Золото поступает в слитках - Эрл Гарднер

– Ваш тренер.

– Ах вот как. – Интонация тотчас же изменилась.

– Как вы отнесетесь к тому, что ваш пасынок отправится в тюрьму за мошенничество?

– Если… Боже мой, Дональд, что вы такое говорите?

– Повторяю, как вы отнесетесь к тому, что ваш пасынок сядет в тюрьму за соучастие в мошеннических операциях?

– Это было бы катастрофой. Это было бы…

– Возможно, – сказал я, – что вы и впрямь считали его президентом корпорации, тогда как он просто выступает в роли подставного лица.

– Господи.

Я повесил трубку и вышел в приемную сообщить Элси, что отправляюсь в агентство предупредить Берту насчет того, что ей придется взять себе новую секретаршу.

Элси улыбнулась.

– Берта выпустит когти.

– Пусть. К двум или трем часам мне нужно приготовить деньги – мистер Рич приедет с готовым для подписи контрактом. Когда он позвонит, уточни с ним время встречи и дай мне знать. Я буду в кабинете Берты.

– Что-нибудь еще? – спросила Элси.

– Если заедет или позвонит мистер Эшбьюри, передай ему, что мистер Фишлер отправился по делам и ты не знаешь, когда он вернется.

Глава 8

Я так привык к барабанной дроби машинки Элси Бранд, что, когда я примчался в агентство, ровный ритм: клик-клак-клак-клик-клак-клак… – прозвучал для меня странными, настораживающими звуками. Я даже осмотрелся вокруг, чтобы убедиться, что не ошибся дверью.

В приемной за машинкой Элси Бранд сидела довольно хорошенькая девушка. Она что-то стирала на листе бумаги, водя по ней ластиком, и вскинула на меня равнодушные глаза.

– Там кто-нибудь есть? – Я указал пальцем на кабинет Берты.

– Да. – Девушка взялась за телефонную трубку.

– Не надо. Я подожду.

– Не назовете ли ваше имя?

– Это не обязательно.

Я устроился в углу на стуле и развернул газету.

Девушка отложила ластик и вернулась к машинке, время от времени поглядывая на меня. Я угадывал эти моменты.

Из кабинета Берты Кул доносились голоса, но слов я не разбирал.

Через несколько минут из офиса вышел мужчина. Я прикрылся газетой и видел только его ноги ниже колен.

Издавна бытует мнение, что детективы носят неуклюжие туфли с широкими квадратными носами. Когда-то, может, так и было, но хорошие детективы давно перестали носить что-либо подобное.

Мужчина был обут в легкие светло-коричневые туфли, на нем были превосходно отутюженные брюки, но что-то в нем настораживало меня. Он уже собирался уходить, но внезапно обернулся и бросил Берте несколько слов.

Я опустил газету и вопросительно глянул на Берту.

– Миссис Кул?

Она затаила дыхание.

Мужчина, высокий, широкоплечий, лет сорока с лишним, вел себя спокойно и сдержанно, но выражение его лица мне не понравилось. Я старался не встречаться с ним взглядом.

– Что вам угодно? – обращаясь ко мне, заторопилась Берта. – Можете не рекламировать свои изделия. Я уже подписалась на все журналы и потратилась на благотворительные цели.

Я улыбнулся.

– Вы свободны в своем выборе, – сказал я и вновь уткнулся в газету.

– Всего доброго, миссис Кул, – попрощался наконец мужчина.

Берта стояла молча, пока он не исчез, затем жестом пригласила меня к себе.

В кабинете Берта закурила, ее руки дрожали.

– Боже мой, Дональд, как ты узнал?

– О чем? – изумился я.

– О том, что здесь находится детектив, разыскивает тебя.

– Повадка выдала его. Он вел себя как ищейка.

– Ты, конечно, не лишен интуиции, но она не доведет тебя до добра.

– Что ему нужно от меня?

– Ты вроде бы должен догадаться.

– Что он говорил?

– Сказал, что занимается своим привычным делом: разыскивает людей, которых нужно допросить в связи с одним убийством. Он хотел знать, есть ли в моем агентстве человек по имени Дональд Лэм, выполняет ли он какую-нибудь работу для мистера Эшбьюри и доволен ли им тот.

– И что ты ему сказала?

– Что не в состоянии судить о работе, которую выполняют мои сотрудники. Оценить ее может только сам мистер Эшбьюри.

– Они неплохо информированы, – заметил я. – Они охотились за Альтой и обнаружили, что меня нет у Эшбьюри.

– Они обнаружили, – сердито поправила меня Берта, – что твоя внешность соответствует описанию человека, которого они ищут в связи с убийством Рингоулда.

– Вполне возможно.

– Что же нам делать?

– Я намерен на некоторое время скрыться.

– Ты продвинулся в деле Эшбьюри?

– Немного.

– Дональд, ты доставляешь мне серьезные неприятности. Я уже не раз попадала с тобой в передрягу.

– Но ты и зарабатывала прилично, – не растерялся я.

– Ну и что? С тобой слишком много хлопот. Какая польза от денег, если ты сидишь в тюрьме?

– Я не виноват, что убийца выбрал момент, чтобы пристукнуть Рингоулда именно тогда, когда я выполнял свои служебные обязанности.

Но Берта, однако, не отставала от меня:

– Я звонила Элси, спросила, как продвигается работа, которая ей поручена. Элси ответила, что ты велел ей прекратить это занятие.

– Это верно.

Ее лицо побагровело.

– Я возглавляю агентство!

– А я – главный в офисе Фишлера. Какой смысл снимать помещение, обставлять его, вешать табличку на дверь, если посетитель увидит секретаршу, печатающую письма на бланке другого учреждения: «Б. Кул. Конфиденциальные расследования».

– Я не могу позволить Элси бездельничать. Она получает жалованье. И для нее есть работа, которую нужно выполнять.

– Возьми другую девушку и отнеси ее жалованье к деловым издержкам.

– Никаких издержек! Я не собираюсь торговаться с тобой. Бери ту девицу, которая сидит здесь, а мне пришли Элси.

– О’кей, как тебе угодно.

– Мне угодно так.

– Ты здесь – босс.

Она ждала моих возражений, но я не стал спорить. Берта разозлилась еще больше.

– Что тебя не устраивает? – атаковала она меня.

– Ничего, если ты решила действовать так. События потихоньку развиваются, но ведь все может измениться, если новая секретарша вернется домой, побеседует со своей матерью, своим дружком, расскажет, как она поменяла работу, что это за работа и прочее, и прочее.

– Я уволю ее, возьму другую. Эта в любом случае не годится.

– Хорошо, но прежде убедись, что у той, другой, нет ни возлюбленного, ни семьи.

– Какое это имеет значение?

– Большое. Девушки дома не молчат. Она расскажет об офисе в «Коммонз-Билдинг»: никакой работы там нет, это только фасад, декорация. Не требуется особого ума, чтобы раскрыть эту тайну.

Берта схватилась за сигарету.

– Но так вести дело нельзя.

– Ты права.

– Дональд, они схватят тебя, потащат в тот отель. Люди опознают тебя, ты очутишься за решеткой. Я не намерена платить тебе жалованье, пока ты сидишь в тюрьме.

– Сегодня я собираюсь истратить тысячу долларов из средств, предназначенных на непредвиденные нужды, – сказал я.

– Тысячу долларов!

– Точно.

Берта схватилась за ящик стола, где хранились деньги, и подергала кассу, чтобы убедиться, что он заперт.

– Я уже истратил ее, – констатировал я.

– Что-что ты сделал?

– Истратил эту тысячу.

Берта захлопала глазами.

– Где же ты ее раздобыл?

– У Эшбьюри.

– Так ты обратился к нему сразу после того, как вытянул деньги у меня?

– Ничего подобного. Он сам предложил мне.

– Сколько ты получил?

Я махнул рукой:

– Он сказал – никаких ограничений. Сколько бы мне ни потребовалось, обращаться прямо к нему.

– Я руковожу агентством и контролирую свой бизнес.

– Продолжай в том же духе, но не вмешивайся в мои дела.

Берта потянулась ко мне через стол и, насколько позволяли ее формы, приблизила свое лицо к моему.

– Дональд, ты захватил в моем агентстве слишком большую территорию. Агентством управляю я!

– Вне всякого сомнения.

– Тогда почему…

Я навострил уши, услышав быстрые шаги в приемной, голос секретарши, пытавшейся остановить кого-то рвавшегося в кабинет и сражавшегося с дверной ручкой. В кабинете появился запыхавшийся Генри Эшбьюри.

– Вот вы где! – воскликнул он при виде меня. – Вы что, хотите, чтобы меня хватил инфаркт?!

– Я сказал о вашем пасынке правду.

– Нам надо поговорить наедине, посоветоваться. Уйдем отсюда.

Берта Кул произнесла с достоинством:

– В будущем, мистер Эшбьюри, вы будете получать отчеты лично от меня, поскольку Дональд несколько беспорядочен. Он будет представлять их мне регулярно, в напечатанном виде. Получив информацию, я стану передавать ее вам. Сейчас нормальный ход агентства нарушен, оно работает нерационально.

Эшбьюри обернулся к ней:

– О чем это вы толкуете?

– Вы договаривались о ведении ваших дел со мной. И в будущем будьте добры соблюдать этот договор.

Взглянув на Берту поверх очков, Эшбьюри очень тихо, очень вежливо заметил:

– Если я правильно понял, меня отстраняют от дел.

– Не вас, а Дональда.

– Возможно, из-за недоразумений по поводу экстренных расходов?

– Отчасти.

– Идемте, Дональд, – позвал Эшбьюри. – Я же сказал, нам надо поговорить.