Вселенная Ехо. Том 2 - Макс Фрай

– Не знаю. Просто все не так, как надо.

– А как надо-то? – ехидно спросил Джуффин. – Ты знаешь? Давай, рассказывай.

– Не знаю, – повторил я. – Но не так. Как-то иначе. Впрочем, уже все равно ничего не изменишь, да? А знаете, что хуже всего? Я вам больше не верю. Совсем.

– Что ж, значит, ты стал немного умнее, только и всего, – усмехнулся Джуффин. – Верить вообще никому нельзя. Неужели я никогда тебе этого не говорил? А уж верить мне… Выразить не могу, насколько это глупо.

– Да, – равнодушно согласился я. – Можете поставить мне двойку. Дневника у меня, правда, нет. Ничего, можете на лбу нарисовать, кровью нерожденного младенца – так даже эффектнее.

– Иди проветрись, сэр Макс, – добродушно сказал Джуффин. – Прогуляйся или перекуси – когда еще доведется. На трактиры, правда, рассчитывать больше не приходится, но ведь Щель между Мирами никуда от тебя не делась. А то шутки у тебя получаются натужные. И совсем не смешные – куда хуже, чем обычно. Хотя ты и в лучшие времена был не таким великим остроумцем, как тебе самому почему-то казалось – уж прости меня за откровенность. Все равно мне нужно закончить пару дел, а ты меня отвлекаешь. А через час я буду в твоем полном распоряжении – до самого конца.

Он звонко рассмеялся, явно наслаждаясь тягостным впечатлением, которое произвела на меня его формулировка: «до самого конца». Все к лучшему, я наконец-то понял, что уход Джуффина не принесет мне ничего, кроме неописуемого облегчения. Сэр Джуффин Халли, человек, который долгое время был центром моей маленькой личной Вселенной, мой добрый друг и эксцентричный учитель, веселый товарищ по самым невообразимым переделкам и заботливый опекун, спасавший мне жизнь столько раз, что я уже давно перестал понимать, кому из нас она теперь принадлежит, – одним словом, господь бог и добрый дядюшка в одном лице, исчез еще несколько дней назад. Я больше не сомневался, что возвращаться он не собирается.

Я послушно поднялся и покинул его кабинет. Вернулся в Зал Общей Работы, уселся на подоконник и попытался собраться с мыслями. Ни есть, ни тем более гулять по опустевшим улицам города, который еще недавно казался мне лучшим местом во Вселенной, мне не хотелось. Думать о том, как я буду жить потом, когда вся эта дрянная история с Пустым Сердцем так или иначе завершится, мне тоже не хотелось. Откровенно говоря, меня попросту тошнило от необходимости жить дальше. Впрочем, от мыслей о смерти меня тошнило еще больше. Болезненные спазмы скрутили мой живот, стоило только повторить про себя любимую фразу наших давних арварохских приятелей: теперь, дескать, «легче умереть».

Несколько минут спустя в Зал Общей Работы вошел Мелифаро, бледный и осунувшийся, но на первый взгляд вполне вменяемый. Я был готов броситься ему на шею. Именно он мне и требовался, по крайней мере для начала.

– Почему ты еще никуда не уехал? – спросил я, вглядываясь в его безучастное лицо. – Времени уже, наверное, почти не осталось, но еще можно успеть.

– Успеть – что? – холодно спросил он. – Уйти с твоей дороги, сэр Вершитель?

– Что ты мелешь?! – оторопел я. – С какой «моей дороги»?

– Макс, мы уже все знаем про Пустое Сердце, – сказал Нумминорих. Я и не заметил, когда он появился в дверном проеме. – Сэр Манга нам объяснил.

– Что он вам объяснил? – упавшим голосом спросил я.

– А как ты думаешь? – мрачно спросил Мелифаро. – Между прочим, мой отец когда-то был не последним человеком в Ордене Потаенной Травы – прежде чем стать путешественником. Ты не знал или просто забыл? Или ты просто не в курсе, что члены этого Ордена очень любили раскапывать всякие зловещие тайны древности? Так что Манга отлично знает, что такое Пустое Сердце. И, в отличие от тебя, охотно делится своими знаниями со всеми желающими. Правда, сам-то он схватил в охапку матушку и моего старшего братца Бахбу и уехал в Ландаланд, как только узнал, что цветок вот-вот расцветет. Но это его личный выбор.

Я открыл было рот, но Мелифаро пресек мои попытки объясниться.

– Не надо ничего объяснять, Макс, – он говорил мягко, но безучастно – таким тоном терпеливые люди обычно разговаривают с докучливыми чужими детьми. – Так уж вышло, что нам предстоит сражаться друг с другом за право прикоснуться к величайшему из чудес Вселенной. Я уже понял, что ты этого не хочешь. Можешь поверить, мы с Нумминорихом тоже не в восторге от такой перспективы. Но тут уж ничего не попишешь: таковы правила игры. А от своего шанса я не откажусь, как бы мал он ни был.

– Но… – начал было я.

На сей раз меня перебил Нумминорих.

– Макс, я знаю, ты хочешь как лучше. Ты всегда хочешь как лучше. Но лучше не будет. От твоих слов ничего не изменится, только грустно станет. Не будем портить пустыми спорами свои последние часы в этом прекрасном Мире, ладно?

– О’кей, – вздохнул я. – Больше никаких разговоров.

Я уже и сам понял, что дискуссия тут не поможет, да и времени не было на болтовню. Оставался один выход: действовать, а там – по обстоятельствам.

Раздумывать тоже было некогда, поэтому я сделал самое простое, что пришло в голову: быстро провел левой рукой вдоль тела Мелифаро. Как и следовало ожидать, он мгновенно уменьшился и исчез между большим и указательным пальцами моей умелой конечности.

Я с облегчением перевел дух. Нумминорих не казался мне серьезным противником. Я был совершенно уверен, что уж его-то в случае чего и за шиворот уволоку – куда угодно, хоть в иной Мир. Поэтому, когда парень попросту исчез, не сходя с места, у меня рот распахнулся от изумления. Нумминорих, надо понимать, ушел отсюда Темным Путем – грандиозное достижение для новичка.

«И когда это он успел стать таким крутым? – изумленно подумал я. – Неужели Джуффин научил, в связи с грядущими событиями? Вообще-то, с него станется. Еще неизвестно, кого из нас этот хитрец на самом деле собирается приносить в жертву».

Мои размышления были прерваны самым неприятным образом: жгучая боль в левой руке внезапно пронзила меня насквозь. Кисть судорожно дернулась, большой палец, который был прижат к ладони, самовольно покинул свой пост, и сэр Мелифаро с кошачьей грацией приземлился на все четыре конечности. Я еще не успел сообразить, что происходит, а он уже выпрямился и укоризненно посмотрел на меня.

– Макс, я же сказал тебе: ничего не надо. Не дергайся, ладно? В следующий раз просто останешься без руки. У меня и сейчас было искушение, но… Мы с тобой слишком долго были друзьями. К тому же я обязан тебе жизнью, а такие вещи, к сожалению, всегда имели для меня большое значение. Надеюсь, это пройдет.

Он говорил тихим, бесцветным голосом, как начинающий актер при первой читке новой пьесы.

Его монолог звучал настолько фальшиво, что мне стало тошно. Тот сэр Мелифаро, которого я знал все эти годы, должен был ругаться, как неотесанный лесной разбойник, обрушить на мою бедную голову град язвительных насмешек или деловито объяснить, что к чему, опрокинув меня на лопатки своей безупречной логикой, – в зависимости от настроения. Черт, да я бы предпочел, чтобы он просто дал мне по морде – по крайней мере, такой поступок вполне соответствовал моим представлениям о норме.

Но он и не думал драться. Просто отвернулся и, кажется, с нетерпением ждал, когда я уберусь куда-нибудь подальше. Все равно куда – лишь бы с глаз долой.

Я отвернулся и молча вышел из Зала Общей Работы. Это было сокрушительное поражение. Мне следовало постараться смириться с судьбой – хотя бы для того, чтобы не сойти с ума прямо сейчас, а продержаться еще пару часов. Но способность призывать на помощь смирение никогда не была моим сильным местом. Поэтому оставался только один выход: не думать. Вообще. Ни о чем. Отменить мысли, выключить их таинственный источник – и дело с концом.

Самое удивительное, что мне это как-то удалось. Я вышел из Управления и зашагал вверх по улице Медных Горшков, почти не осознавая, где я нахожусь и что делаю, а просто трудолюбиво передвигая ноги: левой, правой, левой, правой… Ритм ходьбы успокаивал меня, даже завораживал, почти как ритм шаманского бубна.

страница сгорела

Решение пришло само собой. Я даже не пытался его найти, просто шел себе и шел по пустынному городу, ежась от холода – и не свежий весенний ветер с Хурона был тому виной. Это был мой собственный внутренний холод – согреваются же некоторые счастливчики внутренним огнем. Кажется, даже сердце мое уже побелело от инея, и это, в общем, было к лучшему. Своего рода местный наркоз, этакая новокаиновая блокада, патентованное средство от болевого шока.

Убаюканный благословенным холодом и ритмичным перестуком собственных подошв, я вполне мог бы бесцельно бродить по Ехо, дивному городу из моих оживших снов, до тех пор, пока тяжелая рука Джуффина не ляжет на мое плечо – дескать, пора. Собственно, я и собирался.

Но решение все-таки пришло. Я совершенно точно знал, что оно не было рождено моим притихшим разумом, а появилось откуда-то извне. Оттуда, где меня не было и быть не могло.