Пророчества майя: 2012 - Александр Попов

Позднее, в 1880 году, исследовавший остров Пасхи археолог Томпсон писал, что страна, находящаяся, по легенде, в 60 днях пути на восток, называлась также «место захоронений». Климат там весьма засушливый, настоящая пустыня. На востоке, куда указывали аборигены, и в самом деле, лежат прибрежные пустыни Перу, и больше ни в одном районе Тихого океана нет места, которое бы подходило под эти описания.

Между тем в Перу, вдоль пустынного берега Тихого океана, позднее были действительно обнаружены многочисленные захоронения. Благодаря сухому климату тела сохранились довольно хорошо, но первоначальная радость ученых, когда они в 1925 году открыли два больших некрополя на полуострове Паракас в южной части центрального перуанского побережья, сменилась недоумением. В захоронении лежали сотни мумий древних сановников, и радиокарбонный анализ определил их возраст – 2200 лет. Рядом с могилами обнаружили большое количество обломков деревьев твердых пород, которые, видимо, использовались для постройки плотов. Исследования мумий показали, что эти люди разительно отличались внешне от древнеперуанского населения. Согласно академической науке, люди с таким обликом просто не могли там жить! Американский антрополог Стюарт писал: «Это была группа крупных людей, абсолютно не типичных для населения Перу». Его коллега М. Троттер сделала анализ волос девяти мумий, и, по ее данным, цвет их в целом красно-коричневый, но в отдельных случаях светлый, почти золотой. Волосы двух мумий вообще отличались от остальных – они вились…

Легенды инков, кстати, гласят, что Виракоча приплыл к берегам озера Титикака на камышовых лодках, где и создал город Тиауанако. Затем он начал посылать бородатых людей во все концы Перу, чтобы те учили людей премудростям и говорили, что Виракоча – их творец. Но в итоге, разочаровавшись в местных жителях, в которых он не смог истребить зло, он решил покинуть их земли. Индейцы утверждали, что Виракоча вместе со своими людьми спустился к Тихоокеанскому побережью и ушел по морю на запад, вместе с солнцем…

Но вернемся к захватчикам. На самом деле, по утверждению де Ланда, испанцы попали на Юкатан гораздо раньше конкисты. Вот его свидетельство: «Первыми испанцами, приставшими к Юкатану, были, как говорят, Херонимо де Агиляр, родом из Эсихи, и его спутники. Во время беспорядков в Дарьене из-за ссоры между Диего де Никуэса и Васко Нуньес де Бальбоа в 1511 году они сопровождали Вальдивья, отправившегося на каравелле в Санто-Доминго, чтобы дать отчет в том, что происходило, адмиралу и губернатору, а также, чтобы отвезти 20 тысяч дукатов (пятины) короля. Эта каравелла, приближаясь к Ямайке, села на мель, которую называют «Змеи» (Viboras), где и погибла. Спаслось не более 20 человек, которые с Вальдивья сели в лодку без парусов, с несколькими плохими веслами и без каких-либо припасов; они плавали по морю 13 дней; после того как около половины умерло от голода, они достигли берега Юкатана в провинции, называемой Майя; поэтому язык Юкатана называется майят'ан, что значит «язык Майя».

Эти бедные люди попали в руки злого касика (царя), который принес в жертву своим идолам Вальдивья и четырех других и затем устроил из их (тел) пиршество для (своих) людей; он оставил, чтобы откормить, Агиляра, Герреро и пять или шесть других, но они сломали тюрьму и убежали в леса.

Они попали к другому сеньору, врагу первого и более кроткому, который их использовал как рабов. Наследник этого сеньора относился к ним очень милостиво, но они умерли от тоски; остались только двое, Херонимо де Агиляр и Гонсало Герреро; из них Агиляр был добрым христианином и имел молитвенник, по которому знал праздники; он спасся с приходом маркиза Эрнандо Кортеса в 1518 году.

Герреро же, понимавший язык (индейцев), ушел в Чектемаль (Chectemal), где теперь Саламанка в Юкатане. Там его принял один сеньор, по имени На Чан Кан (Nachancan), который ему поручил руководство военными делами; в этом он разбирался очень хорошо и много раз побеждал врагов своего сеньора. Он научил индейцев воевать, показав им, как строить крепости и бастионы. Благодаря этому и ведя себя подобно индейцу, он приобрел большое уважение; они женили его на очень знатной женщине, от которой он имел детей; поэтому он никогда не пытался спастись, как сделал Агиляр; напротив, он татуировал тело, отрастил волосы и проколол уши, чтобы носить серьги, подобно индейцам, и, вероятно, стал идолопоклонником, как они».

Официально же полуостров Юкатан и индейцев майя для европейской цивилизации, как считается, открыл Эрнандес де Кордова, в 1517 году. Разбогатевший на Кубе испанский капитан, вместе с Хуаном де Грихальва возглавил экспедицию к Юкатану, отправленную губернатором Кубы Диего Веласкесом. После трех высадок и ряда стычек с индейцами он вернулся на Кубу и умер там от нанесенных ему воинами майя в Чампотоне многочисленных ран.

В следующем, 1518 году была организована исследовательская экспедиция Грихальвы, а еще через год испанский авантюрист Эрнандо Кортес беспрепятственно вошел в Теночтитлан, став самым кровавым охотником за золотом всех времен и народов, а также человеком, с чьим именем связано истребление достижений культуры целой цивилизации.

Великий и ужасный Кортес

Фернандо Кортес Монрой Писарро Альтамирано (таково его полное имя) родился в городе Медельине, провинции Бадахос тогдашнего королевства Кастилии, в 1485 году. Его отец принадлежал к древнему дворянскому роду, но впоследствии разорился и служил капитаном пехоты. Интересно, что по материнской линии Кортес был троюродным братом Франсиско Писарро – завоевателя Перу. Еще один его родственник, тоже носивший имя Франсиско Писарро, сопровождал Кортеса в завоевании Мексики.

Кортес бросил университет и начал служить нотариусом в Севилье. Его вспоминают как надменного юнца, отличавшегося беспокойным нравом и буйным темпераментом. Понятно, что и эта должность, и спокойная жизнь в Испании, без малейшей надежды на благоприятные перемены в его судьбе, тяготили юного Кортеса. Но тут пришло известие об открытии Нового Света, и Кортес загорелся идеей покорить новые земли.

В 1504 году Кортес хотел отправиться к своему дальнему родственнику де Овандо, назначенному губернатором Эспаньолы, но из-за раны, нанесенной ему неким ревнивым мужем, с чьей женой у Кортеса был роман (по другой версии, Кортес просто сорвался с балкона, покидая возлюбленную), поездку пришлось отложить. Два последующих года бурной жизни Кортеса скрываются в историческом тумане: скорее всего, он странствовал по Южной Испании, овладевая навыками воинского искусства, но четких свидетельств этому нет. В 1506 году Кортес вновь появляется на исторической сцене в качестве колониста, прибывшего в Санто-Доминго. Статус колониста давал ему право на постройку дома, на надел земли и даже на обрабатывающих ее индейцев. Губернатор Овандо назначил родственника нотариусом города Асуса. Многого об этом периоде жизни Кортеса мы не знаем, но есть сведения, что он принимал участие в подавлении восстаний индейцев и весьма поправил на этом свое материальное положение.

Несмотря на значительное изменение своего социального статуса и неправедно добытое богатство на месте ему все же не сиделось, и в 1510 году Кортес вливается в отряд Диего Веласкеса, отправлявшегося на завоевание Кубы, став официальным казначеем отряда, ответственным за оценку и отправку в Испанию королевской пятины. Очень быстро ловкий Кортес стал весьма заметной фигурой в колонии, и Веласкес сделал его своим секретарем, он получил назначение алькаида Сантьяго-де-Куба. Получив в репартимьенто, или, выражаясь по-русски, в крепостные, индейские племена, а также плантации и золотые прииски, Кортес стал стремительно обогащаться. Но его ненасытной натуре было мало, в 1514 году он возглавил группу колонистов, требующих увеличения числа рабов в частном владении.

Неуживчивый характер не давал ему покоя и на Кубе: Кортеса дважды арестовывали, правда, без последствий. По слухам, причиной арестов были не столько поступки буйного авантюриста, сколько испортившиеся отношения с губернатором. Суть конфликта можно понять, узнав, что вскоре Кортес был вынужден буквально под дулом пистолета жениться на золовке Веласкеса – Каталине Суарес.

Но на другие подвиги, кроме донжуанских, Кортеса пока не тянуло: он отказался участвовать в экспедициях де Кордовы и Хуана Грихальвы, в которых обрело славу множество будущих его сподвижников, в том числе – Альварадо и Берналь Диас.

Но Веласкес не сомневался в боевых качествах Кортеса, и когда ему в 1518 году пришла идея покорения той территории, что позже, благодаря Кортесу, получит название Мексики, то Кортес был назначен командующим армией. Правда, спустя месяц, после очередной ссоры с губернатором он эту должность потерял. Но тут Кортес решил действовать самостоятельно и, наняв команду и солдат, отплыл из Сантьягоде-Куба 18 ноября 1518 года. Экспедиция была плохо подготовлена: не хватало запасов продовольствия, и поэтому окончательно Кортес и его люди покинули Кубу лишь 10 февраля 1519 года. Экспедиция располагала 11 судами, а армия включала в себя 518 пехотинцев, 16 всадников (некоторые из них вскладчину владели одной лошадью), 13 аркебузников, 32 арбалетчика, 110 матросов и 200 рабов в качестве слуг и носильщиков. В отряде Кортеса были будущие покорители Центральной Америки: Алонсо Эрнандес Портокареро, Алонсо Давила, Франсиско де Монтехо, Франсиско де Сальседо, Хуан Веласкес де Леон (родственник кубинского губернатора), Кристобаль де Олид, Гонсало де Сандоваль и Педро де Альварадо. Многие из них имели военный опыт, повоевав в Италии и на Антильских островах.