Жданов - Алексей Волынец

Сталин повернулся к Жданову.

— Дайте документ.

Жданов вынул из папки несколько скреплённых между собой листков с печатным текстом…»{671}

Наш герой протянул приглашённым литераторам подготовленную в его аппарате сводную записку с изложением так называемого дела профессоров Клюевой и Роскина. В настоящее время, начиная с периода перестройки, «дело КР», дело Клюевой — Роскина, подаётся как аналог дела Ахматовой — Зощенко, но уже не для литературных, а для научных кругов.

И здесь не обойтись без детального изложения этого «научно-политического» процесса. Московские учёные-медики Григорий Иосифович Роскин и Нина Георгиевна Клюева с 1930-х годов занимались проблемами клеток живого организма и, в частности, вопросами лечения рака. Проблема и в наши дни остаётся нерешённой, однако даже тогда, в только что победившей холеру и чуму небогатой стране ей уделялось серьёзное внимание. Во время Великой Отечественной войны Клюева и Роскин благополучно проработали в эвакуации. К 1946 году они пришли к выводу, что сумели обнаружить метод торможения роста раковых клеток путём биотерапии с использованием паразитических простейших Trypanosome cruel, распространённых в Латинской Америке (специальная терминология призвана показать, с какими нетривиальными вопросами медицинской науки придётся разбираться членам политбюро, и в частности Жданову, в самом ближайшем будущем. — А. В.).

Для того чтобы проверить и отработать практическое использование возможного научного открытия, требовались отдельные лаборатории и дополнительные ресурсы. Отметим, что речь идёт о начале 1946 года, когда половина страны ещё лежала в руинах. В тех суровых условиях немедленно выделить такие ресурсы могли только с самого верха. И здесь Клюевой и Роскину помог их знакомый, инспектор городских больниц Минздрава СССР Виктор Викторов. Дело в том, что в 1920-е годы он работал в Нижнем Новгороде, хорошо помнил Жданова и решил обратиться прямо к нему с просьбой о помощи учёным. 15 марта 1946 года он направляет личное письмо члену политбюро и секретарю ЦК Жданову: «С нижегородских времён прошли годы. Вы за это время видели тысячи людей. Но мне хочется думать, что пишущего эти строки бывшего заведующего нижегородским губздравом Викторова Виктора Николаевича Вы помните…»{672}

Наш герой, вспомнив старого подчинённого, внимательно ознакомился с представленными материалами о работе Клюевой и Роскина по проблемам рака. «Если Вы, вопреки тому, что Вы бесконечно заняты, — писал Викторов, — найдёте возможность их вызвать, Вы окажете большую услугу советской науке»{673}.

Уже через две недели вопрос о создании в Москве отдельной научной лаборатории по проблемам биотерапии рака с подачи Жданова был рассмотрен на заседании Секретариата ЦК ВКП(б). Ещё через две недели Минздрав СССР по распоряжению ЦК передал Клюевой и Роскину спецлабораторию в Центральном институте эпидемиологии и микробиологии АМН СССР. Разработанный ими метод действительно в отдельных случаях тормозил развитие раковых клеток. Но увлечённым исследователям в тот момент искренне казалось, что они почти создали эффективное лекарство от рака. Серия оптимистических материалов об открытии Клюевой — Роскина появилась в 1946 году на страницах научных изданий СССР и даже в московских газетах.

Эти сообщения привлекли повышенное внимание к работе советских учёных со стороны США. Работы над антираковой вакциной шли в Соединённых Штатах уже несколько десятилетий и пока не приносили результата. При этом США на тот момент оставались единственной страной, не только не пострадавшей, но и обогатившейся на вчерашней мировой войне. Для других крупнейших стран мира — как победителей, так и побеждённых — тогда были актуальнее проблемы разрухи и голода. После многомиллионных жертв вопросы смертности от рака не казались столь важными. В США таких проблем не стояло и близко, поэтому тема лечения рака была довольно популярна в американском обществе. И граждан США здесь можно понять — за годы Второй мировой войны на фронтах они потеряли меньше, чем за то же время умерло в стране от данной болезни… К тому же бизнесмены самой развитой капиталистической державы прекрасно понимали, какие доходы сулит в перспективе панацея от рака. Накануне мировой войны конгрессом США был учреждён Национальный институт рака, и в 1945 году в нём попытались решить проблему этого заболевания путём концентрации всех научных и иных ресурсов по примеру и опыту успешного атомного проекта.

Неудивительно, что уже в июне 1946 года Институт эпидемиологии, микробиологии и инфекционных болезней в Москве специально для встречи с Клюевой и Роскиным посетил новый посол США Уолтер Беделл Смит. Вообще-то генерал Смит был профессиональным военным и ещё в прошлом году занимал должность начальника Штаба американских войск в Европе. Более того, Смит считался в США специалистом по разведке и ведению самых щепетильных и ответственных переговоров — например, именно он вёл переговоры о капитуляции итальянских войск в 1943 году, а по окончании работы послом в Москве возглавил ЦРУ.

Советские спецслужбы для руководителей СССР дали следующую характеристику нового посла: «Характер экспансивный. Самостоятелен. Самолюбив. Прямолинеен. Рассчитывает на внимание к себе и на более тесные личные отношения с советскими деятелями… Несомненно, будет вести активную разведку по сбору информации как по вооружённым силам, так и по экономике. В его штабе в Германии это дело было поставлено чрезвычайно искусно»{674}.

Но летом 1946 года в сознании большинства советских людей, далёких от переднего края мировой политики, всё ещё господствовали союзнические настроения времён войны — американцы по инерции воспринимались как богатый и щедрый союзник, партнёр, с которым есть ещё общие цели и интересы.

Учёным и медицинским чиновникам явно льстило такое внимание высокой дипломатической персоны самого богатого государства мира. А посол Смит действительно оказался талантливым разведчиком и дипломатом — обаял собеседников, сказал много красивых слов, предложил «во имя человечности в борьбе против рака объединить усилия американских и советских учёных»{675}. Суть его предложения была простой: советская сторона передаёт американцам своё открытие в обмен на щедрые обещания технического содействия. Разошедшийся посол обещал даже лично обеспечить поставки оборудования самолётами, но, естественно, после того, как материалы профессоров Клюевой и Роскина попадут в США… Нельзя исключать здесь и личного коммерческого интереса господина посла.