Медовый месяц - Ирина Лобановская

После лекций в институте Владимир Александрович поспешил в аптеку, а вечером вручил сыну то, о чем он просил. Сашка, не глядя, равнодушно сунул покупку в карман и небрежно обронил:

— Спасибо…

Расспрашивать о подробностях его подростковой — и подрастающей как-то странно, по мнению родителей, — жизни Владимир Александрович не решился. Вероятно, напрасно. Только все равно Сашка вряд ли что-нибудь толком расскажет отцу.

Прошлой весной в Сашкину юность смело ворвалась Люся. Первая женщина. В общем-то девчонка. Но очень разбитная и без комплексов. Она работала продавщицей в ближнем от школы гастрономе, куда Сашка зашел однажды купить матери и младшей сестре подарки к Восьмому марта. Эта обязаловка его всегда раздражала, но приходилось подчиняться общепринятым правилам и дурацким нормам.

Люся стояла за кондитерским прилавком и улыбалась всем и никому. Кругленькое милое личико, явно выкрашенные под блонд кудри и смелые развеселые глаза неопределенного цвета. Девушка Сашке понравилась.

— Что будем брать, молодой человек? — залихватски справилась юная продавщица.

— Вас! — не растерялся тоже достаточно находчивый Сашка.

Девица довольно расхохоталась, показав изумительные, крепенькие от природы зубы, еще не ведавшие в те времена никакого «Орбита» и «Блендамеда».

— Ух ты! Лихо! Во покупатель пошел! Ах-ах-ах! Прямо зверь! Тигра полосатая!

В этот момент ее слишком не вовремя отвлекли двое седовласых шамкающих мужчин пенсионного возраста, попросивших каких-нибудь конфеток подешевле.

Кудрявая продавщица повернулась и крикнула напарнице звонко и совершенно серьезно:

— Оля! Тут два молодых человека конфеты спрашивают! Обслужи! А то у меня еще один очень солидный покупатель намечается!

К старичкам тотчас подошла полненькая Оля, напоминающая симпатичный колобок, а круглолицая целиком и полностью сосредоточилась на Александре.

— Так ты, стало быть, желаешь меня? — на всякий случай уточнила девушка. — Ах-ах-ах!

— Да! — смело повторил Сашка.

Кудрявая хитро прищурилась. Лукавые глазки внимательно оценивали Сашку и вычисляли его подлинную стоимость.

— А сколько дашь?

— А сколько попросишь! — с молодецкой щедростью, удалью и безудержностью заявил Сашка.

— Ого! — уважительно и удивленно протянула круглолицая. — Ну ты даешь! Врешь, поди? Воруешь, что ли? Меня зовут Люся.

— Александр, — представился юный ухажер. — Я учусь неподалеку. Живу в центре. А ты?

Продавщица погрустнела. Сообразительная Оля-колобок привычно быстро обслуживала покупателей, ловко перекатываясь за прилавком и давая возможность подруге покадриться. Вдруг это ее шанс?!

— Я почти за городом живу, — призналась Люся. — Ездить далеко. Вот с Олькой здесь снимаем комнату. У одной бабули. Подешевле. А тебе небось подарок нужен? Для любимой или для мамаши?

— Для матери и младшей сестры, — уточнил Саша. — Любимой пока нет. И близко к ней не стоял… Может, попробуешь ею поработать? Я ведь уже предложил.

— Ах-ах-ах! Какой проворный мальчик! — вновь почтительно пропела Люся. — Прямо подметки на ходу рвет!

— А другой бы тебе не подошел! В здешней местности это не актуально! — объявил смышленый Сашка. — Я не прав? Слюнтяи здесь не ходят!

Люська довольно фыркнула:

— Еще как ходят! Так и мелькают целый день! Но не проходят! Ты угадал прямо с ходу! Умный! — В ее взгляде вновь проскользнуло уважение. — А учишься где?

— Заканчиваю. — Сашка не стал вдаваться в подробности своего еще не законченного среднего образования и возраста. Очень хотелось казаться старше.

Он вырвал листок из записной книжки.

— Вот мой телефон. А твой?..

— Я дам бабулин, — неуверенно протянула Люся. — Но лучше не звонить, а просто заходить. С девяти до шести. Обед с часу до двух. А подарки? Забыл?

Саша засмеялся.

— Рядом с тобой забудешь все на свете! — отпустил он первый в своей жизни, а потому на редкость банальный комплимент.

Люся удовлетворенно хохотнула.

— Чего возьмешь? — Она широким жестом обвела свой не больно богатый прилавок, еще не мечтающий и даже не подозревающий о грядущих рыночных временах. — Может, все-таки лучше духи? «Парфюмерия» через дорогу. Но там тоже одно говно…

Сашка усмехнулся:

— Тогда посоветуй! Что там нынче у вас актуально…

Люся заговорщицки наклонилась к нему из-за прилавка:

— Я тебе сейчас из подсобки кое-чего принесу. Завернутое в бумагу, чтобы никто не зырил. Деньги мне отдашь. На обертке будет написано сколько. Лады?

Для начала они традиционно прогулялись в кино на последний сеанс.

— Прости, — повинился Сашка, — на другое просто фантазии не хватило.

Люся великодушно простила, поглядывая хитрыми бойкими глазками.

Потом Саша проводил Люсю до вокзала и задумчиво посмотрел ей вслед. Он совершенно не представлял, что делать дальше. Зато это очень хорошо представляла себе Люся.

— У тебя дома кто? — спросила она еще перед началом сеанса.

— Родители и младшая сестра, — грустно признался Сашка, покупая Люсе в буфете бутерброд и пирожное. — Полным-полна коробочка… И практически никогда никуда не уходят. Разве что к тете Жене… Это тетка отца. Но очень редко.

— Да, полный затык, — протянула Люся. — А говорил — «беру»! Куда меня брать-то собирался? Разве что в жены… Ах-ах-ах!

Она испытующе взглянула на кавалера. Ну да, конечно, какие там жены… Дожидайся… Она так и думала. Эта мечта навсегда останется с Людочкой… Да и не нужна такая супруга этому юному фраеру! Наверняка он из обеспеченной и интеллигентной семьи. Там выбирают совсем других жен, вовсе не из-за прилавков магазинов…

Сашка виновато вздохнул. Чего по молодости и по дурости не брякнешь! Тем более с влюбленных глаз!

— Ладно, что-нибудь придумаем, не кисни! — бодро утешила Люська, отправляя в рот сразу полпирожного. — Вкусно!.. У нас в магазине хуже. У тебя вообще-то девушки уже были?

— Нет, — нехотя признался Сашка. — И близко не стоял…

— Ага! — Люська с удовольствием доела пирожное и принялась за бутерброд. — А сам почему не ешь? Экономишь? Понятно, родители жидятся, выдают скупо, на кино да на мороженое… От денег на обеды приберегаешь… Да ты не тушуйся! Так все делают! Ничего, вот на ноги встанешь, заработаешь сколько нужно! Только профессию подбери подходящую. Шофер, например, или зубной техник. У этих всегда денег навалом. Еще, говорят, юристы много зарабатывают. Но на них небось долго учиться надо. И трудно. А вообще ты умный парень, башковитый, справишься.

Тогда окончательно оформилась у Александра давно блуждающая смутная мысль о том, что родители мало получают и бедно живут. Что ему действительно необходимо жить совсем иначе, по другим законам и правилам, с другими деньгами. Именно тогда Сашка начал жестко предъявлять отцу свои новые требования, заводить выматывающие родителям души дискуссии об их прожиточном минимуме, который минимальнее любого допустимого… В то время Владимир Александрович совершенно неожиданно сломался. Жена от него ждала совсем другого, в частности сурового отпора сыну. Но старший Гребениченко пошел на поводу у младшего и начал подрабатывать чужими диссертациями, забросив свою докторскую.