Сборник "Братство меча" - Юлия Баутина

Словно почуяв пристальный взгляд, Инари вдруг обернулась к «гладиаторцу» и вопросительно приподняла бровь: чего надо?

— Одним видом вгоняет в депрессию, верно? — Глеб кивнул в сторону топей.

— Болото как болото. Ничего особенного. Хотя в одном я с тобой соглашусь: с того берега, когда будете оглядываться назад, оно получше смотреться станет. Отдышались? Тогда поднимайтесь на ноги.

— Нам, что, обязательно туда соваться?!? Неужели по краю обойти нельзя? — Кустов тоскливо изучал свои остроносые ботинки. За время прогулки по лесу они уже успели прийти в непотребный вид, а что произойдет с дорогой обувью зам директора после переправы через болота, оставалось только догадываться.

— Можно все, — ответила ему ведьмачка. — Да только это лишние дней пять ходьбы плюс две реки на пути.

— Долгой дороги, что ли боишься?

— Не боюсь ни одной, ни другой из них. Решать вам, но я советую идти напрямик. Лучше бы нам не задерживаться в лесах.

— Что-то не так? — насторожился Иван, уловив странные нотки в голосе ведьмачки.

— Пока все тихо. Но тишина эта зловещая. Носом чую, нас ищут. Скорее всего, та самая стая хоулеров, которую мы вчера утром слышали. Если так, то сегодня ночью они нас догонят, и ничего хорошего тогда точно не произойдет.

— Да как они вообще выглядят-то, эти хоулеры? — не выдержал Петрович. — Может, нам и беспокоиться не о чем? Нас семь мужиков, да ты еще. Ну, Наташу я в расчет не беру. Что мы свору шавок не разгоним?

— Этих не разгоните. А хоулеры… как вам объяснить-то? Могильщиков вы себе все равно не представляете. Нечто наподобие волка примерно такого размера, — Инари провела ладонью на уровне груди. — Мохнатые, передние лапы длиннее задних, поэтому хоулеры горбятся и, когда ходят медленно, ковыляют вроде бы неуклюже. Зато бегают быстро, так что особо радоваться не стоит. Лицом они на людей смахивают, только ничего человеческого в них нет, кроме сообразительности. В стае хоулеров обычно штук пятнадцать, а то и побольше. От такой кучи отбиться будет чертовски затруднительно. Конечно, если ничего другого не останется, я приму бой и сделаю все, что смогу, но сама на рожон не полезу. А вам, ребята, даже и пытаться не стоит против хоулеров выстоять. Если нас и вправду догонят до того, как мы в Тугреневку попадем, забирайтесь сразу на деревья, молитесь оттуда за упокой зверушек и не путайтесь под ногами. Всем все понятно?

— Понятно. Но зачем им тащиться за нами два дня подряд? Неужели, ближе никакой добычи не найдется?

— Добычи здесь хватает, да только не той, которая нужна хоулерам сейчас. Вы когда-нибудь видели, как кошки к валериане сбегаются?

— Насчет травки не знаю, — хмыкнул Степаныч, — но от настойки они без ума. Сам проверял.

Князь наградил Пашку мрачным взглядом. Он прекрасно понял, что имеет в виду его подопечный. Дело в том, что упомянутая проверка проводилась на клубной кошке Муське, которой добрый Степаныч в один прекрасный вечер налил в блюдечко полпузырька одуряющее пахнущей жидкости. Эффект оказался сногсшибательным в прямом смысле слова. Муська визжала, каталась по полу, сметала инструмент с верстаков, срывала занавески и сдирала обои со стен швейной комнаты, пытаясь забраться на потолок, а под конец с диким кличем сиганула из окна и отправилась на помойку — бить морды соседским котам.

— Хоулеров точно так же сводит с ума запах человека, — сказала ведьмачка. — Нет, они не упыри. Они не погибают только оттого, что не выпьют вовремя глоток человеческой крови или не съедят кусок мяса. Если людей рядом нет, они прекрасно обходятся обычной добычей. Но если хоулер почуял в лесу пешего человека, тот обречен. Его будут преследовать до тех пор, пока не догонят и не разорвут в клочья.

Инари смолкла, остальные тоже подавленно молчали, невольно ежась. Каждому в этот момент нарисовалась в уме жуткая картина: огромные уродливые звери мчатся по лесу, ведомые тоненькой ниточкой едва уловимого запаха, нагоняют и окружают слабо вооруженный отряд. Если они и вправду такие здоровые, как показала Инари, глупо даже надеяться, что одна девчонка с ними справится.

— Но они же далеко были! — Петрович готов был ухватиться за любую соломинку. — Неужто с такого расстояния нас смогли почуять?

— Те не почуяли, но им подсказали. Один из хоулеров бродил поблизости от вас, в лесу по другую сторону ручья. Перебраться он не смог, однако людей заметил.

— Так почему ты не убила его?!?

Этот вопрос сорвался с губ Ивана с пугающей легкостью. Похоже, Князь начинал втягиваться в лесную жизнь Сумеречных земель.

— Когда я встретила Глеба и Артема, хоулер уже успел отправиться на поиски переправы. Я бы его, конечно, отыскала, но это означало бы несколько потерянных часов. А вокруг вашей поляны чертовски быстро сгущалась тьма, и промедление могло оказаться подобно смерти. К тому же он все равно успел сообщить основному отряду все, что требовалось. Иметь на хвосте на одного хоулера больше или меньше — разница невелика.

— Да уж, — тоскливо сказал Шурик. — Умеешь ты настроение поднять…

— Я не запугиваю вас, — отрезала ведьмачка. — Я говорю только то, что есть на самом деле. «Предупрежден, значит вооружен». Это ваши, человеческие слова, а не моя выдумка.

— Убедила, ничего не попишешь, — вздохнул Иван. — Короче, подвожу итог дискуссии: идем через болото, и чем быстрее, тем лучше. А теперь, вперед! Значит, так. За Инари идите вы, Сергей Анатольевич, потом Петрович и Наташа. Дальше пойду я. Потом Артем и Шурик. Следом Пашка и Глеб. Вам, парни, особое задание. Следите, чтобы молодежь нигде по дороге не булькнула.

— Идите след в след, — добавила Инари перед тем, как отряд вступил в траву, кое-где превышающую человеческий рост. — Никаких шагов вправо или влево, даже если видите там твердую землю. И про шесты не забывайте — они вам не для лишнего веса даны. Если сомневаетесь, куда ногу поставить, лучше сначала шестом прощупайте.

С этими словами ведьмачка решительно двинулась вперед, приминая осоку. Остальные последовали за ней в установленном Иваном порядке, перебираясь с одной выпуклой травяной кочки на другую. Рациональность совета Инари по поводу шестов «гладиаторцы» оценили едва ли не с первых минут, проведенных на болоте. Стоило слегка оступиться, как нога проваливалась в жидкое месиво из воды, свободно плавающих корешков и полусгнивших бурых стеблей. Вскоре все путники промочили обувь насквозь, но, движимые чувством самосохранения, в итоге наловчились прыгать по кочкам не хуже лягушек.

Солнце жарило нещадно: на открытом пространстве это ощущалось особо болезненно. И, что самое обидное, ни малейшего тенька в обозримых пределах не предвиделось. Радовало только то, что пропитавший все вокруг запах гнили постепенно перестал чувствоваться — к нему просто придышались. А вот привыкнуть к заливающему глаза едкому поту оказалось куда сложнее. Глеб то и дело обтирал лицо, но с нулевым результатом — горячие струйки, сбегающие по щекам и шее, не редели. Пашкина спина в мокрой от пота черной майке настолько примелькалась «гладиаторцу», что продолжала маячить впереди даже тогда, когда Глеб ненадолго зажмуривался. Однообразие отупляло, тело уже начинало работать на автомате, само решая, как далеко надо прыгнуть, чтобы еще раз не окунуться по самое не балуй, и, как правило, не ошибаясь. Мозг, отстраненный от дела, ударился в философские размышления, сонно удивляясь — откуда берется призрачная серая кисея, все гуще и гуще застилающая окрестности, если на небе нет ни облачка? Когда движение впереди временно застопорилось, Глеб поинтересовался мнением Степаныча по этому поводу. Но Пашка ничего странного не видел.