Потусторонний. Пенталогия (СИ) - Муха Руслан

Но больше всего здесь конечно было студентов. Парни и девушки в синей форме с эмблемой Сафф-Сурадж на груди. Они вернулись с каникул, многие уже неделю как жили в студенческом квартале. Всем хотелось поскорее заселиться и встретиться с друзьями до начала занятий. Они тащили к мрачному зданию академии чемоданы, кто-то с помощью левитации, кто-то подгонял чемодан ветром, но большинство несли сами.

Наши жес Латифой вещи еще оставались в "Лотосе". Пока мы не сдадим экзамен, пока нас не распределят по факультетам, мы не можем считаться учениками Сафф-Сурадж и соответственно здесь жить.

— Так много имперских солдат, — задумчиво сказала Мэй, когда мы сдали оружие и вошли на территорию академии. — Раньше их здесь столько не было. Поскорее бы эта паника с ракшасами уже закончилась.

Я наткнулся взглядом на одного из имперских солдат и сразу его узнал. Лино Гойт тот самый, что помогал мне с имперской формой. Он нас с Санджеем тоже узнал, ухмыльнулся и коротко кивнул. Хороший знак, нужно не терять его из виду. Лино мне может пригодиться еще не раз.

— Действительно много солдат, — после небольшой паузы сказал Санджей, — но это все для нашей же безопасности.

— Я это понимаю, дорогой, — поспешила ответить Мэй. — Просто как-то все это тревожно. Вероятно, этот учебный год начнется далеко не так, как обычно. Если вообще начнется, — Мэй осеклась, будто бы испугавшись собственных слов, а затем бросилась объяснять: — Вас могут отправить по домам, пока не решится проблема в ОРМ.

— Но ведь официального заявления не было, — Латифа встревожено взглянула на мать.

Я мысленно усмехнулся. Да для нее вернуться домой сейчас с ее жаждой популярности это почти конец света.

Она мне вчера все уши прожужжала о своей стратегии и о том, как надо поставить себя перед однокурсниками, чтоб все сразу поняли, кто здесь самый-самый. Вот кому действительно нечем было заняться все это время. В общем, у Латифы были глобальные планы по захвату сначала факультета, а затем и всего Сафф-Сурадж. Она болтала и болтала, но все что я уяснил из всей этой болтовни — ее цель завоевать внимание всея и всех. Она буквально была одержима популярностью. Столько всего у нее на этот счет было распланировано, что от ее рассказов мне становилось не по себе.

— Ничего не будет, — отмахнулся беспечно Санджей, — вот отец сегодня вечером на собрании все узнает и тогда станет ясно, чего ожидать. А сейчас не о чем переживать.

Мы подошли к центральному входу. Здесь толпились студенты старшекурсники и что-то бурно обсуждали, загораживая проход. Пришлось остановиться.

— Снова стихийники не могут поделить первый этаж. Каждый год одно и то же, — сказал Санджей.

Я вопросительно поднял брови.

— Все хотят жить на нижних этажах, где есть ремонт, и никто на верхних, — объяснил Санджей, — потому что многие комнаты закрыты на длительный ремонт и приходится жить по три четыре человека в комнате. Нижние обычно занимает выпускной курс, но студенты из четвёртого каждый год пытаются отбить себе это право. Все равно ведь ничего не выйдет.

Теперь ясно, почему Махукар требовал перечислить пожертвования как можно скорее. Одно меня удивляло — в академии учится вся знать Империи, то есть далеко не бедные люди. Неужели они не могут скинуться и сделать ремонт для своих отпрысков?

— Интересно, — протянул я, окидывая взглядом толпу, — а почему обе академии для аристократов расположены на территории Империи, а не в кланах?

У меня были свои предположения на этот счет, но хотелось бы узнать, как обстоит все на самом деле.

Санджей хотел ответить и только открыл рот, как его перебила сестра. Латифа сузила глаза, деловито откинула рыжие косички за спину:

— Есть такое мнение, что Амар Самрат специально запретил открывать академии для ракта в кланах, чтоб контролировать и держать в заложниках детей знати. Если вдруг кланы решат восстать против него…

— Не говори глупости, милая, — оборвала ее Мэй. — Академии находятся на территории Империи, а не в кланах, чтоб не давать возможность этим кланам использовать детей в своих заговорах и войнах. Представь, что бы было, если бы Сафф-Сурадж находилась на территории Нага. Нам бы наверняка пришлось вам искать другую академию. К тому же здесь территория мира, любая вражда, даже если между кланами конфликты, запрещена. В Империи лучшие учителя со всех кланов и здесь они работают спокойно, не опасаясь за свою жизнь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да-да, — иронично протянула Латифа, — а еще у кланов договор с Амаром Самратом. Каждый ракта с редким даром обязан служить Империи после выпуска из академии, точно так же как и доктора и учёные тамас.

— А император что взамен? — спросил я.

— Император следит за порядком, — неоднозначно ответила Мэй, наморщив нос и раздраженно махнув рукой, намекая, что такие вопросы в людных местах задавать не стоит.

Но я удивился. Власть и диктатура Амара Самрата куда сильнее, чем я предполагал. Неужели он настолько могуществен? Да, он бессмертен и сколько у него способностей и силы никому не известно. Но меня удивляло, что кланы так беспрекословно ему подчиняются. Ни одного бунта, ни одной революции за последние восемьсот лет. Несколько неудачных покушений и все. Кажется, Латифа права по поводу заложников. А ведь я всерьез думал, что кланы имеют свободу. Нет, в этом вопросе нужно разбираться более вдумчиво. Скорее всего, здесь все далеко не просто так.

Спорившие на входе студенты были строго, но вежливо разогнаны имперскими солдатами, и мы, наконец, вошли внутрь.

В холле сразу на входе нам перегородила путь крупная, плечистая мужеподобная женщина с таким каменным и суровым лицом, что, наверное, сам бы Фарид или Микчо позавидовали такой мине. Она была в строгом брючном костюме серого цвета с эмблемой Сафф-Сурадж и кроткими светлыми волосами.

— Это бал Далия учитель по Шастра-видье, — шепнул мне Санджей. — Она тамас, но лучше с ней не шутить. Очень строгая, и на экзаменах может завалить. Будешь пересдавать до бесконечности.

Шастра-видья я перевел как наука о владении оружием. Я покосился на бал Далию и тут же живо представил, как эта огромная женщина размахивает кинжалом или палит из автомата.

— Сорахашер, — то ли спросила, то ли уточнила строгим голосом бал Далия.

— Латифа Хал и Азиз Игал, — сказала Мэй.

Бал Далия окинула нас с Латифой грозным взглядом, затем заглянула в большую толстую тетрадь, с чем-то сверяясь, и сказала:

— Второй этаж, экзамен проходит в малом зале для тренировок. Поднимайтесь и ожидайте, когда ваш клан вызовут.

По широкой каменной лестнице разветвляющейся на середине мы поднялись наверх. И уже на лестнице послышался галдеж наверху. Сразу стало понятно, в какую нам сторону.

Народу в просторном коридоре было — не протолкнуться. На самом деле будущих первокурсников не так уж и много, половина уже успела сдать экзамен и уйти. Но большую часть людей в коридоре составляли сопровождающие будущих учеников. И впечатление сложилось такое, словно мы не на экзамен попали, а на какой-то светский раут.

Знать Юга конечно же не могла упустить возможности покрасоваться сегодня здесь перед друг другом. Пестрые наряды, надменные лица, натянутые улыбки и ничего незначащие любезности. Большинство сопровождающих приехали показать себя. Наряды многих знатных бал совершенно не соответствовали поводу. Яркие вечерние платья, дорогие украшения.

Я украдкой взглянул на Мэй. Строгое темно красное платье до колен, светлые волосы стянуты на затылке, минимум косметики. Она — сразу видно, привезла дочь на экзамен. Остальные же…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мое внимание привлекла возникшая в коридоре пара. Довольно контрастная пара, не обращать на них внимания было невозможно. Полная женщина и худая, я бы сказал, болезненно-худая девочка с печальным лицом. Девочку одели в нарядное ярко-розовое платье, которое только подчеркивало ее худобу и совершенно ей не шло. Она смотрела на окружающих как-то перепугано и смущённо. Зато ее сопровождающая…