Рыцарь пустыни. Халид ибн ал-Валйд. Крушение империй - А. Акрам

Среди гатафанитов был человек по имени Ну'айм ибн Мас'уд, который стал мусульманином, но держал свое обращение в тайне. Выдающаяся личность в своих родных местах, он был хорошо известен всем трем основным участникам союза — курайшитам, гатафанитам и иудеям из бану курайза. Это был, кроме того, очень способный человек.

Однажды под покровом ночи Ну'айм покинул лагерь гатафанитов и проскользнул в Медину. Он явился к Пророку, объяснил свое положение и выразил желание помочь мусульманам. «Пошли меня, куда пожелаешь», — сказал он.[54 Там же: т. 2, с. 229.] Это была та самая возможность, о которой молился Пророк. В беседе с Ну'аймом Пророк обрисовал ситуацию и наметил план действий, которые должен был выполнить Ну'айм.

Той же ночью Ну'айм пробрался в поселение бану курайза и посетил Ка'ба. Он обрисовал ему опасности, которые в данном положении угрожали иудеям. «Ваше положение иное, чем положение курайшитов и гатафанитов, — объяснял он. — У вас здесь семьи и дома, а их семьи и дома находятся на безопасном расстоянии от Медины. Их шансы на победу невелики. Если им не удастся одолеть Мухаммада, они вернутся домой, а на вас обрушится гнев мусульман. Вы должны воздержаться от каких-либо совместных с ними действий, если только они не предоставят вам заложников из числа своих наиболее знатных семейств. Тем самым вы получите гарантию их верности». 

Затем Ну'айм направился к курайшитам и переговорил с Абу Суфйаном, который хорошо знал его и прислушивался к его мнению. «Ты заключил соглашение с людьми, которые склонны к предательству и которым нельзя доверять, — сказал он. — Я узнал через друзей из Медины, что бану курайза раскаялись и вступили в новое соглашение с Мухаммадом. Чтобы доказать Мухаммаду свою верность, они собираются попросить у тебя заложников из ваших знатнейших семейств, которых они тотчас же передадут Мухаммаду, а тот их убьет. Тогда иудеи открыто выступят на стороне мусульман, и объединенными силами они нападут на нас. Ни при каких обстоятельствах ты не должен посылать заложников к этим иудеям!»

Затем Ну'айм направился к гатафанитам, где нарисовал ту же картину. Когда Ну'айм закончил свое дело, в умах союзников прочно укоренились семена посеянных им сомнений и раздора.

Неуверенность начала угнетающе действовать на Абу Суфйана, который прежде безоговорочно полагался на союз с иудеями. Он решил ускорить начало сражения и проверить намерения иудеев. В ночь на пятницу 14 марта, после визита Ну'айма, он направил к бану курайза посольство во главе с 'Икримой. «Положение ужасное, — объяснил им 'Икрима. — Нельзя допустить, чтобы оно сохранялось без изменений. Завтра мы идем в наступление. Вы заключили с нами союз против Мухаммада. Вы должны присоединиться к нашей атаке со стороны вашего поселения».

Иудеи зашумели и начали совещаться, а затем выставили свои условия. «Наше положение более уязвимо, чем ваше. Если вас постигнет неудача, вы можете покинуть нас, и тогда нам придется в одиночестве испытать на себе гнев Мухаммада. Чтобы мы могли быть уверенными в том, что этого не случится, вы должны прислать к нам заложников из ваших знатнейших семейств, которые останутся с нами до тех пор, пока сражение не завершится благополучно для нашей стороны. В любом случае завтра суббота, а иудеям запрещено сражаться в этот день. Тех, кто не соблюдает данный запрет, Бог превращает в свиней и обезьян». 'Икрима вернулся ни с чем. Тогда Абу Суфйан решил сделать еще одну попытку убедить иудеев принять участие в завтрашней битве и послал еще одну делегацию к Ка'бу, однако позиции обеих сторон остались неизменными:

— Курайшиты: Никаких заложников, сражение завтра!

— Иудеи: Никакого сражения в субботу, в любом случае прежде пришлите заложников!

Теперь все три группы говорили: «Прав был Ну'айм. Какой мудрый совет он нам дал!»[1] Ну'айм хорошо выполнил свою задачу. Бану курайза были аккуратно отрезаны от союзных сил.

На следующее утро, 15 марта, Халид и 'Икрима, уставшие от отсрочек и не надеявшиеся на совместные действия союзников, решили взять дело в свои руки и попытаться так или иначе добиться какого-то исхода. Они выдвинулись вперед со своими конными отрядами к месту, расположенному немного западнее Дубаба, где ров был не таким широким, как на остальных участках, и где можно было преодолеть его верхом или перебраться через него пешком. Это место находилось как раз напротив мусульманского лагеря, приютившегося у подножия Сал'а.

Отряд 'Икримы приблизился ко рву первым, небольшая группа всадников погнала коней через ров, и они точно приземлились на стороне мусульман. Группа состояла из семи всадников, среди которых были 'Икрима и крупный мужчина, который скакал на своем огромном коне впереди отряда, а теперь принялся разглядывать мусульман, пораженных неожиданным появлением курайшитов. Сцена была готова для одного из самых примечательных поединков в истории, который будет описан здесь в мельчайших подробностях ввиду его необычности.

Крупный мужчина был огромного роста и плотного телосложения, и когда он стоял, то возвышался над всеми прочими соратниками. Верхом на своем огромном коне он и вовсе казался невероятным великаном. Крупный, сильный и бесстрашный, он имел свирепый вид, который радовал его товарищей и вселял ужас в его врагов.

Звали его 'Амр ибн 'Абд Вудд. (Мы будем называть его Великаном!) Лошадь и всадник стояли недвижно, пока он с презрением оглядывал мусульманские ряды.

Вдруг Великан закинул голову вверх и проревел: «Я — 'Амр ибн 'Абд Вудд. Я — величайший воин Аравии. Я непобедим. Я... Я...» Он и в самом деле был высокого мнения о своей персоне. «Есть ли среди вас тот, у кого хватит мужества сразиться со мной один на один?»

Мусульмане встретили этот вызов на бой молчанием. Они переглядывались и смотрели на Святого Пророка. Но никто не пошевелился, ибо Великан славился своей силой и умением и, хотя несколько раз был ранен, ни разу не проиграл поединка и ни разу не пощадил своего соперника. Говорили, что он стоит 500 всадников, что он может поднять лошадь и швырнуть ее на землю, что он может одной левой схватить теленка и использовать его в качестве щита во время боя, что он может... Подобным историям не было конца. Живое воображение арабов окружило этого могучего воина легендами о его непобедимости.

Поэтому мусульмане хранили молчание. Великан презрительно рассмеялся, и к его смеху присоединились курайшиты, ибо они стояли вплотную ко рву и могли все видеть и слышать.

«Итак, среди вас нет ни одного настоящего мужчины? А как же ваш Ислам? А ваш Пророк?» При этом богохульстве из первого ряда мусульман вышел 'Али, он подошел к Пророку и попросил у него разрешения принять вызов и раз и навсегда заткнуть его мерзкую глотку. Пророк ответил: «Сядь. Это же 'Амр!» Али вернулся на свое место.

Последовали новые взрывы издевательского смеха, новые подначки, новый вызов на бой. И снова Али подошел к Пророку. И снова Пророк не дал ему своего разрешения. Вновь смех, вновь издевательства. Новый вызов на бой со стороны 'Амра, прозвучавший на этот раз еще более оскорбительно. «Где же ваш рай, — кричал он, — в который, как вы говорите, попадет всякий, кто проиграет сражение? Неужто среди вас не найдется человека, чтобы сразиться со мной?»

Когда 'Али в третий раз подошел к Пророку, последний увидел в его глазах хорошо знакомое ему выражение, и он понял, что Али больше не удержать. Он ласково посмотрел на 'Али, потому что 'Али был ему дороже всех остальных. Он снял с себя чалму и обмотал ею голову Али. Затем он снял с себя меч и перепоясал им талию 'Али. И он вознес молитву: «О Господь! Помоги ему!»[55 Ибн Са'д: с. 572.]

Меч, который Пророк передал 'Али, когда-то принадлежал неверному по имени Мунабба ибн Хаджжадж. Этот человек был убит в битве при Бадре, а меч перешел к мусульманам в качестве военного трофея. Пророк взял этот меч себе. Теперь в руках 'Али ему предстояло стать самым знаменитым мусульманским мечом, которым в честном бою было сражено больше людей, чем каким-либо другим мечом в истории человечества. Это был Зу-л-факар.

'Али поспешно собрал небольшой отряд мусульман и выступил навстречу неверным. Отряд остановился на некотором расстоянии от Великана, и 'Али выступил вперед, подойдя к противнику на расстояние вытянутого меча. Великан хорошо знал 'Али. Раньше он был другом отца 'Али, Абу Талиба. И теперь он снисходительно улыбался 'Али так, как взрослый мужчина улыбается мальчику.

«О 'Амр! — обратился к нему 'Али. — Говорят, что если кто-либо из курайшитов обратится к тебе с двумя предложениями, ты принимаешь хотя бы одно из них».

— Верно.

— Тогда вот мои два предложения, Первое: признай Аллаха, Его Посланника и Ислам.

— Мне они не нужны.

— Тогда сходи с коня и сражайся со мной.

— Зачем, о сын моего брата? Я не хочу убивать тебя.