Стражи утраченной магии - Маргарет Уэйс

— Вы все знаете наши сигналы, — сказал Улаф. — Свистеть только в том случае, если вам понадобится помощь. Место встречи — трактир «Толстуха Тэбби» в Мукомольном переулке. Помните, пеквеи, скорее всего, сильно напуганы, поэтому действуйте осторожно. Не напугайте их еще больше. И не расспрашивайте про них у горожан. Если мы хотим найти пеквеев, никто из посторонних не должен о них знать.

Все кивнули и разошлись на свои участки поисков.

— Интересно бы знать, как Шадамер выпутается на сей раз? — спросила Алиса собравшегося уйти Улафа.

— Это знают только боги, — с улыбкой ответил Улаф и пожал плечами.

— Боги? Про Шадамера? — удивилась Алиса. — Ты, должно быть, шутишь.

Шадамер оказался прав: в Новом Виннингэле действительно были врикили. Один из них, по имени Джедаш, стоял совсем неподалеку от барона, наблюдая за его арестом.

После того как Джедаш упустил Вольфрама, врикиля приволокли для ответа к Шакуру. Наказание за провал могло быть самым суровым. Джедаш угрюмо твердил, что Шакур приказывал ему расправиться с одиноким дворфом, а не с тем дворфом, которого охранял огненный дракон.

Джедаш пустился в объяснения, рассказывая, как трудно ему было напасть на след Вольфрама. Гоняясь за ним, Джедаш не понимал, что же ему мешает схватить дворфа. Теперь он не сомневался: ему мешал дракон, принявший облик некой Ранессы — женщины из племени тревинисов. Драконы, как известно, обладают большой магической силой, а кое-кто из них превосходит в этом врикилей. Джедаш упирал на то, что в данных ему распоряжениях дракон не упоминался. Поэтому Джедаш счел за благо не пытаться вступать в поединок с огненным драконом, а немедленно прекратил погоню и вернулся к своему командиру с донесением о случившемся.

Будь на то власть Шакура, он навсегда отправил бы Джедаша в Пустоту. Однако такая власть была лишь у принца Дагнаруса, а Шакуру претила сама мысль огорчить своего повелителя известием о еще одном провале. Он ограничился тем, что сурово отчитал Джедаша и послал его в Новый Виннингэль ждать дальнейших распоряжений. Джедаш обрадовался. Новый Виннингэль — громадный, густонаселенный город, там труп какого-нибудь забулдыги, убитого в темном переулке ударом ножа в сердце, — явление вполне привычное. Поэтому Джедаш, что называется, отъедался и весело проводил время. Затем появился Шакур, и Джедашу вновь пришлось браться за работу.

Шакур велел Джедашу денно и нощно дежурить у городских ворот, ожидая появления эльфийской Владычицы и ее спутников — одного тревиниса и двоих пеквеев. Врикиль послушно нес дозор, принимая облик своих многочисленных жертв и потому не привлекая к себе внимания. В один и тот же день у ворот могли видеть и толстого купца, и смазливую шлюху, и угловатого, застенчивого крестьянина. Джедаш совершенно не знал, чем в это время занимался сам Шакур. Излишне говорить, что лейтенант Дагнаруса утратил к нему доверие.

Джедаша это не обижало. Он не был честолюбив, но ему очень не хотелось навсегда сгинуть в Пустоте. Джедаш хотел сохранить свое право носить кровавый нож и существовать за счет душ живущих. Понимая, что ему дали шанс исправиться, врикиль надеялся каким-нибудь образом доказать свою полезность Владыке Дагнарусу. Джедаш толкался возле ворот всего несколько дней, и это занятие даже не успело ему наскучить. И тут в городе действительно появился барон Шадамер со спутниками. Джедаш видел, как кто-то во весь опор поскакал во дворец с донесением, видел последовавший за этим арест и пришел в уныние, подумав, что работа кончена.

Вскоре, однако, Джедаш заметил кое-что любопытное. Ему приказывали найти эльфийскую Владычицу, одного тревиниса и двоих пеквеев. Женщину и тревиниса вместе с их спутниками под конвоем отправили во дворец, однако пеквеев стража не схватила. Джедаш видел, как эти коротышки спрятались в толпе, наблюдая за дальнейшей участью своих друзей. Когда гвардейцы увезли Шадамера и остальных, пеквеи спешно бросились прочь.

Удивленный Джедаш увязался за ними следом. Ему совсем не казалось, что пеквеи от страха бегут, не разбирая дороги. Совсем наоборот. Старуха явно знала, куда идет, и с увлечением показывала младшему пеквею, вероятно ее внуку, местные достопримечательности. Скорее всего, она вела его в какой-то дом. Пройдя за ними несколько кварталов, Джедаш протянул руку к костяному ножу и сообщил Шакуру о пеквеях.

— Доставь их ко мне, — последовал приказ.

— С удовольствием, — ответил Джедаш.

Храм Магов и королевский дворец находились в самом центре Нового Виннингэля и стояли напротив друг друга. Здания Храма должны были внушать всем, кто их видел, что здесь — земное средоточие и зримое проявление власти богов, всего священного и непреходящего. Королевский дворец, состоящий из одного здания, внушал иную мысль — о земном средоточии человеческой власти, пусть преходящей, но несокрушимо твердой. Дворец был символом мудрой и дальновидной государственной политики империи.

Другим расам подобное соседство казалось странным и даже смехотворным. Орки считали, что боги обитают на священной горе Са-Гра. Ниморейцы видели богов в каждом живом существе. Эльфам представлялась оскорбительной сама мысль запереть богов внутри каменной громады. Но даже самый яростный противник этих идей и символов не мог не испытывать восхищения великолепием зданий Храма и величием дворца. Если отбросить религиозные и политические амбиции, дворец и Храм были удивительными свидетельствами творческого гения людей, любви к прекрасному и настоятельной потребности выразить эту любовь.

Центром храмовых зданий был собственно Храм, каждая линия которого обращала на себя взгляд богов. Высокие шпили пронзали облака. Аркбутаны цепью изящных арок поднимали земные мечты человека до самых шпилей, а те несли их к небесам. Массивные двойные двери, обитые кованым золотом, были открыты постоянно, и молящиеся могли в любое время дня и ночи войти в Храм.

Университет, Дом Врачевания, Библиотека и несколько других зданий, где обучались и трудились маги, располагались позади Храма, утопая в зелени прекрасных цветущих садов.

Королевский дворец был построен в виде полумесяца, два луча которого устремлялись навстречу Храму, словно желая слиться с ним. Поскольку дворец должен был служить олицетворением прочности и стабильности королевской власти, его отличали надежные толстые стены и полное отсутствие шпилей. Фасад дворца украшал портик с многочисленными колоннами.

Дети и приезжие могли часами развлекаться, считая колонны. По какой-то причине, так и не получившей удовлетворительного объяснения, в одних случаях подсчет давал полторы тысячи колонн, в других — тысяча четыреста девяносто девять. Загадка «исчезающей колонны» была одним из чудес Нового Виннингэля. Ученые писали по этому поводу целые трактаты, рассуждая об обмане зрения, о положении солнца или движении теней в зависимости от влияния звезд. Каждая теория имела своих сторонников, которые нередко излагали ее перед дворцом всем, кто соглашался слушать.