Только кровью - Уильям Дитц

На путь от середины корпуса до носа ушло не более пяти минут. Носовой люк был заметен издали благодаря специальной маркировке. На рассчитанной под перчатку скафандра клавиатуре Тиспин набрала код доступа, подключилась к командной частоте и проговорила в микрофон:

— Лейтенант Роулингс, слышите меня?

Раздался тонкий, натянутый голос младшего офицера:

— Слышу отлично, мэм. Вы где?

— Мы с главстаршиной Грико собираемся пройти к вам через шлюз «Е». Скажите морпехам, чтобы приберегли боеприпасы для плохих парней.

Роулингс невольно ухмыльнулась:

— Есть, мэм. Когда вас ждать?

— Через пять минут.

Минуты проходили так медленно, словно хотели замучить Роулингс до смерти. Наконец люк открылся. Тиспин неуклюже вошла в рубку и сняла шлем. В отсеке царил сущий кавардак: передняя переборка в дырках от автоматных пуль, к правой привалились два трупа, пахнет озоном. Члены экипажа смотрели на Тиспин со смесью облегчения и тревоги. Хорошо, что капитан с ними, но что делать дальше?

Тиспин заговорила с напускной уверенностью: — Ладно... надо с этим кончать, и побыстрее. Задраить все отсеки корабля. Главстаршина Грико, возьмите морпехов и очистите сначала коридоры. Предупреждайте о своем появлении, приказывайте всем выйти и берите в плен. Будут сопротивляться — стреляйте на поражение. Вы, Роулингс, сортируйте поступающих на три группы: те, в чьей надежности мы уверены, сомнительные и явные участники заговора. Последние две группы рассадите в два разных отсека и поставьте охрану. Вопросы?

Роулингс кивнула:

— Что, если кто-нибудь откажется покинуть свой отсек? У Тиспин отвердели мышцы лица.

— Тогда выкачивайте воздух, присылайте похоронную команду и выбрасывайте трупы через шлюз. Роулингс побледнела.

— Есть, мэм. Приступаю.

Чтобы полностью восстановить контроль над «Гладиатором», потребовалось три часа. Двенадцать мятежников отказались сдаться, и были уничтожены, их тела летели за бортом корабля. На глазах у Тиспин покойник проплыл мимо камеры, она поискала в душе жалость к казненному, и не нашла.

Небо, обычно чистое, сейчас было затянуто толстым слоем желто-серого дыма. Появлялись и тут же исчезали самолеты, некоторые сбрасывали бомбы. По шоссе Колима прошелся двойной ряд взрывов. В дымных смерчах взлетели в воздух пальмы, автомобили и обломки каменных строений.

Ближе, от силы в двух милях, разрывов было еще больше — это с высот Гасиенда огромные гаубицы осыпали стопятидесятипятимиллиметровыми снарядами дома внизу. Здания могли послужить укрытием противнику, а значит, подлежали уничтожению. С ужасающей легкостью они разлетались вдребезги, на их местах оставались только черные воронки.

Тактический оперативный центр, или ТОЦ, состоял лишь из полуразрушенного дома, нескольких пулеметных расчетов и смонтированного на роботе голопроектора. Это устройство должно было показывать, как разворачиваются верные присяге войска, однако сейчас годилось разве что в качестве стула.

Смертоносное уханье мортир слышалось и в тылу, где кадет-лидер Мелисса Войтан следила за сражением и пыталась рассуждать здраво.

Она нервничала. Очень сильно нервничала, потому что прочитанные, ею книги, прослушанные лекции и увиденные в виртуальной реальности сцены, подчас дьявольски изощренные, не дали ей самого главного. Кадет-лидер Войтан еще ни разу не стреляла в живого человека. И не приказывала стрелять другим.

Теперь, когда мятежники продвигались к центру города, ей предстояло не только впервые сражаться, но и командовать своими друзьями-курсантами.

Словно прочитав мысли Войтан, штаб-сержант Руди Рикер коснулся ее руки.

— Не надо так волноваться, мэм, дело-то — пустяк. Стрелять, двигаться да связь держать. Больше от вас ничего и не требуется.

Эти слова дали ей столь необходимое успокоение и помогли оттеснить страх на задворки ума. Лучше бы Рикера назначили командовать отрядом... увы, в Легионе всегда предпочтение отдается офицеру. Даже если этот офицер ни о чем так не мечтает, как оказаться дома.

— Семья Войтан жила всего лишь в шестидесяти милях к востоку. Что делают родители в эту минуту, когда дочь готовится к смерти?

В ушной раковине зазвучал голос. Войтан узнала его, он принадлежал шестнадцатилетнему Кенни Суто, которому по-настоящему нравилось то, чем сейчас занимались кадеты.

— Альфа-Один, я Альфа-Три. Вижу дым впереди... До связи.

Войтан знала, что это означает. Дым — чтобы ослепить ее отряд. Затем пойдет пехота, и не просто пехота, а усиленная киборгами. Они вместе обрушатся на передний край, попробуют вклиниться на фланге и ударить Лою в тыл.

Под началом у Войтан было что-то вроде легкого батальона: три стрелковые роты примерно по сто тридцать кадетов, штабная рота, состоявшая из связистов, бронетехи среднего веса (БСВ) и два 60-миллиметровых миномета, которые сейчас вели огонь с позиций во тьму.

Генерал Лой поручил кадетам сдерживать наступление противника, пока регулярные части не закрепятся в городе и не перейдут в контрнаступление. Эту задачу генерал оставил для себя.

У кадетов не было киборгов — верным присяге боргам нашлась работа в других местах. Значит, придется пустить в дело ручные ракетометы (РРМ), созданные полвека назад для истребления хадатанских киборгов. Сейчас это было самое мощное оружие, которое могли противопоставить кадеты «разумной броне».

С напускной уверенностью в голосе Войтан произнесла:

— Альфа-Три, это Альфа-Один. Сдерживайте их, сколько хватит сил, потом отходите. Четверка прикроет ваше отступление. До связи.

В ответ Суто дважды щелкнул, как было условлено, кнопкой на переговорном устройстве.

Войтан посмотрела на Рикера. Тот ухмылялся:

— Вы все правильно делаете, мэм. Так держать! Войтан не испытывала уверенности, что все делает правильно, но улыбнулась.

Более чем в миле от нее из дыма появился громадный квод. Она отрегулировала визор на максимальное увеличение и переключилась на видеоизображение, передаваемое командиром одного из отделений. Через кадр ползли цифры и текст: дальность, скорость ветра и прочие сведения. Борг достигал двадцати пяти футов в высоту, весил пятьдесят тонн и передвигался на четырех ногах. Он нес многозарядные энергетические пушки, орудие Гейтлинга, пусковые ракетные установки, гранатометы и множество пулеметов.

К киборгу потянулась двойная струя огня из автоматической пушки пятидесятого калибра. Весь его корпус окутался разрывами и сполохами ответных выстрелов — чудовище не осталось в долгу.

Ослепительная вспышка — и огневая точка кадетов прекратила свое существование.

Тут заговорило самоходное орудие Гейтлинга, способное делать более шести тысяч выстрелов в минуту. Поднялся бурый занавес из земли — это двадцатимиллиметровые снаряды нащупали траншею и прошлись по ней с запада на восток. Видеоизображение погасло, устройство само переключилось на перспективу, которую показывал командир огнеметчиков.

По обе стороны исполинской машины появились фигуры помельче: Десантники II, Десантники III и рота легионеров в броне. Они быстро приближались к переднему краю кадетов. Однако ничто не дается даром — уступая врагу в калибре, курсанты имели дюжину РРМ и по три запасных выстрела к каждому. Ракетометчики поднялись из укрытий, навели оружие на цель и нажали на гашетки. Две ракеты ушли в сторону, ослепленные электронными помехами, третья взорвалась в воздухе, но остальные попали в квода.

Удары сотрясли громадное туловище, ракеты пробурили в нем туннели, взрывы разнесли машину на куски. Войтан мрачно кивнула. Учеба в академии закончилась. Наступил выпускной вечер с праздничным фейерверком.

Передвижным ТОЦем служил бронированный автомобиль на гусеничном ходу. В новенькой машине довольно приятно пахло уплотнительным материалом, пластмассой и озоном. Сейчас она стояла в полумиле к югу от линии контакта (ЛК). В ТОЦе шли видеокадры: уверенно шествуют киборги, наступают стрелки в шлемах, а через ряд мониторов над головой Мэтью Пардо проносятся воздушные разведчики.

В майоре сражались разные чувства. Ему не было дела до судьбы Харко, но он уважал старика и не отказался бы от его одобрения. Потому-то и слал в пекло свою пехоту — показывал, на что способен.

Пардо повернулся к своей заместительнице. Она была капитаном и носила на зеленом берете овальную эмблему — своей части со словами «Честь» и «Верность» в центре.

— Почему топчемся? Мы должны быть уже на три мили дальше.

ТОЦ резко качнуло, рядом поднялся фонтан земли и обломков, по бокам бронемашины застучала шрапнель. Женщина-офицер схватилась за опору.

— Так точно, сэр. Но противник бросил в прорыв около батальона.

— Батальон? — недоверчиво спросил Пардо. — Вы что, не видели сводок нашей разведки? У них нет резервов. Никаких!