Миры Альфреда Бестера. Том 3 - Альфред Бестер

— Это как? — опасливо спросила Ента. — Нам что, распевать: «Толстый штрих, тонкий штрих, пробел, тонкий штрих, тонкий штрих?..» Это будет похуже древнееврейского.

— Нет, душечка, никакого обряда. Только свечи, вонизмы и наше усердие. Мы должны очень захотеть. Изо всех сил. Захотеть появления Сатаны. Захотеть заплатить его цену, в чем бы мы каждая ее не считали.

— Где ты пропадала, Гретхен?

— Я потеряла субадара.

— Как потеряла?

— Уточнение. Он потерял меня.

— Но он был здесь с нами в полный рост, когда давал разрешение на проведение анализа. Он прогнулся для нас — дальше некуда…

— А потом исчез.

— Он просек твою уловку?

— Нет, вызвали на новое злодеяние.

— Ох! Наш Голем?

— Вероятно.

— Не рассказывай.

— А нечего рассказывать. Освежеванный человек, только и всего.

— Освежеванный?

— С него живьем содрали кожу. Причем в накрепко запертой комнате.

— Боже милостивый!

— Индъдни сказал, что, когда они сломали дверь, человек еще был в сознании.

— Я больше не могу.

— Индъдни тоже. Он весь трясся, когда вернулся в участок. У него нежная душа, Блэз. Он мне нравится.

— Он, по-моему, занялся не своим делом.

— Все в Гили заняты не своим делом.

— Ты что-то получила от него?

— Ничего.

— И магия психодинамики не помогла?

— Совершенно ничего — наверное, он испытал слишком большое потрясение.

— Да уж, все понятно. Освежеванный живьем! О Господи!

— Его при мне кинуло в мистику. Стал говорить о Сатурне, младшем из титанов (а ты еще тяготишься своим избыточным образованием!). Похоже на то, что Сатурн поразил насмерть Урана (Небо), а из капель небесной крови, упавших на землю, проросли фурии и гиганты.

— Это говорит полицейский?

— Да вот, такой уж это полицейский, наш субадар. На чем я остановилась? Ах, да. Сатурна его мать Рея (Земля) предупредила, что один из его детей свергнет его, и он начал их глотать — целиком, — как только они появлялись на свет.

— А вот это я знаю. Гойя потрясающе написал эту сцену. У него Сатурн выглядит, как один из наших психов в Гили, когда он в бреду.

— Индъдни сказал, что Зевс был младшим из детей Сатурна. Мать спасла его, и он одолел Большого Папашу, изгнал его, а стеречь поверженного поручил Гекатонхейрам.

— Кому?

— Сторуким. Торчок, да? Стремно. Индъдни сказал, что не может описать этих мифических чудиков. Сказал, что у них не было ни формы, ни обличья.

— Ни формы, ни обличья. Смахивает на нашего Голема.

— Индъдни прямо одержим своим Сторуким.

— Вот это ты у него и выудила? Причудливые перлы из мифологического словаря?

— Все, что мне удалось.

— Мне страшно, Гретхен. По-настоящему страшно.

— Почему?

— Мне начинает казаться, что Индъдни — ясновидящий.

— Ты надо мной издеваешься!

— Нет. Его греческие приколы стыкуются с одной моей находкой в костях громилы.

— Нет, ты шутишь. Как из твоего фуфла могло что-то получиться?

— Я не мог жульничать — возможности не было. По мне ползали все субадаровы кудесники из судебной экспертизы, а эти пижоны — настоящие профи. Я не посмел филонить; пришлось делать все по-честному.

— И?

— И меня теперь вконец подкосило.

— Поняла. Но почему?

— Потому что я выудил еще одну мифологическую жемчужину для Индъдни.

— Да не тяни же, Блэз! Что ты раскопал?

— Я нашел в костях прометий.

— Прометий?

— На все сто.

— Как Прометей? Тот крутой мужик, который стибрил солнечный огонь и дал его людям, а его за это сцапал Зевс?

— Ага, его-то и имели в виду те хохмачи, которые открыли этот элемент где-то в девятнадцатом веке и дали ему такое название.

— А что это?

— Редкоземельный элемент. Символ прометия — большое латинское «Р» и маленькое «m», Pm. Атомный вес — 61. Продукт распада урана. Я обнаружил розовую соль — хлорид прометия.

— В костях.

— В тех самых костях.

— Это нам что-нибудь дает?

— Еще как! Подумай только, в обычных человеческих костях нет никаких — повторяю, нет никаких солей редкоземельных элементов.

— Никогда не бывает?

— Никогда.

— Никогда-никогда?

— Никогда.

— Тогда такого не может быть?

— Определенно не может. Похоже, что это наша подсказка — искомый вектор. Никак только не пойму, что это значит и на что нам указывает.

— Так, я думаю… Нет, отменяется. Я на минутку попробую почувствовать.

— Чувствуй себе на здоровье.

Минутка тянулась невероятно долго. Наконец Гретхен спросила:

— Может быть, этот Pm стал попадаться из-за такого загрязнения в нашем Коридоре?

Шима отрицательно помотал головой.

— Значит, наши громилы никак не могли его ненароком подцепить?

— Никак.

— Так, может быть, они им специально обзавелись? Сознательно?

— Возможно.

— Его можно получить из еды или питья?

— Никоим образом.

— Ну разве он не содержится в консервантах, укрепляющих средствах, разбавителях, афродизиаках, во всякой оздоровительной рекламируемой дряни?

— Никогда, Гретхен. Слишком редкий элемент и чертовски дорогой, чтобы пользоваться им в промышленности.

— Дорогой… — Гретхен задумалась. — Это важная зацепка. Подумай, чем может пользоваться таким дорогим обычный здоровущий американский хулиган?

— Тоже мне загадка — наркотой.

— Q.E.D. Вот и твой вектор. Шима неуверенно кивнул.

— Все может быть, да вот беда — никогда в жизни не слышал, чтобы прометий входил в состав тинка, хрома, морда, щекотуна, вообще хоть какой-то дури, а ведь я — по работе с запахами — знаю все эти приколы.

— Тогда наш след еще надежнее, Блэз. Значит, на рынке появилось что-то новенькое, и нам не нужно вязаться со всякой мелюзгой, отслеживать связи — мы выходим прямо на самую верхушку.

Шима снова кивнул, встал и начал слоняться по ее лаборатории. Гретхен его, разумеется, не видела, потому что с ними больше никого не было, но следила за ним по звуку шагов. Наконец он заговорил:

— Это ты будешь копать под саму верхушку, любимая. Я попробую несколько другой путь.

— Какой же?

— Потолкую с оптовыми поставщиками химикалиев. Они меня знают и скажут мне то, что нам нужно.

— Но они же не торгуют наркотой? Я, конечно, понимаю, что это все сейчас законно, но заниматься этим, если у кого высокий класс, — нет, полный облом!

— Безусловно, однако у толкачей на углу ты не найдейшь прометия. Значит, его добавляют, чтобы как-то по-новому улететь, в какую-нибудь дурь; а купить его они могут только у крупных поставщиков, все по-честному. Ну, а у тех учет всех сделок ведется как надо.