Под Куполом - Стивен Кинг

— В райском саду есть Дерево. — Шеф передал ему трубку. С обоих концов вился зеленый дымок. — Дерево Добра и Зла. Сечешь?

— Да. Это из Библии.

— Зуб даю. И на этом Дереве росло Яблоко.

— Точно, точно. — Энди сделал маленькую затяжку, как что-то пригубил. Хотел больше — хотел всё, — но боялся, что после глубокой затяжки голова оторвется от шеи и начнет летать по лаборатории, как ракета, на выхлопной струе из крови и мозгов.

— Мякоть этого Яблока — Истина, а кожура этого Яблока — Мет. — Шеф довел до конца свою мысль.

Энди посмотрел на него.

— Это потрясающе.

Шеф кивнул:

— Да, Сандерс. Так и есть. — Взял трубку. — Это хорошее дерьмо, или как?

— Потрясное дерьмо.

— Христос возвращается на Хэллоуин, — сообщил Шеф. — Может, несколькими днями раньше. Не могу сказать. Сезон Хэллоуина уже начался, знаешь ли. Сезон злогребучей ведьмы. — Он протянул Энди трубку, указал рукой, которая сжимала пульт: — Видишь это? В конце галереи? Над дверью со стороны склада?

Энди посмотрел:

— Что? Тот белый ком? Выглядит как глина.

— Это не глина. Это Тело Христа, Сандерс.

— Что за провода из него выходят?

— Сосуды с бегущей по ним Кровью Христа.

Энди обдумал эту концепцию и нашел ее блестящей.

— Хорошо. — Подумал еще. — Я люблю тебя, Фил. Шеф, я хочу сказать. Я рад, что пришел сюда.

— Я тоже. Послушай, не хочешь прокатиться? Где-то у меня есть машина, кажется, но у меня немного трясутся руки.

— Конечно. — Энди встал. Мир в первые мгновения закачался, потом вновь обрел устойчивость. — Куда хочешь поехать?

Шеф ему сказал.

19

Джинни Томлинсон спала за столом регистратора, положив голову на обложку журнала «Пипл» — Брэд Питт и Анджелина Джоли бегали в прибое на каком-то маленьком, сексуально возбуждающем острове, где официанты приносят напитки с маленьким бумажным зонтиком над стаканом. Когда что-то разбудило ее, уже в среду, без четверти два утра, она, открыв глаза, увидела перед собой странную личность: высокого, худющего мужчину с завалившимися глазами и торчащими во все стороны волосами, одетого в футболку с надписью «ХНВ» и джинсы, которые едва не сваливались с его тощих бедер. Поначалу она подумала, что ей снится кошмар о ходячих мертвяках, но потом уловила идущий от личности запах. Ни в одном сне такого мерзкого запаха быть просто не могло.

— Я — Фил Буши, — представилась личность. — Я пришел за телом моей жены. Собираюсь ее похоронить. Покажи мне, где она.

Джинни спорить не стала. Она отдала бы ему все тела только для того, чтобы избавиться от них. Провела его мимо Джины Буффалино, которая стояла рядом с каталкой, подозрительно оглядывая Шефа. Когда тот повернулся к ней, она сжалась и подалась назад.

— Есть у тебя костюм на Хэллоуин, детка? — осведомился Шеф.

— Да…

— И кем будешь?

— Глиндой,[144] — прошептала девушка. — Хотя, наверное, на вечеринку я не пойду. Она будет в Моттоне.

— Я оденусь Иисусом. — Шеф последовал за Джинни, грязный призрак в старых кедах. Потом обернулся, улыбаясь, с пустыми глазами: — И буду зол.

20

Шеф Буши вышел из больницы десятью минутами позже, неся на руках завернутое в простыню тело Сэмми. Одна босая нога, с облупившимся розовым лаком на ногтях, выскользнула из простыни и покачивалась. Джинни подержала ему дверь. Не посмотрела, кто сидел за рулем автомобиля, который стоял с работающим на холостых оборотах двигателем на разворотном круге перед больницей, что только порадовало Энди. Он подождал, пока Джинни закроет дверь, после чего вылез и открыл задние дверцы для Шефа, который очень уж легко управлялся со своей ношей, если учесть, что выглядел обтянутым кожей скелетом. Возможно, подумал Энди, мет еще и придает сил. А его силы явно шли на убыль. Депрессия возвращалась. Усталость — тоже.

— Готово, — подвел итог Шеф. — Поехали. Но сначала отдай мне это.

Ранее он передал Энди пульт на ответственное хранение. Энди вернул пульт.

— В похоронное бюро? — спросил он.

Шеф посмотрел на него, как на безумца.

— Обратно на радиостанцию. Именно туда придет Христос, когда вернется.

— На Хэллоуин.

— Совершенно верно. Или, возможно, раньше. А пока ты поможешь мне похоронить это дитя Божье?

— Разумеется, — ответил Энди. Потом добавил: — А можем мы сначала немного покурить?

Шеф рассмеялся и хлопнул Энди по плечу:

— Тебе понравилось, так? Я знал, что понравится.

— Лекарство от меланхолии, — напомнил Энди.

— Именно, брат. Именно.

21

Барби сидел на койке, дожидаясь рассвета и всего, что могло последовать. Во время службы в Ираке он научил себя не волноваться о том, что последует, и, хотя не достиг в этом совершенства, обладал определенным навыком. В конце концов, существовали только два правила жизни со страхом (он пришел к выводу, что победа над страхом — миф), и он повторял их себе, лежа в ожидании: Я должен принимать как данность то, что не могу контролировать. Я должен обращать мои беды в преимущества.

Второе правило означало, что он должен тщательно собирать все ресурсы и планировать их возможное использование.

Один такой ресурс Барби засунул в матрас: швейцарский армейский нож. Маленький, всего лишь с двумя лезвиями, но даже короткого хватало, чтобы перерезать человеку горло. Ему невероятно повезло в том, что нож остался при нем, и он это знал.

Внутренние порядки, установленные Говардом Перкинсом, затрещали по швам после его смерти и назначения Питера Рэндолфа. Потрясения, обрушившиеся на город в последние четыре дня, выбили бы из колеи любой полицейский участок, полагал Барби, но этим дело не ограничивалось. Как выяснилось, Рэндолфа отличала не только глупость, но еще и безалаберность, а в любой бюрократической структуре подчиненные всегда берут пример с руководителя.

Барби откатали пальчики, сфотографировали, но прошло пять часов, прежде чем Генри Моррисон, с написанными на лице усталостью и отвращением, спустился вниз и остановился в шести футах от камеры Барби, далеко за пределом досягаемости.

— Что-то забыл, так? — спросил Барби.

— Выверни карманы и брось все в коридор, — приказал Генри. — Затем сними штаны и просунь между прутьями решетки.

— Если я это сделаю, дадут мне что-нибудь попить, чтобы не пришлось черпать воду из толчка?

— О чем ты говоришь? Младший принес тебе воды. Я сам видел.

— Он насыпал в нее соли.