Взрыв мозга. Технологии изменения сознания в деструктивных культах - Тимоти Фрэнсис Лири
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эмоциональная близость в семьях — это тоже проявление групповой сплоченности, так как все члены семьи отождествляют себя с семьей. И в семьях, и в больших харизматических группах все члены чрезвычайно зависят друг от друга, находят эмоциональную поддержку друг у друга, рассчитывают друг на друга в принятии решений и объединяются перед лицом общего врага.
Любая религиозная секта должна поддерживать у всех членов секты не только ощущение принадлежности и включенности в единый организм, но и глубокую эмоциональную привязанность друг к другу. Это позволяет объединяться перед лицом внешней угрозы и «гармонизирует» искаженный взгляд секты на мир, даже если социальной стабильности секты угрожает явное помешательство ее лидера, как это случилось в Америке с Бабой.
Секта из тридцати последователей самопровозглашенного гуру Бабы образовалась в начале семидесятых годов, вскоре после того, как Баба совершил духовное паломничество в Индию и начал целыми днями сидеть на скамейке в Центральном парке на Манхэттэне. Его последователи, которые называли себя «Семьей», ежедневно приходили к этой скамейке, где ели, пели, медитировали и поклонялись своему лидеру. Они ощущали глубокую эмоциональную близость к нему и друг к другу. Философия Бабы строилась на концепции «освобождения», согласно которой для слияния с Господом нужно отрешиться от мирских желаний, амбиций и чувства вины. При этом Баба вообще не разговаривал, а излагал свою концепцию на языке жестов и знаков. Последователи могли понять его персональную образную систему только через переводчика.
Через несколько лет по призыву Бабы группа переместилась в сельскую местность, что свидетельствовало о высокой сплоченности группы. Но вскоре у Бабы появились симптомы психического помешательства. Его немота приобрела характер аутизма, развитый им язык знаков стал до того фрагментарным, что его никто не мог понять, а поведение отличалось странностью и жестокостью. Например, он потратил значительную сумму денег из скромных фондов группы на покупку личного джакузи, хотя там, где они жили, не было электричества. Кроме того, он начал постоянно избивать некоторых членов секты и принуждать женщин к сексуальным контактам.
Все это должно было бы сильно подорвать групповую стабильность. Однако поведение Бабы никак не повлияло на целостность и сплоченность группы! Члены секты совместно пользовались всеми групповыми ресурсами, многие из них передали гуру значительные денежные суммы. Ни переезд в сельскую местность, ни изоляция, ни явная невменяемость Бабы, ни его вызывающее поведение не привело к их разобщению. Они адаптировались к ситуации, сохранив зависимость от лидера и высокий уровень групповой сплоченности. Они продолжали считать, что Баба благотворно на них влияет, а путь, который он указал, — это «тяжкое испытание», требующее большой веры и силы духа. Как ни парадоксально, они считали это моделью свободы, а безумное поведение Бабы — следствием отказа от социальных ограничений и условностей. Они не отрицали, что Баба «невменяем», но считали, что «безумие» позволяет ему лучше транслировать божественную энергию и преподносить им уроки. Когда Баба насиловал женщину из секты, группа делала вывод, что эта женщина получила хороший урок не зацикливаться на целомудрии. Покупку джакузи расценили как пример непривязанности к деньгам.
«Семья» Бабы демонстрирует динамику патологически чрезмерной взаимозависимости и сплоченности, позволяющей ей (то есть «семье) сохранять стабильность перед лицом внутренней и внешней угрозы. Это привело к созданию искаженного представления о реальности, которое было выработано и поддерживалось по взаимному соглашению. Такое искаженное представление позволяло группе находиться в равновесии. Консенсус достигался отрицанием реальности и логическим обоснованием коллективно-иррациональной системы представлений. Для некоторых групп реальность становится менее важной, чем сохранение тесных уз.
Интенсивная сплоченность, подкрепляемая изоляцией, может служить инструментом для удерживания членов в секте, как, например, продемонстрировала секта «Аум Сенрике». Асахара требовал, чтобы его последователи жили общинами, разорвав связи с семьями и родственниками, и совместно медитировали.
Такое же искаженное проявление социальной сплоченности прослеживается в группах психотерапии. Британский психоаналитик Уилфред Байон, один из создателей современных моделей групповой терапии, указывал, что на динамику группового поведения влияют скрытые силы, о которых члены группы даже не догадываются. Причем главной среди этих психологических сил, оперирующих в группе, он считает желание членов зависеть от лидера и сохранять близость друг к другу.
Для исследования динамики больших групп Байон разработал групповые упражнения. Отказываясь или почти отказываясь от лидерства в группах психотренинга, инструкторам-консультантам удавалось спровоцировать непредсказуемое поведение членов, которые, например, начинали крайне враждебно относиться к групповым мероприятиям. Без абстрактного идеала или внешнего врага трудно очертить границы группы; без границ, а значит и без элементарной структуры, любое действие импульсивно и поэтому потенциально опасно. В таком эмоциональном климате члены группы обращаются к инструкторам, надеясь, что хотя бы они смогут контролировать это буйство; а инструкторы начинают испытывать страх, что не сумеют действовать достаточно быстро и разумно, чтобы предотвратить катастрофу.
В харизматических группах лидерам не свойственен подобный страх, ибо они направляют эти силы на формирование «закрытых обществ» с жестким «пограничным контролем», которые требуют от членов исключительной и безраздельной преданности. Лидеры сводят все социальные роли, доступные членам, к их групповым ролям. Они формируют «социальные коконы», которые позволяют трансформировать личности членов за счет принуждения группы к социальной, идеологической или физической изоляции.
Глава 11
Альтернативные состояния сознания. Гипноз и внушение
Люди особенно подвержены социальному влиянию, когда вынуждены думать, ощущать и чувствовать иначе, чем обычно, или когда кто-то или что-то нарушает их эмоциональное равновесие. Такие изменения в субъективном восприятии (или изменения в сознании) разрушают психологическую матрицу, к которой привязаны наши представления (без привычных внутренних ориентиров мы утрачиваем всякое представление о реальности). Замешательство, которое возникает, когда мы, сталкиваясь с неизвестностью, не в состоянии объяснить происходящее, побуждает нас поверить в самые абсурдные объяснения наших ощущений и принять новые установки, вложенные в эти объяснения. Измененное
