Инцел на службе демоницы 3: В аду любят погорячее (СИ) - Блум М.

— Кончай щупать, — проворчала Лера, — и давай к делу, что ты как девственник!

И это сказала девчонка, лежащая рядом как манекен! Могла бы хоть немного постараться — в конце концов, ей это надо больше, чем мне. Внутренне выдохнув, я еще крепче прижал ее к себе и поймал ее губы своими. Однако в ту же секунду она оттолкнула меня.

— Какого хрена? Ты сюда пососаться пришел? От тебя не это требуется!

Тон был таким, словно она выкатывала мне райдер.

— Вообще-то, — отозвался я, — я обычно целуюсь с девчонками, с которыми трахаюсь.

— Да мне плевать, — отрезала Лера, — что ты делаешь обычно! Сейчас от тебя надо просто взять и трахнуть! — она раздвинула ноги и легонько хлопнула себя между ними ладонью. — Что в этом сложного?

Это была самая нелепая прелюдия в моей жизни. Несмотря на то, что мы оба голые лежали рядом на огромной кровати, происходящее не возбуждало, а порядком подбешивало. Раздражали и ее тон, и насупленные брови, и кривящиеся губы, но больше всего — долбаный красный индикатор, о котором теперь я не мог забыть ни на мгновение. Чертыхнувшись, я покосился в сторону своей рубашки. Уже хотелось одеться и уйти, но стоит мне нацепить значок, как он тут же вернет меня обратно. Потому что — если уж по-честному — мне, все еще сжимающему Лерину грудь, хотелось ее трахнуть, и единственным, что меня останавливало, был я сам. Так какого ж черта?

Мысленно выругавшись, я подхватил пластиковый квадратик. Надорванная упаковка с тихим шелестом упала на простыню. Все еще хмурясь, Лера откинулась на подушку — в самой что ни на есть скучнейшей миссионерской позиции. Ладно, начнем с этого, а по ходу раскачаемся. Раздвинув ее бедра, я аккуратно коснулся киски, не слишком приветливой и не особо мокрой. А ведь я предлагал нормальную прелюдию. Стоило ли выделываться?.. Потянувшись к ее груди, я скользнул по ней языком и подхватил ткнувшийся мне в губы бугорок.

— Хватит меня слюнявить! — пробубнила подо мной Лера. — Не хочу выглядеть на видео как обсосанный леденец!

Я медленно поднял на нее глаза.

— Ты же еще не готова.

— Я всегда готова! — буркнула она. — Входи уже!

Облизав пальцы, я все-таки немного поработал ей между ног. Вскоре там стало достаточно влажно и чуть более гостеприимно, а сама Лера задышала чуть чаще, продолжая уже скорее как маску держать недовольное выражение на лице. Я пошире раздвинул ей бедра и осторожно вошел. Однако, почувствовав меня внутри, она поморщилась.

— Больно? — спросил я.

Все с той же кислой миной она мотнула головой.

— Ну тогда, может, побольше энтузиазма? — предложил я, входя поглубже.

— То, что я готова тебе дать, еще не значит, что ты — звезда! — проворчала она.

С каждой ее фразой я все больше жалел, что сейчас без значка. Но куда его? Не к презику же пристегивать.

Кровать лениво скрипела, выдавая, какой отстойный секс на ней происходил. Лера продолжала старательно косплеить манекен, лежа на спине и глядя в потолок.

— Вот я шлюха, — на очередном моем толчке пробормотала она. — Слышала, как пробиваются через постель, но никогда не думала, что и мне придется…

По-честному, на шлюху она вообще не тянула — скорее уж напоминала бревно, по которому я методично елозил, пытаясь выбить хоть какую-то искру.

— Если подумать, это даже закономерно, — все с той же с философской обреченностью продолжала она, — Леру и так уже все поимели. Осталось только выложить это дерьмо в интернет…

Усердно стараясь ничего не слышать, я покрепче стиснул ее бедра и стал стучаться еще активнее. В конце концов, подо мной была девчонка с обалденным телом — девушка с обложки!

— И секс такое же дерьмо, как и вся моя жизнь, — пожаловалась она потолку. — Даже поза самая дерьмовая…

Не нравится поза — могла бы хоть пальцем пошевелить, чтобы ее поменять!

— Один сплошной отстой… — не унималась она. — Все отстой… Полное дерьмо…

И что мне слушать это до самого оргазма? Так он такими темпами и не наступит. Можно подумать мне это больше надо! Не выдержав, я вышел из нее. Дрочить на глянцевую копию в журнале выходило гораздо слаще, чем трахать оригинал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Красный индикатор раздражающе светил прямо в глаза. А правда, зачем мне вообще это надо? Чувствуя, что занимаюсь какой-то сомнительной ерундой, я вскочил с кровати и подобрал с пола плавки и брюки. Надену их в первую очередь, а рубашку — в последнюю, причем предварительно отцепив этот гребаный значок, из-за которого во все и ввязался.

— Уже спекся?

Лера все в той же бревноподобной позе медленно и апатично повернула голову.

— Если бы я так работала, — с чем-то похожим на презрение выдала она, — я бы никогда не стала звездой!

— Ну может, так и лучше, — отозвался я, натягивая плавки. — Не пришлось бы трахаться.

Кровать резко скрипнула. Чуть ли не подпрыгнув на ней, Лера села и враждебно уставилась на меня.

— Да что ты понимаешь? Просто вернись и дотрахай! От тебя больше не требуется!

Я пробежался глазами по сочной обнаженной груди, по стройной талии, по упругим бедрам, в которые мог с легкостью войти еще раз. Вот только сейчас все это вызывало не желание, а раздражение, лишь усиливавшееся от выражения ее лица. Я ей кто, приглашенный стриптизер? Вообще-то я сюда пришел потрахаться, а не работать.

— Не хочу, — отрезал я и потянулся к брюкам.

Ее ладонь с досадой треснула по простыне.

— Какое же ты дерьмо! — процедила Лера.

Я выдохнул, чувствуя, что рядом с ней концентрация этого слова стала слишком большой.

— Ну может, в этом твоя проблема, — я вновь встретил ее взгляд. — Я — дерьмо, жизнь — дерьмо, секс — дерьмо… Через свои звездные очки только одно дерьмо и видишь! Успех твой — вот настоящее дерьмо!..

С каждым моим словом она все больше мрачнела, впиваясь ногтями в лежащую рядом с ней подушку.

— Срываешься ради него, таблетки глотаешь, готова на порно с первым встречным! Зачем? Твое звездное дерьмо этого не стоит! — меня уже и самого понесло. — Всех забывают и тебя забудут! И неважно, будет эта порнуха или нет. В мире полно более важных вещей, чем подыхать от собственного тщеславия!..

Комнату на миг окутала тишина. Леру перекосило так, что я думал, она швырнет подушку в меня. Однако вместо этого, молнией подавшись вперед, она подхватила с тумбочки мою рубашку.

— Надевай! — Лера тряхнула ее так, что значок аж затрепетал на ткани. — Люци мне все рассказала! Если без этого дерьма не можешь — надевай!..

Она бросила мне рубашку, и я инстинктивно ее поймал.

— Парню с этим значком я бы дала без всяких вопросов! — сверкнула глазами Лера. — Не только на камеру, но и в принципе! Потому что он не дерьмо!.. А тебе я давать не хочу!

Пальцы с силой стиснули рубашку, и одну из подушечек больно кольнула иголка значка.

— Говоришь так, будто можешь судить! — гнева выдохнула она. — Что ты понимаешь в моем успехе? Это то, чем и ради чего я живу! Я не для того уже столько сделала, чтобы закончить так!.. Надевай уже! Не хочу, чтобы между мной и моим успехом стоял какой-то гребаный слабак!..

Чувствуя, как меня уже колотит, я отшвырнул рубашку, резко запрыгнул на кровать и, повалив Лера на спину, прижал своим телом сверху. Ее глаза ошеломленно округлились.

— Только попробуй хоть слово… — процедил я и накрыл ее губы своими.

— А! А! А! А… А!..

Лера на экране камеры сочно и сладко стонала. Сидя рядом с ней на кровати сейчас и пересматривая только что снятое, я и сам не понимал, как так вышло. Начали мы злясь друг на друга, первый поцелуй вообще тянул на единоборство. Однако злость стала удивительно хорошим базисом для горячего секса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А! А… Кончаю… Кончаю!..

Стоя на четвереньках, выставив бедра, Лера кричала прямо в камеру — натурально, не постановочно. Когда я услышал это в постели, я и сам чуть не разрядился. В этом ее “кончаю” было сразу две вещи: она реально редко трахается и ее мощно повело. Поняв это, я начал стучаться в ее бедра еще быстрее, усиливая ее экстаз. Повезло, что в моей голове, уже тоже захваченной оргазмом, мелькнула светлая мысль повернуть Леру к камере. Теперь она, окутанная полутьмой, подрагивая грудью и зажмуриваясь от удовольствия, страстно выгибалась и стонала, делясь недавним оргазмом с экрана так же искренне, как делилась на сцене своими эмоциями.