрел в потолок.

   - Когда я был маленьким, - сказал он, - я жил не с матерью, как здешние дети, а с кормилицей. И она не была человеком.

   - Сайни, я знаю, - кивнула девушка. - Читала статьи про Большой Саалан и даже видела фотографии. Такие смешные большие нутрии в жилетках.

   - Да-да, именно они, - Унриаль обрадовался ее пониманию. - Вот ты бы смогла приказывать своей няне или ее родственникам?

   Маша насупилась.

   - И как же ты будешь ездить? Лошади ведь тебя не нянчили?

   - Они такие же умные и заботливые, только говорить не могут, - вздохнул Унриаль.

   - Я бы хотела посмотреть на живых сайни, - мечтательно сказала девушка.

   - Не вижу ничего сложного, - хмыкнул да Шайни. - У тебя бывает отпуск или каникулы?

   Вернувшись в Приозерск, Унриаль застал в кабинете князя сцену, уже тянувшую на скандал. Князь выговаривал маркизу да Юну и был так увлечен этим, что даже не обратил внимания на своего воспитанника, вошедшего в кабинет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   - Не считая того, Айриль, что это сравнение оскорбительно, оно еще и неверно. Я не император, он не маг. Мореплаватель он, честно говоря, средний. Я не имею планов завоевывать другие земли Нового мира, он вел войны. Его привычки в личной жизни омерзительны даже по рассказам исключительно верных ему подданных. Все мои женщины приходили ко мне сами, и со всеми, кроме одной, у меня до сих пор хорошие отношения, я ни одну не запер и не сослал. Я не имею склонности коллекционировать трупы и части тел, как бы причудливо они ни выглядели. Насиловать женщин и бить своих подчиненных тоже не в моих правилах, тем более на пьяную голову. Да, меня не смутит убить, но не из ревности же. Я, пожалуй, иногда хочу иметь часть его цинизма, чтобы разобраться с Академией так, как досточтимые заслужили, но теперь я вынужден разгребать за ними навоз, поскольку Вейен да Шайни отказался этим заниматься. Однако это желание приходит только в минуты слабости. Если мое правление здесь похоже на то, что делал он - это не комплимент, Айриль.

   - О ком это ты, дядюшка? - осведомился Унриаль, входя. - Неужели о строителе этого города?

   - Представь себе. - Димитри усмехнулся, остывая.

   Айриль скорбно вздохнул, не сходя с места.

   - Поверь, мой князь, я не хотел...

   - Ты просто не подумал, что это оскорбление, я верю, - поморщился Димитри. - И на будущее, маркиз: за такой любовью подданных, какую снискал себе этот правитель, я точно не гнался.

   - Я запомнил, мастер, - коротко поклонился Айриль.

   - Остальное тоже понял? - все еще резко уточнил князь.

   - Да, - ответил юноша. - Никаких переговоров, ждать официального вызова в суд.

   - Иди.

   Айриль поклонился князю, подчеркивая официальность визита, улыбнулся Унриалю и вышел.

   - С кем он судится? - поинтересовался да Шайни у князя.

   Димитри вздохнул, слевитировал из шкафа кубки и бутылку вина, открыл, налил себе в бокал, собрался было наполнить второй, но посмотрел на Унриаля и спохватился.

   - Ох, тебе ведь нельзя, прости.

   Да Шайни пожал плечами.

   - Ничего. Меня вполне устроит чай. Но все же что у него за тяжба?

   - Пока еще не тяжба, - князь поднялся из кресла, принялся возиться с чайником. - Ирина Петровна Бауэр хочет встречи с дочерью и грозит в случае отказа опротестовать усыновление и подать в суд на отчуждение имущества дочери.

   - А приехать в край и встретиться с дочерью она не хочет? - Унриаль взял в руки поставленную перед ним чашку, с удовольствием сделал глоток чая.

   - Встречи с дочерью она хочет, а ехать в край - пока нет, - вздохнул князь. - И это к лучшему.

   - Что случилось? - сразу посерьезнел Унриаль.

   - Полина не прибыла в Дегейну, Унрио. Она у ддайг вместе с дочкой. Хтош забрал ее, будь неладны досточтимые.

   Да Шайни высказался по-русски.

   - Дейвин там, - продолжил говорить князь, - хочет догнать орду. Они идут к истоку Сагай.

   - Он преследует их порталами? - ужаснулся Унриаль. - Там же от Источника до Источника два полных дня пешком...

   - Нет, - усмехнулся князь. - Он одолжил механический байк у Эние да Деаха.

   - Это конечно несколько меняет дело, - светски согласился с князем воспитанник.

   - О да. - В этих двух словах князя сарказма хватило бы на небольшую речь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

   Димитри взял кубок со столика, посмотрел в него, пожал плечами и отставил обратно.

   - Унрио, ты пришел о чем-то поговорить или просто решил навестить меня посреди дня?

   - Ты проницателен, дядюшка, - улыбка воспитанника была еле заметна, но все же видна. - Я ничем не отличаюсь от прочих надоедающих тебе посетителей и пришел с просьбой.