Телохранитель для мессии (Трилогия) - Юлия Морозова

Однако наша светловолосая паникерша не желала успокаиваться. Не понимаю, как я могла ее при первой встрече принять за бесстрашную валькирию?

– Кир, что, правда вампиры? Настоящие?!

Та неприветливо зыркнула на меня еще раз и рявкнула:

– Нет, хмарь их пожри, игрушечные! Забавные такие. А уж как кровь сосут – обхохочешься! Щекотно же.

Светловолосая обиженно замолчала и отвернулась.

– Наверняка местные так комаров называют. – Я уже жалела, что завела этот разговор. – Нам повезло, что мы не в сезон попали.

– Ну почему же не сезон? – насмешливо протянули из темноты. – Холодная осенняя ночь – самая пора для нас, можно сказать.

Мы, все трое, как по команде, вздрогнули и удивленно вскинули головы, озираясь и нащупывая оружие. Будто бы в угоду нам, свет костра озарил подошедшего к кругу из еловых ветвей мужчину. Приятный, невысокий, располагающей внешности, но взгляду зацепиться особо не за что. И никто из нас не слышал, как незнакомец приблизился – ни плеска, ни вязкого шума шагов. Не по воздуху же он прилетел…

– Дозволите ли вашему покорному слуге присоединиться к столь блестящему обществу, дорогие дамы? – Мягкий полупоклон.

По неосторожности я посмотрела в глаза подошедшему. Хмарь смотрела оттуда, топко хлюпая в огромных расширяющихся зрачках, подавляя волю и грозясь поглотить меня без остатка. Из этой топи меня выдрала боль, раскаленными клещами пронзившая левое плечо.

– В глаза не смотрите!!! – заорала я, в панике отводя взгляд.

Однако предупреждение запоздало. Девушки уже пытались шагнуть прочь из обережного круга. Времени на раздумья не оставалось. Рядом с костром в котелке отмокали остатки пригоревшей похлебки. Схватив его, я наотмашь, что было силы, шарахнула по беззащитным девичьим затылкам, подкрепляя удар кое–как сляпанным впопыхах оглушающим заклятием. Жидкость забрызгала сумки и чуть не залила костер, зато подруги без стона осели на землю.

«Сурово ты с ними». Ничего, потом прощения попрошу. Если будет у кого, конечно…

– Вы на удивление быстро ориентируетесь в критической ситуации, ренесса. [15] – Улыбка обнажила белоснежные клыки. Вампир попытался снова поймать мой взгляд. – И методы у вас хороши. Одобряю.

Старательно изучая носки его стильных ботфортов, украшенных золотыми пряжками, я хмуро заметила:

– Жизнь заставила. А без вампирского одобрения я уж как–нибудь обойдусь, благодарствую. Да и вообще, шли бы вы, достопочтенный, болотцем дальше, не мешали бы честным людям отдыхать.

– Что за манеры! Негоже Избранной грубить собеседнику и вести себя, подобно уличной девке. – В тоне вампира проскользнуло порицание.

И откуда ж вы только беретесь на мою голову, такие осведомленные!.. А за манеры мне так стыдно, вот прямо сейчас прямо под землю провалюсь, ага.

– Вы тоже не больно–то вежливы, достопочтенный, раз до сих пор не соблаговолили представиться. – Пыхтя, я по очереди оттащила подруг поближе к костру и с независимым видом уселась рядом, демонстративно положив Неотразимую на колени.

То, что вампир не может вступить в обережный круг, еще не гарантирует нам полную безопасность. К сожалению, магические обереги мало защищают от обычного метательного оружия. Если этот оберег – не талисман абсолютного везения, разумеется. С другой стороны, что судьба понимает под везением – это уже отдельный разговор…

– Мое упущение, каюсь. – Изображение искреннего раскаяния вкупе с аристократическими манерами, выраженными глубоким поклоном. – Паулус Арсениум Риккс, Ведущий клана. По вашим, человеческим, меркам я некоторым образом… очень трудно подобрать равнозначное понятие… король вампиров. Да, пожалуй, так.

Высший вампир? Я окинула его оценивающим взглядом снизу вверх.

С виду обычный мужчина лет эдак за сорок. Приятные черты лица, в меру элегантен (особенно для окружающего нас болотного пейзажа), хотя и слегка потрепан жизнью. Цвет волос такой, что седину сразу и не увидишь – блондинисто–пегий. И затягивающая вязко–серая Хмарь в глазах.

Торопливо отведя взгляд, я не удержалась от скептического хмыка.

М–да–а…

«Что нас смутило?» Честно признаюсь, не таким я представляла себе короля (или как его там?) вампиров… Где, я вас спрашиваю, демонически красивый и крайне сексуальный субъект, появление коего в обществе валит наземь впечатлительных юных, и не очень, барышень пачками? Да разве этому «красавцу» захочется самой подставить лилейную шейку? Я просто разочарована…

«А может, его кровососуще величество просто не в курсе, что на тебя не действуют мороки?» Не исключено. Эх, никакой романтики!

– Чем обязана высокой чести королевского визита?

Вампир развел руками:

– А что прикажете делать, если в гости вас не дозовешься, а посланных за вами сопровождающих вы топите в реке, как щенят. Вот, приходится самому…

«Топить в реке, как собак» – эта фраза крючьями зацепила и вытащила из моей памяти картину.

Вздыбившаяся горбом, как рассерженная кошка, река выгребает со дна мешанину ила и щебня. Дрожью, передающейся людям и животным, отзывается земля под ногами. Действительность рвется на грязные мятые лоскуты. Вскинутые в защитном жесте руки хмарника. Неверие в его глазах. Ищейки с визгливым поскуливанием пытаются рвануться прочь. Беснующиеся лошади, сбрасывающие наездников. Человеческие крики. Ужас. Боль. Все растворяется в реве прогневленной воды, захлестнувшей обрыв.

Протяжный крик в ночи, оборвавшийся столь же резко, как и начался, заставил меня вздрогнуть и очнуться.

– Так это был ваш посланник?

– Вижу, он произвел на вас впечатление. – Вампир стряхнул с манжеты спланировавший на нее сухой березовый листочек.

– Он – нет. А вот его собачки мне еще долго в кошмарах являлись. – Меня всю передернуло от омерзения. – Так почему же вы стремились со мной встретиться и вообще какого лешего вам от меня надо?

Паулус немного прошелся вдоль обережного круга. Я напряженно следила за каждым его шагом.

– Что–то вы неприветливы, ренесса Лия. – Его ставший вдруг приторным и тягучим голос залеплял уши, точно патока. – Я, можно сказать, к вам с самыми честными намерениями…

Ядовитая усмешка искривила мои губы:

– Это с какими же? По–честному так загрызть?

– А милая девушка у нас, оказывается, шутница. – В его сухом смехе веселья было ровно столько же, сколько в объявлении обвинительного приговора суда перед присяжными. – Что ж, наличие чувства юмора в будущей супруге меня только радует.