Обычные командировки. Повести об уголовном розыске - Игорь Дмитриевич Скорин

Ребята, насторожившись, молчали.

— Подвинься, — попросил полковник крайнего, сидевшего за столом. Сел на его место. Оглядел всех, приподнял газету: — Небогато у вас. — Дорохов отщипнул корку хлеба, медленно разжевал.

Рогов уселся в сторонке, рядом с высоким гитаристом.

— Молчите, значит, не знаете об этой песне. Ну тогда я сам расскажу. В начале прошлого века в тайге, за Иркутском, построили большую каторжную тюрьму и по имени царя Александра назвали ее «Александровский централ». Страшная была тюрьма, с каменными мешками вместо карцеров, холодная, сырая. Строили ее для политических. Много там погибло людей, смелых, талантливых, настоящих. Вот там и родилась эта песня... А клуб у вас хоть куда, ничего не скажешь. Тесновато, правда, да и крыша малость протекает. Ну, сейчас-то ничего, а зимой куда же?

Шустрый парень, тот, который спрятал стакан, усмехнулся: осень и зима теплые, а крышу в беседке починить можно.

За столом напротив Дорохова сидел молодой человек лет девятнадцати. Он внимательно смотрел на полковника, а потом спросил:

— Вы полковник из МУРа?

— Почти, — улыбнулся Александр Дмитриевич. А про себя отметил, что весть о его приезде распространилась очень быстро. — МУР — это Московский уголовный розыск, а я работаю в уголовном розыске страны.

Глядя на собравшихся, Александр Дмитриевич выделил парня, сидевшего в центре компании. На нем была белая водолазка, старательно расчесанные длинные белесые волосы блестели в электрическом свете и крупными локонами спускались на плечи. Он зло посматривал на Дорохова и Рогова.

— Приехали дружинников выгораживать? — с вызовом заговорил он. — Ваши дружиннички и так никому проходу не дают. Мы, видите ли, живем не так. Песни не те поем, водку пьем. А пьем-то на свои. — Парень дурашливо растопырил руки. — Ну, плохого-то, плохого что мы делаем?

Рогов подошел к парню, похлопал его по плечу:

— Так уж и ничего? А ты, Вася, расскажи полковнику пару своих анекдотов, он и сам разберется. От твоих анекдотов даже у серого кота шерсть дыбом встает, а у ваших музыкантов слух пропадает. Или лучше похвастай, как Лешку Цыбикова избил.

— Не бил Зюзя Цыбика, — вмешался худой рыжеватый парень, сидевший рядом с Дороховым. — А попало ему за дело. Он у пацана в ремесленном взял деньги и не отдает. А пацан год их копил на фотоаппарат.

— Так, так... Значит, у вас тут не только веселье, тут же и суд, тут же и расправа, — усмехнулся Дорохов. — Пойдем, Евгений, не будем мешать. Счастливо оставаться.

Как только они отошли от беседки, вслед им хлестнула озорная утесовская «Мурка»: «Ты зашухерила всю нашу малину и пошла работать в губчека».

— Вы обратили внимание, что музыкальная тройка все время молчала?

— Да, уж не снизошла до разговора...

— Но и не помешала. А это уже сдвиг. Один раз мы пришли с Макаровым, поговорить по душам хотели, а они такой концерт закатили, что и слова не вымолвишь. А в общем, знаете, Александр Дмитриевич, в беседку ребята идут оттого, что деваться некуда. Одни повеселиться хотят, другим дома невмоготу сидеть. В кино сходил один раз, другой, а на третий нет полтинника на билет, или уже все картины видел. Во Дворец культуры идти на танцы, так опять-таки не все их любят. Вот и идут сюда. Здесь все свои, спрос меньше, никто не воспитывает, никто шпаной отпетой не называет. Привольно им здесь.

— Ну, а насчет преступления здесь тоже договориться можно? — спросил Дорохов.

— Открыто, чтобы все знали, вряд ли. Вот я рассказал, что кража музыкальных инструментов из Дворца культуры была, так я однажды с Житковым разговорился и спросил его, почему он не забрал себе аккордеон с чердака, где был спрятан. Генка удивленно посмотрел на меня и говорит: «Дурак ты, Рогов, и как тебя во внештатные взяли? Зачем же мне тот аккордеон, если он краденый?» Я так думаю, что если кто из них и обсуждает преступные планы, то где-нибудь под кустом и с глазу на глаз. Подраться, похулиганить они способны, а вот грабить или воровать не пойдут. — Рогов вздохнул, раскурил сигарету. — Большинство, по крайней мере.

Они молча подошли к гостинице. Возле здания стояло несколько скамеек.

— Посидим, — предложил Дорохов, — я что-то устал.

Рогов уселся рядом.

— А как думаешь, Евгений, если бы там Житков или, скажем, Зюзин, вдруг решились что-то украсть и пригласили кого-нибудь из тех, что возле крутятся, на кражу пошли бы они с ними?

— Нет, скорее всего, — не сразу ответил Рогов.

— Видишь, Женя, я хочу тебя навести вот на какую мысль. Если на смену здешним заводилам появится дядя типа того, что уехал на лесозаготовки, то может ли все измениться? Он ведь в большом авторитете был.

— Кто его знает, — вздохнул Рогов. — Все может быть, Александр Дмитриевич.

— Конечно, смешно считать, что дело в самой беседке. Сломать ее нетрудно, но ведь будут собираться в другом месте. А в подобных компаниях, по опыту знаю, очень быстро распространяется дурное влияние. Мальчишки-то живут без серьезных увлечений, интересы их довольно примитивны, неразвиты. Да и что опасно — пьют они частенько и считают, что это в порядке вещей. Нужно, Женя, подумать, как «приручить» этих ребят. Жаль, что твоих дружинников они считают представителями чуть ли не враждебного лагеря. Особенно важно вернуть расположение Житкова, который, естественно, на всех обиделся после того, как на него пало подозрение в краже инструментов. Попробуйте найти к нему ключик. И вот что думаю: не всех ты там раскусил. Может быть, уже сейчас кто-то пытается эту компанию прибрать к рукам. Надо быстрее действовать, а то будет поздно. Подумайте, поищите способ увлечь парней каким-то интересным делом.

Попрощавшись с Роговым, полковник направился было в гостиницу, но раздумал и быстро пошел к зданию почты. Отправил телеграмму в Москву и, насвистывая мотив песенки, которую услышал возле беседки, вернулся в гостиницу.

Рано утром выспавшийся, свежий, в хорошем настроении, Дорохов пришел в городской отдел. В дежурной части встретил Киселева.

— С добрым утром, Александр Дмитриевич!

— С добрым, с добрым. Что нового?

— Происшествий не было. Степняки уже прибыли, из Железнодорожного полчаса назад звонили и сказали, что выезжают.

— Как все соберутся, так и заходите. Рогова не забудьте прихватить... Ушел с дружинниками? Забыл совсем, я его послал за мелкими хулиганами понаблюдать.

— Он мне