Земля белых облаков - Сара Ларк

— Твои дети прекрасно понимают человеческие отношения, — поддразнила она Хелен, которая как раз вышла из дому, услышав стук копыт. Она явно успокоилась, когда увидела, что это была всего лишь Гвин, а не какой-то другой посетитель. — Я даже не знала, что мне не нравится в Бельвер-Литтоне, но Марама помогла мне понять: это все ошибка римлян. Если бы они не построили поселение у подножия Везувия, то Помпеи до сих пор существовали бы, а мистер Бельвер-Литтон смог бы сэкономить целых пятьсот страниц. Ты должна теперь объяснить детям, что действие происходит не в Англии...

Хелен натянуто улыбнулась.

— Марама — умная девочка, — сказала она. — А теперь пошли, Гвин, нам нельзя терять ни минуты. Если Говард застанет его здесь, то убьет на месте. Он все еще не может успокоиться, что Уорден и Сайдблоссом не пригласили его поучаствовать в поисковой экспедиции...

Гвинейра нахмурила лоб.

— Какой поисковой экспедиции? И кого он убьет?

— Да МакКензи! Джеймса! Ах да, Мара ведь не назвала тебе имя гостя — ради безопасности. Но он здесь, Гвин. И он хочет срочно с тобой поговорить!

У Гвинейры подкосились ноги.

— Но... Джеймс ведь в литтелтонской тюрьме. Он не может...

— Он сбежал, Гвин! А теперь отдай мне лошадь. МакКензи в сарае.

Гвинейра тут же полетела в сарай. В голове у нее все перевернулось. Что она должна ему сказать? Что хотел сказать он? Но Джеймс был здесь... он был здесь, они могли...

Джеймс МакКензи обнял Гвинейру, едва она успела переступить порог неказистого строения. У нее не было времени, чтобы оттолкнуть его, да ей этого и не хотелось. Вздохнув, она уткнулась ему в плечо. Прошло тринадцать лет, но ощущение любимого плеча было таким же прекрасным, как и когда-то. Гвинейра чувствовала себя в безопасности. Что бы ни происходило вокруг, в объятиях Джеймса ей ничто не угрожало. Она знала это наверняка.

— Гвин, прошло столько времени... Мне не стоило тебя бросать, — прошептал Джеймс, зарывшись лицом в ее волосы. — Я должен был догадаться, откуда взялся Пол. Вместо этого...

— Мне нужно было набраться храбрости и все рассказать, — перебила его Гвинейра. — Но я не могла даже произнести подобное... Ладно, пора прекращать извиняться, мы ведь всегда знали, чего хотели... — Она задорно улыбнулась.

МакКензи не мог насмотреться на ее счастливое, разгоряченное от скачки лицо. Но теперь он использовал свой шанс и поцеловал Гвин.

— Тогда перейдем к делу! — произнес он строго, в то время как в его глазах светился тот же юношеский огонек. — Давай выясним все — и я не хочу слышать ничего, кроме правды. Теперь, когда больше нет супруга, которому ты должна хранить верность, а наша дочь все знает, скажи: это действительно было обычным деловым соглашением, Гвин? Речь и в самом деле шла лишь о зачатии ребенка? Или же ты меня все-таки любила? Хоть чуть-чуть?

Гвинейра улыбнулась, но затем наморщила лоб, словно задумалась в поисках ответа.

— Чуть-чуть? Ну, если подумать, то, пожалуй, чуть-чуть я тебя любила.

— Хорошо. — Джеймс оставался совершенно серьезным. — А сейчас? Когда у тебя было так много времени на размышления, а наша дочь выросла? Когда ты свободна и никто больше не может тебе указывать, что делать? Ты меня все еще чуть-чуть любишь?

Гвинейра покачала головой.

— Нет, — медленно произнесла она. — Теперь я люблю тебя очень сильно!

Джеймс снова обнял ее, и они насладились поцелуем.

— Любишь ли ты меня достаточно, чтобы уехать со мной? — спросил он. — Достаточно, чтобы сбежать со мной? В тюрьме ужасно, Гвин, мне нужно было оттуда сбежать!

Гвинейра покачала головой.

— Как ты себе это представляешь? Куда мы отправимся? Снова красть овец? Если они тебя опять поймают, то наверняка повесят! А меня упрячут за решетку.

— Они не могли поймать меня десять лет! — возразил Джеймс.

Гвин вздохнула.

— Потому что ты нашел этот участок земли и проход. Идеальное укрытие. Кстати, его теперь называют высокогорьем МакКензи. Возможно, это имя останется даже тогда, когда о Джеральде Уордене и Джоне Сайдблоссоме уже никто и не вспомнит.

МакКензи ухмыльнулся.

— Но ты ведь не можешь всерьез полагать, что нам снова так же повезет! — продолжала Гвинейра. — Тебе нужно отсидеть в тюрьме пять лет, Джеймс. Если ты после этого будешь действительно свободен, мы подумаем, что делать дальше. Я не могу просто взять и уехать. Люди, животные, ферма... Джеймс, все это зависит от меня. Я полностью контролирую разведение овец. Джеральд больше пьет, чем работает, а если иногда и бывает трезвый, то в основном заботится о коровах. Но даже это занятие он все чаще передает Полу...

— При этом мальчишку не особо-то любят... — пробурчал Джеймс. — Флёретта мне кое-что рассказала, да и офицер полиции в Литтелтоне. Я знаю все о Кентербери. Тюремному охраннику было скучно, и я был единственным, с кем он мог целыми сутками разговаривать.

Гвин улыбнулась. Она немного знала этого офицера, а также то, что он любил поболтать.

— Да, с Полом тяжело, — согласилась она. — Тем больше я нужна людям. По крайней мере пока что. Через пять лет все изменится. Пол будет совершеннолетним и больше не позволит мне и слова сказать насчет ведения фермы. Я даже не знаю, захочу ли я жить на ферме, которой будет управлять Пол. Возможно, мы смогли бы купить себе клочок земли. После всего, что я сделала для Киворд-Стейшн, мне полагается хотя бы это.

— Клочка земли недостаточно для разведения овец, — с сожалением в голосе сказал Джеймс.

Гвин пожала плечами.

— Возможно, ее хватит для разведения собак или лошадей. Твою Пятницу теперь знает каждый, а моя Клео... она еще жива, но скоро уже умрет. Фермеры будут дорого платить за собак, которых тренировал сам МакКензи.

— Но пять лет, Гвин...

— Только четыре с половиной!

Гвинейра снова прижалась к нему. Пять лет казались ей вечностью, но она не могла представить себе другого выхода. Уж точно нельзя было жить беглецами в горах или отправляться на поиски золота.

МакКензи вздохнул.

— Ладно, Гвин. Но ты должна дать мне шанс уйти! Сейчас я на свободе. Я не собираюсь добровольно возвращаться за решетку. Если меня не поймают, то я отправлюсь на золотые прииски. И поверь мне, Гвин, уж я-то найду золото!

Гвинейра улыбнулась.

— Ты даже Флёретту нашел. Но больше не поступай со мной так, как ты сделал в суде! Все эти истории о маорийской любовнице. Я думала, у меня сердце остановится, пока ты рассказывал о своей большой любви!

Джеймс ухмыльнулся.

— А что мне оставалось? Объявить во всеуслышание, что у меня есть дочь? Маори они искать никогда не станут, всем известно, что это бесполезно. Хотя Сайдблоссом, конечно, подозревает, что эта девушка забрала все мои деньги.