Королева джунглей - Владимир Владимирович Бобров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Юго-Западный Копетдаг— своеобразный биогеографический регион, сочетающий черты Средиземноморья, Ирана и Средней Азии. Растительность Сюнт-Хасардагской гряды насчитывает более 2000 видов растений. Из них 10 % эндемичны, то есть встречаются только здесь. Животный мир Сюнт-Хасардага также представляет исключительный интерес как область, где накладываются ареалы форм, относящихся к разным фаунам. Например, леопард, каспийский улар, кавказская агама — пришельцы с Кавказа. Заяц-толай, среднеазиатская черепаха и кобра — обычные представители среднеазиатских пустынь, а горный баран муфлон — выходец из Памира.
Район этот столь уникален, что здесь, в поселке Кара-Кала, в 30-х годах была организована Туркменская опытная станция Всесоюзного института растениеводства. Академик Николай Иванович Вавилов пришел к выводу, что этот район является одним из мировых очагов формирования ценнейших плодовых пород сухих субтропиков. Почти весь мир объехал этот выдающийся ученый, собирая растения всех континентов. Вавилов разработал теорию о центрах происхождения культурных растений. Центр происхождения означает, что здесь определенный вид когда-то образовался, здесь был введен в культуру и отсюда как культурный вид, то есть с человеком, постепенно расселился по земле. Основываясь на материалах о мировых растительных ресурсах, Вавилов выделил семь основных географических центров происхождения культурных растений. Долину Сумбара он рассматривал как один из таких центров.
Предложение о создании заповедника в Юго-Западном Копетдаге было выдвинуто советскими учеными еще в 20-х годах. Но только спустя полвека в декабре 1978 года там был создан Сюнт-Хасардагский заповедник.
И вот в такое уникальное место нам предстояло поехать. Время стремительно приближалось к лету. Мы считали дни, отсиживая последние часы на лекциях и сдавая оставшиеся экзамены. Билеты на поезд «Москва — Ашхабад» были взяты на 20 мая. Через 4 дня мы прибыли на вокзал столицы солнечного Туркменистана. Нам предстояла еще дорога до Кизыл-Арвата — города, лежащего посередине между Ашхабадом и Красноводском. Вечерним поездом мы продолжили свое путешествие и в три часа ночи по местному времени сошли на пустынный перрон утонувшего во мраке неведомого города. Поезд, свистнув на прощание, продолжил свой путь к Каспийскому морю, а мы с горой вещей прошли в пустынное здание вокзала, если оно, конечно, заслуживало такого названия. Это было нечто крошечное, вонючее и слегка освещенное.
Уже рассвело, когда мы направились на поиски автостанции. Найти ее удалось легко, и вскоре маленький автобус понес нас через горы на юг, к поселку Кара-Кала, конечному пункту нашего следования, а тем временем за окном проплывали удивительно красивые виды. После бессонной ночи на вокзале мы клевали носом и тыкались головой в стекло на особо крутых поворотах. Когда же автобус въехал в полосу «лунных гор», даже желание спать не смогло помешать мне широко раскрыть глаза. Я видел самый фантастический пейзаж из всех, что существуют у нас в стране. Невысокие конусообразные холмы высотой до 15 метров подозрительно правильной формы и полностью лишенные растительности уходили рядами за горизонт. Но главное, что ошеломило, — их цвет. Они были ослепительно белые. Восприятие мира не позволяло верить, что это — творение природы. В данном случае поражала даже не столько красота, сколько фантазия. «Лунные горы» — это совершенно специфическое явление, характерное для предгорий Копетдага.
Как же возникло это чудо природы? По мере удаления от хребтов к центрам долин широкие предгорья сменяются обширными пространствами опустыненных холмов — адыров. Податливость слагающих адыры пород, незначительная растительность, к тому же постоянный пресс перевыпаса скота — все это определяет их интенсивные эрозионные разрушения. По мере усиления эрозионного смыва достаточно крутые склоны холмов лишаются своей растительности, уменьшается предвегетационный запас почвенной влаги, гумусный горизонт смывается полностью, и на поверхность выходят сильно минерализованные палеогеновые глины. Впечатление полной безжизненности особенно усиливается в жару, когда глинистая поверхность, выбеленная солнцем, растрескивается и сверкает, как осколки стекла, и даже крупицы воображения достаточно, чтобы почувствовать себя на чужой планете.
Наконец горы разбежались в стороны и снова сошлись у горизонта, кольцом охватив «столицу» туркменских субтропиков — поселок Кара-Кала. Вскоре автобус затих на центральной площади поселка, и мы отправились искать контору заповедника. Кара-Кала окружен горами со всех сторон: гребни вершин, задымленные далью, видны с каждой улицы, от каждого перекрестка. Поселок удивительно зелен. И зной здесь поэтому не столь изнуряющ. Местные жители подсказали нам дорогу, и требуемый домик, утопающий в садах, предстал перед нами. Однако контора по причине воскресенья оказалась запертой. С помощью опять же местных жителей разыскали сторожа. Молодой туркмен Гарлы, попросивший называть его Геной, открыл нам контору заповедника, поселил и пригласил пожаловать к нему на обед. В назначенный час мы постучали в ворота, скрывающие в тени могучих тополей маленький особнячок. Гена радушно принял нас, проведя в комнату, устланную коврами. Из угла он бросил на пол подушки, и мы погрузились в мягкий ворс ковра. Обед был по-азиатски обилен, затем последовало, как мне показалось, нескончаемое чаепитие, после чего мы с восточными церемониями простились с хозяином и всеми членами его семьи.
Утром мы встали рано, чтобы успеть убрать нашу импровизированную спальню в кабинете директора. Часам к восьми контора начала заполняться людьми. Они беседовали, что-то обсуждали, мало обращая на нас внимание.
Наконец из толпы отделился один человек и подошел к нам, сидящим в уголке:
— Вы ко мне, товарищи? Я — директор, Николай Борисович Андреев.
Мы прошли в его кабинет, где побеседовали и обсудили программу работ. Он вызвал к себе двух сотрудников:
— Надо отвезти ребят на Пархай.
Мужики посадили нас на свои мотоциклы, и мы понеслись по пыльной дороге, замирая от восхищения. Копетдаг во всей своей весенней красе предстал перед нами. Навстречу неслись разноцветные ковры, покрывающие склоны гор. Спустя несколько минут нас уже высаживали на кордоне. На маленьком пятачке разместились четыре вагончика. Чуть поодаль, на пригорке, стоял домик, в котором жил заместитель директора Валерий Иванович Кузнецов. Он был назначен нашим непосредственным руководителем, поэтому сразу занялся обустройством жилья для нас. Место для наших палаток было выбрано
