Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник) - Владимир Поселягин

– Чисто, никого нет, – известил я, садясь обратно на плетёную корзину с вяленым змеиным мясом.

– Хорошо. При любом подозрении, если что увидишь, сразу сообщай, чтобы мы успели пристать к берегу.

– Ага.

К вечеру мы преодолели, по моим прикидкам, километров восемьдесят, что очень неплохо, несмотря на то что Кевин жаловался, что идем мы не особо ходко. Доставший грузило на верёвочке Роджер помакал его в воду, что-то отсчитывая, а потом сообщил, что идем мы при попутном ветре аж на трех узлах. В общем, баркас получился тихоходным, но ведь держался на воде и шел, куда нам надо. А что медленно, так куда денешься?

Ночью мы решили не идти, так как еще плохо изучили наш тримаран и его повадки, поэтому ночевали на берегу, найдя тихую бухту, а утром, плотно позавтракав и побрившись – это я про себя, отошли от берега и поплыли дальше. Или пошли, как моряки любят говорить? Не знаю, я не моряк.

Про следующие три дня ничего особого сказать не могу. Шли мы в двух километрах от берега, это примерно морская миля, как говорил Кевин. Третью ночь мы ночевали у берега, на якоре-камне. Причина была существенной – во вторую ночёвку на наш лагерь было совершено нападение местных жителей. Самих мы их не видели, только слышали стук впивающихся в песок дротиков и копий да улюлюканье из зарослей. Пользуясь ночной темнотой, мы умудрились свернуть лагерь, благо большая часть вещей находилась в лодке, и благополучно отплыть, проведя остаток ночи в тримаране в трех километрах от берега. Так что готовили ужин мы обычно на берегу, но вот спали уже в лодке. Благо места для этого хватало. Тримаран был семи метров в длину с высокими бортами.

Но это все было буднями плавания, на четвертый световой день мы прошли мимо широкой реки, впадающей в океан, и снова последовали вдоль берега. Пару раз нам встречались пироги с чернокожими рыбаками и один раз деревенька на берегу, однако мы благополучно миновали их.

Встреча произошла на пятый день, когда Роджер, имея зрение лучше, чем у меня, засек пятно паруса впереди по курсу нашего движения. Это был не первый корабль, что мы видели, вернее, даже третий. Маршрут обычно шел в двадцати или двадцати пяти километрах от побережья Африки, поэтому мы с ними не встречались, хоть и замечали. Причина банальна – и с голландцами, и с португальцами британцы были в контрах, поэтому мы и держались у берега. Так как в море спрятаться от противника было невозможно, а в плен не хотелось никому. Могут продать, как живой товар, тут это в порядке вещей.

Так вот, этот третий по счету встреченный корабль, как и мы, шел у берега и шел явно нам навстречу. Причем ветер ему был попутный, так как мы шли галсами из-за встречного ветра, что существенно замедляло наше продвижение вперед.

– Я думаю, лучше свернуть к берегу, – предложил я, пытаясь разглядеть парус, завидуя отличному зрению боцмана.

– А толку? Берег открытый, песок. Наш баркас разглядят сразу, – хмуро ответил Кевин, но все-таки повернул.

Ветер сразу наполнил наш единственный парус и шустро потащил тримаран к берегу.

– Можно собрать у деревьев ветвей и замаскировать его, а мачту сложить. Со стороны будет напоминать кучу мусора, – день ото дня я все больше делал успехи в разговорном английском языке, поэтому меня сразу поняли.

– А это хорошая идея, Алекс, – оживился Кевин.

Пока Роджер готовил топорик, я всматривался в приближающийся берег. Несмотря на то что мы за эти пять дней преодолели километров триста, он очень походил на тот, где я жил последние пять месяцев. Отличия были несущественными. Разве что выброшенного последним штормом мусора было поменьше, да джунгли отступили от кромки воды дальше метров на двадцать. Пляж тут был пошире.

Как только днище заскрежетало о дно, мы с Роджером босиком прыгнули в воду с разных сторон тримарана и, ухватившись за борта, стали толкать лодку на берег, пока нос не уткнулся в песок. Почти сразу Роджер побежал к деревьям, держа топорик, а я стал собирать сухие пальмовые ветви, валявшиеся где кучей, а где и поодиночке, как их разбросал шторм, и подавал их Кевину, маскирующему судно. После этого мы с ним сняли парус и вытащили из гнезда мачту, в последнем нам помог Роджер, притащивший от деревьев несколько длинных ветвей.

Маскировка заняла почти час, после чего, перекусив вяленым змеиным мясом, мы перетаскали самое ценное в джунгли и укрылись среди деревьев. Дальше потянулось длительное ожидание, пока наконец корабль не стал полностью виден.

– Похож на большой шлюп нашей постройки… – пробормотал Роджер. Прищурившись от бликов солнца на воде, он пристально рассматривал приближавшийся корабль. – Шлюп плимутской постройки. Теперь я в этом уверен, это наши.

– Подождем, – осадил брата Кевин, – посмотрим на флаг, когда они приблизятся. Это могут быть и пираты, и каперы. Многие пользуются нашими кораблями. Вспомни пиратов, что напали на нашу «Колибри». Они сменили только оснастку и укоротили мачты, раньше это был наш барк.

– Что за барк? – с любопытством поинтересовался я. Лежа на животе, я продолжал рассматривать приближающийся корабль. Уже можно было различить, что корпус у него светло-синего цвета с желтой полосой по всему борту. В этой жёлтой полосе на повернутой к нам стороне было отчетливо видно одиннадцать пушечных портов, окрашенных в черный цвет.

– Это такой корабль. Он представляет собой трёхмачтовое судно с прямыми парусами на всех мачтах, кроме кормовой бизань-мачты, несущей косое парусное вооружение, – снова включил Кевин менторский тон, видимо кого-то пародируя. – Иными словами, Алекс, все мачты барка, за исключением последней, из поперечного рангоута имеют только реи, тогда как последняя мачта рей не имеет. Барки нельзя назвать небольшими судами, но ценят их не за компактные размеры, а за скорость.

– Да я просто так спросил, – отмахнулся я.

– Да, теперь и я вижу оба флага, – спокойно сказал Кевин. – Это наши. Причем вон флаг военно-морского флота.

– Интересно, что они тут делают? – вставая, спросил Роджер.

– Идут близко к берегу, может, что ищут? – предположил я, тоже выскакивая на берег.

В лодке у нас была специально приготовленная корзина, в которой были сложены сухие дрова и трава для сигнального костра.

Вытащив ее на песок, мы оба заширкали своими кремнями, высекая снопы искр, пока трава не затлела и не вспыхнула множеством мелких огоньков. Потом уже схватились хворостины, выбрасывая в воздух легкий дым. Когда корзина с содержимым разгорелась, мы стали подкидывать влажные листья и ветви, что вызвало заметный дым.

Стоявший у борта тримарана Кевин крикнул:

– Все нормально, они нас заметили, спускают паруса!

Мы вышли на открытое место, чтобы нас можно было видеть, и замахали руками.

– Идем навстречу или дождемся лодки? – спросил я, заметив, что с нашего борта начали спускать на воду одну из четырех лодок.

– Думаю, лучше идти навстречу. Волны у берега высокие, а у корабельной шлюпки низкие борта. Нашему баркасу они нипочем, а на шлюпке пристать к берегу будет трудно.

– Тогда грузим вещи.

Из моих личных вещей были оба баула, лишь топорик находился открыто в лодке, но я собирался его забрать, когда мы окажемся на борту. Я не собирался разбрасываться ценными вещами.

– Точно наши, – пробормотал Роджер, когда мы стали сталкивать тримаран в воду. К этому времени мы успели поставить мачту, избавиться от маскировки и натянуть парус, пока не поднимая его.

– С чего так решил?

– Вон красные мундиры в лодке. Это наша морская пехота, их издалека видно.

Привстав на цыпочки, я действительно рассмотрел в отвалившей от борта шлюпке несколько человек в красных сюртуках с белыми наплечными ремнями и в треуголках. В руках у них были видны длинные ружья. Командовал ими и тремя матросами в выбеленной одежде, что управляли лодкой, кто-то в синем сюртуке.

Наконец катамаран закачался на волнах, поддавшись нашим усилиям, и, когда Кевин забрался в лодку, мы с Роджером развернули его носом к воде и стали толкать, пока дно не пропало, после чего, взобравшись на борт, достали самодельные весла и начали грести. Со шлюпкой мы встретились, когда отошли от берега метров на четыреста, где волны были не так высоки и более пологими.

– Что за корабль? – крикнул Кевин при приближении.

– Его британского величества шлюп «Виктория», капитан Горацио Байер. Мичман Джексон, – представился хмурый рыжий паренек в синем сюртуке лет семнадцати на вид. – Кто такие?

– Выжившие с торгового судна «Колибри». Второй помощник Дансе, боцман и пассажир дворянин Алекс фон Демин. На наше судно было совершено нападение пиратами, мы единственные, кто смог спастись. Остальные или погибли, или попали в рабство.

– Португальцы или голландцы?

– Мавры.

– Понятно. Они тут тоже, бывает, бесчинствуют, – в это время шлюпка наконец подошла вплотную, и два морпеха перепрыгнули к нам на баркас. – Ладно, капитан разберётся. Следуйте за нами.