Человек, который замедлял и ускорял время - Александр Шалимов

- Вы говорите про строение атомов? - уточнил Тимофей.

- Если угодно... Но я имел в виду, главным образом, атомные ядра. Это моя узкая специальность.

- Я где-то читал, что ядра тоже устроены сложно, - сказал Тимофей, - из разных частиц - нейтронов, протонов, мезонов...

- Увы... Все правильно, юноша. Частиц этих сейчас, к сожалению, набралось слишком много... И открываются все новые и новые...

- А вы открыли что-нибудь?

- К сожалению, пришлось.

- Почему к сожалению?

- Потому что все было бы гораздо проще и удобнее для нынешней науки, если бы элементарных частиц оказалось поменьше. Впрочем, я предвижу кое-какие радикальные реформы в этом балагане... Они просто необходимы... И, должно быть, начнутся скоро... Хотелось бы дожить до этого...

- Как много вы всего знаете! - вырвалось у Тимофея.

- В сущности, ничего мы, дорогой мой, по-настоящему не знаем, - усмехнулся Воротыло. - Предположения, предположения, модели, формулы. А истинная картина мира остается величайшей загадкой. Начальный взрыв, пространство, время, кто объяснит, что все это такое...

- Ну, пространство и время - это формы существования материи, - несмело возразил Тимофей.

- Это-то конечно, - весело согласился профессор, - а дальше?

- Что дальше? - не понял Тимофей.

- Их свойства, особенности, законы, которыми они управляются. Вот, скажем, время. Что мы с вами о нем знаем? Что оно течет? А куда оно течет и откуда, и почему? И можно ли его ускорить, замедлить, остановить, сжать, растянуть, повернуть вспять?

- Можно, - решительно заявил Тимофей.

- Почему вы так думаете?

- Я... просто знаю...

- Как это - знаете? Каким образом? - удивился профессор.

- Ну, чувствую...

Воротыло задумался.

- Конечно, ваши ощущения должны быть совсем особенными, сказал он наконец. - Полгода летаргии... Интересно, ощущали вы как-нибудь свое существование в это время?

- Ощущал, - ответил Тимофей не очень уверенно.

- А что именно ощущали?

- Ну, вроде бы смену дня и ночи, - сказал он, вспомнив мигания, которые пробовал считать.

- А ощущали вы само течение времени?

- Как это? - опять не понял Тимофей.

- Казалось ли вам, например, что время тянется медленно?

- Наоборот, казалось, что оно летит очень быстро...

- А вы не боялись?

- Чего?

- Что можете не проснуться.

- Нет... Я знал, что могу проснуться... когда захочу.

- Вот как? - удивился профессор. - И что же! Получилось?

- Получилось...

- Очень интересно... - покачал головой Воротыло, задумчиво глядя на Тимофея. - А вы не боялись, что вас... похоронят живым... или положат на анатомический стол?..

- А почему? Я же был живой.

- При летаргии это не всегда улавливается. Кроме того, врачи могли ошибиться. Бывали такие случаи.

- Ну-у, - испуганно протянул Тимофей и решил, что, ускоряя время, никогда больше не станет связываться с врачами.

Так они разговаривали подолгу, перескакивая с одной темы на другую. Мешал только прыщавый Игорь, который по-прежнему приходил со своей толстой тетрадью и продолжал "исповедовать" Тимофея. Ефим Францевич Воротыло быстро заметил, что при нем Тимофей стесняется отвечать на бесконечные вопросы молодого врача. Поэтому он вставал и уходил из палаты, как только Игорь появлялся. А Тимофей, оставаясь с Игорем наедине, продолжал плести ему свои небылицы.

Игорь, в конце концов, стал догадываться, что над ним потешаются. Он уже не записывал все подряд и начал возвращаться к записям, сделанным раньше, видимо, сопоставляя их со словами Тимофея. И когда Тимофей рассказал ему, что во время своего долгого сна видел другие планеты, и принялся объяснять, как там было, Игорь захлопнул тетрадь и, не глядя на Тимофея, сказал, что читал об этом... в "Стране багровых туч" братьев Стругацких. Тимофей не помнил, кто такие братья Стругацкие, однако смутился, потому что действительно рассказывал сейчас то, что вычитал в какой-то книжке. Игорь посидел немного, печально глядя в угол, потом встал и вышел из палаты. И после этого не появлялся несколько дней.

Впрочем, Тимофею скучать не пришлось... На другой день его навестили Вася и Тихон Терентьевич. Увидев двух посетителей сразу, Ефим Францевич Воротыло поспешно выскользнул из палаты.

- Здорово, Тим, - сказал Вася, подходя к кровати и протягивая руку Тимофею. - Ну ты даешь! Полгода на бюллетене... А выглядишь вроде нормально.

- В месткоме поговаривают, тебя надо на инвалидность, заметил от двери Тихон Терентьевич.

- А вы проходите, садитесь, - пригласил Тимофей.

- Ничего, могем и постоять, - Тихон Терентьевич прислонился к косяку двери.

- Он заразиться боится, - подмигнул Вася, присаживаясь в ногах Тимофея. - Я уж ему говорил - сонная болезнь - она не заразная.

- У меня никакая не сонная болезнь, - обиделся Тимофей. Летаргия. Сон такой.

- А какая разница? - удивился Вася.

- Большая... Ну а что в институте нового?

- Что у нас может быть нового? - развел руками Вася. Работаем... В чертежке понемногу нормы перевыполняем. Вспоминаем тебя...

- Суд решили на осень перенести, - вставил от двери Тихон Терентьевич.

- К тебе тут не пускали, - продолжал Вася. - Я много раз справлялся. А вчера сказали - можно... Ты как себя чувствуешь-то? Когда думаешь выходить?

- Не знаю, - сказал Тимофей.

- Ну, к осени-то выпустят, - заверил Тихон Терентьевич.

- Может, выпустят, а может, и нет... Очень моя болезнь врачей заинтересовала.

- Тогда, значит, на инвалидность, - кивнул Тихон Терентьевич.

- А судить меня как же? - поинтересовался Тимофей. - Если меня, к примеру, из института попрут по инвалидности, как же с товарищеским судом?

Тихон Терентьевич озадаченно заморгал, видимо, не находя ответа.

- У нас отпуска начались, - продолжал рассказывать Вася. - Сейчас многие в отпусках... Зойка тоже недавно в Крым уехала... Она часто в больницу ходила. Все справлялась о тебе.

- А Жорка? - поинтересовался Тимофей.

- Ух, он на тебя злой, - Вася даже зажмурился, чтобы показать, как зол Жорка. - Такое про тебя рассказывал, такое... Уж ребята и верить совсем перестали. И так он всем надоел со своими разговорами, что его в рабочий контроль выбрали. Теперь ходит всех проверяет.

- А к Зойке пристает?

- Нет... Она его так понесла на собрании... Он ее теперь боится.

- И правильно, - задумчиво сказал Тимофей.

Вася с недоумением посмотрел на него, потом встрепенулся:

- Знаешь, Тим, мы тебе яблок принесли, а внизу говорят нельзя... Ты на какой-то диете особой.

- А яблоки где? - спросил Тимофей.

- Внизу в портфеле. Сказали, ни в коем случае...

- Жалко...

- У меня тут осталось одно в кармане, но не знаю как...

- Давай, - Тимофей протянул руку.

Вася заколебался, оглянулся на Тихона Терентьевича, но тот изучал распорядок дня, вывешенный на дверях палаты.