Я, робот - Айзек Азимов

— Ой-ой-ой, — Дмитрий чуть не вскочил со стула, настолько темпераментно он отреагировал. — Вы просто не отдаете себе отчета в том, что люди слишком медленно соображают для этого: нужно мгновенно проанализировать все данные, поступающие от робота, — температуру, и давление газа, и потоки космических лучей, и интенсивность солнечного ветра, и химический состав почвы, и по крайней мере еще три десятка вещей — и решить, каким должен быть следующий шаг. Человек способен лишь управлять роботом, да и то не слишком эффективно, а компьютер сам был бы роботом. С другой стороны, — продолжал он, — люди умеют реагировать только на сиюминутные обстоятельства. Сигнал любого вида тратит на путешествие с Меркурия на Землю и обратно от десяти до двадцати двух минут. Время зависит от того, в какой точке своей орбиты находится каждая из планет. Это, как вы понимаете, изменить нельзя. Вы получаете результат наблюдения, отдаете приказание, но многое может случиться между тем моментом, когда сделано наблюдение, и тем, когда до робота дойдет указание, как ему следует реагировать. Люди не могут сделать поправку на то, что скорость света недостаточно велика, а компьютер может… Помогите нам, Вильям.

Вильям сказал мрачно:

— Я всегда готов провести для ваших сотрудников любую консультацию, если вы считаете, что это может оказаться полезным. Мой телесигнал в вашем распоряжении.

— Речь идет не о консультации. Вы должны поехать со мной.

— Лично? — спросил Вильям потрясение.

— Конечно. Подобную работу нельзя выполнять, сидя на разных концах лазерного луча со спутником связи посередке. Это слишком дорого, слишком неудобно и, конечно, недостаточно секретно…

«Это действительно похоже на приключенческий роман», — решил Вильям.

— Приезжайте в Даллас, — продолжал Дмитрий, — и я покажу вам, что у нас есть. Тогда вы лучше поймете наши возможности. А потом поговорите с теми, кто занимается компьютерами. Пусть они поймут возможности вашего образа мышления.

Вильям понял, что настало время проявить решительность.

— Дмитрий, — сказал он, — у меня здесь своя работа. Важная работа, которую я не хочу бросать. Чтобы сделать то, что вы хотите, я должен буду оставить свою лабораторию на месяцы.

— Месяцы! — Дмитрий явно был ошеломлен. — Милый Вильям, наша работа может занять годы. Но ведь она имеет отношение к вашим проблемам.

— Нет, не имеет. Я знаю, что такое моя работа, управление роботом на Меркурии в нее не входит.

— Почему? Если все пойдет хорошо, вы, пытаясь заставить компьютер работать как мозг, узнаете больше о мозге. В результате вы вернетесь сюда, вооруженный новым знанием, полезным для того, что вы сегодня считаете своим делом. А пока вы в отъезде — разве у вас нет коллег, которые могут продолжать начатое? И разве вы не можете поддерживать с ними постоянную связь с помощью лазерных и телевизионных сигналов? И разве нельзя время от времени приезжать в Нью-Йорк? Ненадолго.

Вильям заколебался. Мысль об изучении мозга под другим углом зрения попала в цель. С этого момента он уже искал оправдание перед самим собой, чтобы поехать, — по крайней мере, ненадолго, только увидеть, на что это похоже… Он ведь всегда может вернуться.

Потом они с Дмитрием, простодушно наслаждавшимся поездкой, съездили на развалины старого Нью-Йорка. Старый Нью-Йорк был прекрасен, он восхитительно демонстрировал бессмысленную гигантоманию тех, кто жил до Катастрофы. Вильям подумал, что во время путешествия в Даллас он, может быть, тоже увидит какие-нибудь достопримечательности.

Собираясь в Даллас, Вильям начал подумывать о том, чтобы найти себе новую подругу. Хорошо бы найти ее в том регионе, где он не намерен жить постоянно.

Он имел лишь самое приблизительное представление о том, что от него требуется, но не тогда ли, подобно далекой зарнице, пришла ему в голову мысль, что, может быть…

Итак, он приехал в Даллас, вышел из вертолета и снова увидел сияющего Дмитрия. Маленький человек прищурился, потом обернулся и сказал:

— Я так и знал. Какое поразительное сходство!

Вильям посмотрел в ту сторону, куда смотрел Дмитрий, и увидел отпрянувшего… Ему было достаточно вспомнить собственное лицо, чтобы не усомниться: перед ним стоит Энтони.

На лице Энтони явственно читалось страстное желание скрыть их родство. От Вильяма требовалось только произнести вслед за Дмитрием «Поразительно!» и забыть, что Энтони его брат. Безусловно, генетические модели людей многообразны, тем не менее в природе возможно сходство даже при отсутствии родства.

Но Вильям был гомологистом, а работать с мозгом, не выработав невосприимчивости к некоторым деталям не может никто, поэтому он сказал:

— Я уверен, что это Энтони, мой брат.

Дмитрий удивился:

— Ваш брат?

— Мой отец, — объяснил Вильям, — имел двух детей от одной и той же женщины, моей матери. Мои родители были странными людьми.

Потом он шагнул вперед, протянув руку, и у Энтони не было другого выбора, как обменяться рукопожатием… Инцидент, происшедший в секторе приема, когда прибыл эксперт, на несколько дней стал единственным предметом разговоров.

Раскаяние Вильяма, когда он понял, что натворил, было слабым утешением для Энтони.

После ужина в тот вечер они сидели рядом. Вильям сказал:

— Извини. Я думал, если худшее случится сразу же, то оно тут же и кончится. Но, кажется, это не так. Я не подписывал никаких бумаг, никаких официальных договоров. Я уеду.

— И что хорошего? — спросил Энтони грубо. — Все теперь знают. Два тела и одно лицо. Этого достаточно, чтобы человека начало тошнить.

— Если я уеду…

— Ты не можешь уехать. Ведь это была моя идея.

— Вызвать меня сюда? — Вильям вытаращил глаза насколько это было возможно при его тяжелых веках, брови его поползли вверх.

— Нет, конечно. Пригласить гомологиста. Откуда я мог знать, что приедешь именно ты?

— Но если я уеду…

— Нет. Единственное, что теперь можно сделать, это справиться с задачей, если с ней вообще можно справиться. Тогда остальное не будет иметь значения. («Все прощается тому, кто добивается успеха», — подумал он.)

— Я не знаю, смогу ли я…

— Мы должны попытаться. Дмитрий поручил работу нам. «Это отличный шанс. Вы братья, — сказал Энтони, передразнивая тенор Дмитрия, — и понимаете друг друга. Почему бы вам не поработать вместе?» — Потом своим голосом, сердито: Так что это неизбежно. Для начала объясни, чем ты занимаешься, Вильям? Мне нужно составить более точное представление о гомологии, чем то, которое вытекает из самого названия этой науки.