Пикник на обочине. Счастье для всех - Дмитрий Силлов

– Сто, – отрезал Гебхард, неуловимым движением извлекая из-под полы плаща «Вальтер Р88». – Наброшу по десятке за каждый палец Длинного Назара. В противном случае я просто пристрелю своего беглого раба, на что имею полное право по законам Зоны.

– Идет, – быстро проговорил торгаш. – Вы же знаете, профессор, как мы все здесь вас уважаем. Ради такого покупателя грех не сделать скидку.

– Это точно, – невозмутимо произнес Гебхард, после чего «Вальтер» незаметно, словно сам по себе, исчез в складках кожаного плаща. На прилавок упала измятая зеленая бумажка. – Пусть ваши помощники проводят господина туриста до моего катера.

– Но мы об этом не договаривались… – начал было торговец.

– Видите, мои помощники заняты, – процедил сквозь зубы профессор. – Или вы хотите испортить со мной отношения, уважаемый?

Продавец живого товара портить отношения не хотел, поэтому лысым пришлось самим отвязывать опасного беглеца. Правда, перед этим торговец, засунув пистолет в кобуру, достал из кармана электрошокер и приложил его к шее джинсового. Мелькнула искра, послышался треск, пленник дернулся и обмяк.

– Так надежнее, – пояснил продавец. – У моих парней лишних пальцев нету.

Гебхард ничего не ответил, лишь повернулся и направился к причалу, уже видневшемуся в конце рынка. За ним потянулся небольшой караван: «флектарны», груженные хабаром, я между ними, а позади нас – лысые, тащащие за собой безвольное тело рыжего туриста.

Катер профессора был довольно просторным. Большая капитанская рубка, две пулеметные стойки на носу и корме с крупнокалиберными «Утесами» и широкая палуба, где и разместилась вся наша теплая компания. Помимо бородатого, неразговорчивого капитана на катере находились еще двое «флектарнов», поразительно похожих на моих конвоиров. Такие же каменные рожи, примерно одного роста, белобрысые, одинаковые стрижки… Хотя, возможно, я заморачиваюсь. Одинаковая униформа делает людей похожими друг на друга, а если профессор специально подбирал себе в команду крепких голубоглазых блондинов, то это все и объясняет.

На палубе стояло тяжелое дубовое кресло с высокой спинкой, выполненное в готическом стиле, и небольшой круглый столик из того же материала. Откинув полы плаща, Гебхард опустился в кресло, открыл стоящий на столике хьюмидор, вынул оттуда сигару, понюхал ее и улыбнулся. Наверно, так мог бы улыбнуться довольный удав, вдосталь наглотавшийся мышей. Сразу же из-за спинки кресла нарисовался «флектарн» с золотой гильотинкой в руке, которой он ловко отмахнул кончик сигары.

Профессор кивнул, достал из кармана мою зажигалку, прикурил и с удовольствием затянулся. Я и не заметил, как Гебхард выторговал у Жилы прощальный подарок Сталка с запоминающейся гравировкой: «Если пойду я долиною смертной тени, то не убоюсь я зла. Потому что я и есть самое страшное зло в этой долине»[4]. Видать, пока меня отвязывали от столба, и произошла сделка. Хотя не исключено, что торгаш просто решил подарить сувенир хорошему покупателю.

– Значит, самое страшное зло в долине смертной тени, – хмыкнул профессор, прочитав надпись. – Нет, господа сталкеры, самое страшное зло в мире – это невежество тупиц, не способных увидеть великое в каждодневном труде обычного гения.

Нас с джинсовым «флектарны» усадили прямо на палубе, прислонив спинами к стене рубки. Рыжему было явно хреново, но он уже немного пришел в себя после полученных звездюлей и удара током, так что на бок не заваливался и вообще держался молодцом.

– Господин американец уже слышал мою короткую и безыскусную историю, потому я расскажу ее исключительно для вас, уважаемый путешественник по долинам теней. Так вот, начну с того, что мой дед был великим человеком и гениальным врачом. Не буду перечислять его заслуг перед человечеством, скажу лишь о главном. После того как великая Германия проиграла Вторую мировую войну, победители обвинили деда в медицинских опытах над заключенными концлагерей и казнили его.

Гебхард глубоко затянулся, прикрыл глаза от удовольствия и выпустил в воздух кольцо дыма, тут же унесенного встречным ветром – катер шел на приличной скорости.

– Но не будем углубляться в моральный аспект действий моего деда и его палачей, на эту тему можно говорить долго и без особого толку. Скажу лишь о том, что у моего почтенного дедушки осталась дочь, которая сумела сохранить дневники казненного отца и передать их своему сыну, то есть мне. К счастью, я получил отличное образование, окончив всемирно знаменитый медицинский факультет в Гарварде и факультет химии в Оксфорде, после чего сумел разобраться в записях деда. Признаться, я был поражен результатами трудов этого гения от науки и дал себе слово во что бы то ни стало продолжить его дело. Как я заработал деньги на свои опыты, это сейчас не важно, главное, что они продолжаются и приносят свои плоды.

– А я б не отказался послушать, откуда у сильных мира сего берутся такие деньжищи, – прохрипел я. – Чисто ради любопытства.

Гебхард расхохотался.

– Неплохо, сталкер. Любопытство в вашем положении дорогого стоит. Ну что ж, извольте. Скажем так, судьба благосклонна к тем, кто идет к цели несмотря ни на что. На моем пути встретился человек, который дал мне все – деньги, власть, некоторые бесценные идеи, которые я воплотил в жизнь…

– Интересно, что же он получил взамен? Пулю в лоб?

– Вы плохо обо мне думаете, – покачал головой профессор. – Он получил абсолютную безопасность. К сожалению, этот человек в результате несчастного случая потерял обе ноги, так что это просто взаимовыгодное сотрудничество – он нужен мне так же, как я ему. Но мы отвлеклись от темы.

Гебхард растянул тонкие, бледные губы в слабой улыбке.

– А теперь вы, достопочтенный путешественник, наверно, хотите услышать, зачем я вам это все рассказываю? Очень просто. Вы наверняка в курсе того, что оба весьма отличаетесь от обычных людей, которые не могут сунуть в карман «рачий глаз» и безнаказанно таскаться с ним неопределенное время. Любой врач, немного знающий о Зоне и ее порождениях, скажет вам, что после такого эксперимента острая лучевая болезнь неизбежна. Но каждый десятый сталкер, хотя бы с полгода пошатавшийся по Зоне и не погибший в ней, приобретает аналогичную способность. Я пока не могу объяснить этот феномен с научной точки зрения и называю таких людей «побратимами смерти», которая словно обходит их стороной. Найти таких сталкеров крайне сложно, и еще сложнее поймать их и уговорить работать на себя. Именно поэтому господин турист еще жив, а я сейчас сижу и рассказываю вам все это.

– Мы говорим о сотрудничестве? – ухмыльнулся я обожженными губами.