Возвращение блудного папы (СИ) - Филимонова Лина

— Я не знаю…

Блин, не догадался Захару в горло заглянуть. Да и не успел, он уснул.

— Я сейчас приеду. Привезу козий жир. И посмотрю, что там у него.

— Не надо!

— Да мне не трудно. Я недалеко живу.

— Инга, спасибо, но…

Она уже положила трубку.

Блин. Вообще не горю желанием ее тут видеть!

18

Светлана

Я вышла в подъезд. Спустилась на один лестничный пролет и встала у окна. Выглянула. Машина Алекса все еще торчала во дворе.

Что непонятного в словах: “Не надо меня ждать”? Сказала же, что у меня другие планы. Нет, стоит, не уезжает.

Задница скунса! Больше никак его назвать не могу.

Ладно, выйду. Не торчать же тут часами.

Я села в машину Алекса, сказала:

— Если уж ты так настаиваешь, довези меня до работы.

И больше за всю дорогу не произнесла ни слова, хотя Алекс задал мне миллион вопросов. Рядом сидел Захар, он, в свою очередь, задал миллион вопросов Алексу, спрашивал его о моделях проезжающих машин, о том, какая у них мощность и кто кого обгонит.

Алекс отвечал на удивление терпеливо. Не раздражался, не обрывал племянника. Я могла бы поставить ему еще один плюсик, если бы все еще вела счет его отцовских качеств.

Войдя в офис я огляделась, послонялась из угла в угол и поняла, что мне тут делать нечего. То есть, дела всегда найдутся. Но я сейчас не в состоянии ни на чем сосредоточиться.

Я места себе не нахожу!

Скоро приедет Кирилл. Этот засранец Алекс испортил мне всю радость от встречи с братом!

Как теперь себя вести? Что делать? Что кому говорить?

Кирилл не знает, что Алекс — отец моего ребенка. Никто не знает. Ни одна живая душа. Все эти годы я молчала, как партизан.

Может, и зря.

Но тогда я, наивная влюбленная дурочка, была уверена, что обязана хранить тайну.

Ведь Алекс мне сразу сказал, что у нас ничего не может быть. Потому что завтра он уедет в тренировочный лагерь, поступит в какую-то супер секретную команду и вообще исчезнет неизвестно насколько. В неизвестном направлении. Он даже родным не сможет сказать, где будет находиться.

И, конечно, он не может связывать себя никакими обязательствами и отношениями.

В ту ночь, когда я пришла к нему, я уже знала об этом. Подслушала его разговор с братом. Он с таким восторгом рассказывал о своей будущей службе, с такой важностью говорил о полной секретности…

Сейчас я понимаю, что он был мальчишкой, увлеченным военной романтикой. Но тогда он казался мне настоящим супергероем. А я была обычной мышкой. Готовой ради него на все.

Узнав о беременности, я приняла решение рожать. Я любила его, хотела ребенка, похожего на него. Я тоже была романтичной дурочкой…

Решила воспитывать ребенка одна и никому ничего не говорить. Тем более, что Алекс действительно исчез, и ни я, ни Кирилл понятия не имели, где его носит, в какой части света он пропадает. И вернется ли оттуда живым.

Я всем наврала про аспиранта. Дала дочке отчество Александровна — сказала, что в честь любимых поэтов, Пушкина и Блока. Дать отчество — небольшая проблема. Все главные трудности были впереди.

Было сложно — и это еще мягко сказано. Конечно, мама мне во всем помогала. Она сразу сказала: “Ничего, дочка, вырастим. Видно, судьба у нас такая. Может, на нас проклятие, или венец безбрачия…”

Мы с Кириллом тоже росли без отца. Его отец вообще не хотел жениться, мой ушел, когда мне исполнился год. Я его даже не помню.

Да, видно у нас с мамой такая судьба… Влюбляться во всяких засранцев.

Когда Соне было четыре, я познакомилась с Женей. Он был добрым, внимательным, заботливым. Вернее, казался таким. Мне было так приятно чувствовать себя любимой! Да и с Соней он сразу нашел общий язык. Я почти забыла Алекса. А потом Женя уехал…

Точно, на мне венец безбрачия! Только я решила, что жизнь налаживается, как выяснилось, что Алекс женат.

А ведь я уже почти забыла и его, и свои глупые надежды. Понимала, что у него своя жизнь, в которой мне нет места. И вот он внезапно появился и снова терзает мое бедное сердце!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я приехала домой и позвонила в дверь соседке. Надя старше меня на десять лет, у нее 13-летний сын и тоже глухо с личной жизнью. Я не скажу, что мы близкие подруги, но общаемся. Чаще всего на тему, какие мужики козлы.

Она как раз тот человек, которому я сейчас могу поплакаться.

— Что случилось? — с порога спросила она, окинув меня взглядом.

— Он оказался женат.

Она даже не спросила кто. Сразу выдала:

— Вот козлина мохнатая! А тебе не сказал?

— Сказал, что свободен.

Надя покачала головой и сжала губы.

— Все они свободны. Вольные, блин, стрекозлы. Опылил и улетел. А ты потом расти его цветочек…

Если бы она знала, насколько права!

Но об отце Сони я ей сказала то же, что и всем — сбежавший аспирант.

— Хочешь чаю? Или чего покрепче.

— Покрепче не надо. Мне еще Соню забирать.

— Ну, тогда торт. Я как раз не удержалась и купила.

— Торт! — с энтузиазмом поддержала я. — И плевать на диету.

— Да пошли они все! Ты для них стараешься, в спортзал ходишь, по вечерам не жрешь. А они все равно козлы.

Напившись чаю и отведя душу в разговорах, я поехала за Соней. Видела, что на телефоне 15 непринятых от Алекса. Звонит, зараза. Не понимает, почему я его игнорирую.

Я ему скажу! Я ему все скажу.

Надо только, чтобы детей рядом не было.

Позже, уже дома, я увидела несколько сообщений. Долго думала, читать или нет. Если я их просмотрю, он будет об этом знать.

А, ладно. Перед сном я не выдержала.

“Захар заболел, температура 37,7. Не посоветуешь, какое дать лекарство?”

“Чем брызгать горло?”

“Дал Нурофен, но температура растет. Что делать?!”

“Он уснул. Это хорошо или нет?”

“Нам нужна твоя помощь!”

Вот еще напасть! Бедный ребенок. А Алекс, похоже, по-настоящему испугался. Или… просто использует болезнь племянника как повод добиться моего внимания. Он может. Он — беспринципный засранец! Не надо об этом забывать.

Последнее сообщение отправлено сорок минут назад. Больше не звонит и не пишет. Наверное, справился. У него сестра есть, в конце концов! Мама Захара точно знает, чем брызгать горло и сбивать температуру.

* * *

Я забрала Соню после школы, мы шли к стоянке.

— Мама, Захар заболел! — сообщила она. — Его сегодня не было в школе.

— Серьезно заболел?

Я почувствовала укол совести. Алекс просил помощи, а я его проигнорировала….

— Он мне написал. К нему приходил врач. Слушал и смотрел горло. Сказал, скоро поправится.

— Вот и хорошо.

От сердца немного отлегло.

Так, а это еще что? Вернее, кто.

Алекс.

Что он делает на стоянке у школы, если его племянник сегодня не учится?

— Привет, девчонки, — он подхватывает Соню на руки, кружит, она радостно хохочет.

— Я ужас, летящий на крыльях ночи, — гудит Алекс.

Соня просто захлебывается от смеха.

А я испытываю острое желание положить его на асфальт и переехать своей машиной.

Пришел тут, набивается в друзья к моей дочке. А сам женат! Может, у него и дети есть….

— Оставил Захара одного? — спрашиваю я.

— Ну что ты, конечно, нет. Олег вернулся из командировки. Это его отец.

— Поздравляю.

— С чем?

— Ну, как же. Тебе теперь не надо быть нянькой. Свободная птица…

— Слушай, я хотел тебе сказать… — начинает он.

— Алекс! — слышу я знакомый писклявый голосок за спиной.

Инга. Можно даже не оборачиваться. Спешит к нам, семеня своими шпильками.

Я берусь за ручку дверцы. Хочу просто сесть в машину и уехать. Пусть он ей рассказывает, что свободен. И ее водит смотреть новый спортивный уголок…

— Соня, садись в машину, — говорю я дочке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она не торопится. Стоит рядом с Алексом, таращится на него. Как будто он какое-то чудо заморское.

Боже, у них совершенно одинаковые глаза!