Карты на стол - Агата Кристи

– Вот и миновало, – сказала Рода, когда Энн вернулась в комнату, закрыв за Баттлом парадную дверь. – И не так уж страшно. Добрый такой, просто родной отец, и, видно, нисколько тебя не подозревает. Все оказалось лучше, чем я предполагала.

Энн со вздохом села.

– В самом деле, ничего страшного, – сказала она. – Глупо с моей стороны было так психовать. Я думала, он будет пытаться запугать меня, как в спектаклях про концлагеря.

– Он вроде бы человек вполне здравомыслящий, – сказала Рода. – Прекрасно знает, что ты не из тех женщин, которые способны на убийство. – Она помялась немного, потом сказала: – Слушай, Энн, ты ведь не упомянула, что была в Комбиакре.[72] Забыла?

– Думала, что неважно, – сказала Энн. – Я была-то там всего пару месяцев. И расспрашивать там про меня некого. Могу написать и сообщить ему, если ты считаешь, что это важно, но наверняка – нет. Давай оставим это.

– Хорошо, давай оставим.

Рода встала и включила приемник. Раздался хриплый голос: «В исполнении «Черных нубийцев» вы только что прослушали песенку «Зачем ты лжешь мне, детка?».

Глава 15

Майор Деспард

Майор Деспард вышел к Олбани, быстро повернул на Риджент-стрит[73] и вскочил в автобус.

Час пик уже прошел, наверху оставалось много свободных мест. Деспард пробрался вперед и сел на переднее сиденье.

В автобус он прыгнул на ходу. Но вот автобус остановился, взял пассажиров и снова поехал по Риджент-стрит.

Еще один пассажир взобрался по ступенькам наверх, прошел вперед и сел на переднее сиденье с другой стороны.

Деспард не обратил на него внимания, но через несколько минут раздался вкрадчивый голос:

– Ну разве не прекрасен Лондон, когда смотришь на него с верхнего этажа автобуса?

Деспард повернул голову. Какое-то мгновение он выглядел озадаченным, потом лицо его прояснилось.

– Прошу прощения, мсье Пуаро. Не заметил вас. Да, как говорится, взгляд с высоты птичьего полета. Однако раньше, без этой застекленной клетки, было лучше.

Пуаро вздохнул.

– Tout de meme[74] только не в мокрую погоду, ведь тогда внизу набивалась тьма народу. А погода здесь часто мокрая.

– Дождик? Дождик никому еще вреда не причинил.

– Вы ошибаетесь, – сказал Пуаро. – Он часто приводит к inflammation pneumonie.[75]

Деспард улыбнулся.

– Я вижу, вы, мсье Пуаро, следуете поговорке: «Пар костей не ломит».

Пуаро, без сомнения, неплохо оградил себя от превратностей осеннего дня. На нем было пальто и кашне.

– Надо же, какая неожиданность! Встретиться в автобусе!

Лицо, наполовину скрытое кашне, оставалось серьезно. В этой встрече не было ничего неожиданного. Выяснив, когда примерно Деспард выйдет из своей квартиры, Пуаро поджидал его. Он предусмотрительно не стал прыгать в автобус, а пробежал рысцой за ним до остановки и вошел там.

– Верно. Мы ведь не виделись еще после вечера у мистера Шайтаны, – ответил он.

– Вы расследуете это дело? – спросил Деспард.

Пуаро изящно почесал ухо.

– Я обдумываю, – сказал он. – Тщательно обдумываю. Бегать туда-сюда, вести следствие, – нет. Это мне не по возрасту, не по нутру, не для моей комплекции.

– Обдумываете, э-э? Это хорошо, – вдруг поддержал его Деспард. – Теперь все слишком торопятся. Если бы люди не суетились и думали, прежде чем приниматься за что-то, было бы поменьше неразберихи.

– Вы так и действуете всегда, майор Деспард?

– Как правило, – просто ответил тот. – Суммируйте ваши соображения, выработайте линию, взвесьте все «за» и «против», принимайте решение и следуйте ему. – Он плотно сомкнул губы.

– И после этого ничто не собьет вас с пути? – спросил Пуаро.

– О, этого я не говорил. К чему упорствовать? Сделали ошибку, признайте ее.

– Следовательно, вы, майор, ошибки редко совершаете.

– Все мы ошибаемся, мсье Пуаро.

– Некоторые делают их меньше, чем другие, – весьма холодно возразил Пуаро, возможно из-за местоимения, которое тот употребил.

Деспард взглянул на него, слегка улыбнулся и сказал:

– Неужели вы никогда не терпели неудач, мсье Пуаро?

– Последний раз двадцать восемь лет назад, – произнес тот с чувством собственного достоинства. – И даже тогда были обстоятельства. Но не в этом дело.

– Звучит довольно впечатляюще, – сказал Деспард и спросил: – А как насчет убийства Шайтаны? Впрочем, это не в счет, ведь формально это не ваше дело.

– Не мое дело, нет. Но все равно оскорбление для amour propre.[76] Я считаю это верхом наглости. Вы понимаете, ведь убийца действовал у меня под носом, подвергнуты осмеянию мои профессиональные данные.

– Под носом не только у вас, – сухо сказал Деспард. – Но и уголовно-следственного отдела.

– Вот это было, вероятно, серьезной ошибкой, – мрачно заметил Пуаро. – Добродушный, прямолинейный инспектор Баттл, может, и имеет сходство с дубом, но в голове у него отнюдь не опилки.

– Согласен, – сказал Деспард. – Он только прикидывается мямлей, в действительности же очень умный и способный офицер.

– И я думаю, он хорошо проявляет себя в деле.

– Да, совсем недурно. Видите того симпатичного парня с военной выправкой на заднем сиденье?

Пуаро посмотрел через плечо.

– Сейчас здесь никого, кроме нас, нет.

– А-а, значит, внутри. Ни на шаг от меня не отстает. Очень расторопный. Внешность меняет. Большой мастер.

– А вас не обманешь. Глаз у вас острый.

– У меня хорошая память на лица, даже на лица чернокожих, а это совсем не пустяк.

– Вот такой человек мне и нужен, – сказал Пуаро. – Какая удача, что я вас сегодня встретил! Мне нужен человек с верным глазом и цепкой памятью. Malheureusement,[77] такое сочетание редко. Я ставил вопрос доктору Робертсу – безрезультатно, мадам Лорример – то же самое. Теперь я испытаю вас и посмотрю, добьюсь ли желаемого. Вернитесь мысленно назад, в комнату мистера Шайтаны, где вы играли в карты, и скажите, что вы помните.

Деспард удивился:

– Не совсем понимаю вас.

– Опишите мне комнату, ее обстановку, предметы.

– Не знаю, смогу ли тут помочь, – медленно произнес Деспард. – Эта комната была не из приятных, на мой взгляд. Непохожа на комнату мужчины. Много парчи, шелка и всякой дряни. Такая же, как и сам Шайтана.

– Подробности, пожалуйста…

– Боюсь, не обратил особого внимания… Ну, несколько хороших ковров. Два бухарских, три или четыре отличных персидских, в том числе Хамадан[78] и Тебриз.[79] Довольно хорошо обработанная голова южноафриканской антилопы, нет, – она была в холле. От Роланда Уорда, я полагаю.

– Вы же не думаете, что покойный мистер Шайтана увлекался охотой на диких животных?

– Нет, не думаю. Держу пари, он ничем другим не занимался, кроме сидячих игр. Что еще там было? Простите, что подвожу вас, но я действительно мало чем могу помочь. Везде лежало множество безделушек. Столы от них ломились. Единственная вещь, на которую я обратил внимание, – это довольно смешной идол. Остров Пасхи,[80] наверное. Хорошего полированного дерева. Такие попадаются редко. Кроме того, были разные малайские штуковины. Нет, сожалею, но я вам не помощник.

– Неважно, – сказал Пуаро, словно слегка раздосадованный, и продолжал: – Вы знаете миссис Лорример. Представить себе не можете, какая у нее память на карты! Она смогла припомнить почти все заявки и раздачи. Изумительно!

Деспард пожал плечами.

– Бывают такие женщины. Играют, я полагаю, целыми днями, часто неплохо играют.

– Вы бы не могли так, а?

Майор покачал головой.

– Я помню всего пару раздач. Одну, где я мог сыграть на бубнах, но Робертс перебил мне игру, а сам – подсел, только мы его не удвоили, к сожалению. Помню еще бескозырную. Ненадежное дело – все карты не те. Подсели без двух.

– Вы часто играете в бридж?

– Нет, так, иногда. Хотя игра эта хорошая.

– Вы ее предпочитаете покеру?

– Лично я – да. В покере слишком много азарта.

– Думаю, что мистер Шайтана не играл ни в какие игры, в карточные то есть, – задумчиво сказал Пуаро.

– Только в одну игру Шайтана играл постоянно, – мрачно заключил Деспард.

– В какую же?

– В самую подлую.

Пуаро помолчал немного.

– И вы это знаете? Или только предполагаете?

Деспард стал красным как кирпич.

– Вы имеете в виду, что следует сослаться на источник? Я полагаю, это правда. Словом, сведения точные. Я случайно узнал. Но я не могу открыть вам источник. Информация, которую я получил, адресована мне лично.

– Вы хотите сказать, что дело связано с женщиной или женщинами?

– Да, Шайтана – подлец, он предпочитал иметь дело с женщинами.

– Вы думаете, он шантажировал их? Интересно.

Деспард покачал головой:

– Нет, нет, вы меня не так поняли. В определенном смысле Шайтана был шантажистом, но не обычного толка. Для него не представляли интереса деньги. Он был духовным вымогателем, если только так можно выразиться.