Требуется помощница, или Светлая против Темного (СИ) - Чернованова Валерия Михайловна

— На это я и ставлю. Не хочу, чтобы ты сдерживал себя.

Подавшись к нему, вздрагиваю от острого ощущения, когда между нашими телами не остается даже малейшего просвета. Тонкая ткань блузки и его рубашка совсем не мешают, хотя без них однозначно будет лучше.

— Не сбавляй скорости. Она возбуждает еще больше, — шепчу, касаясь его губами, и спешу расстегнуть все пуговицы на своей совершенно лишней сейчас блузке.

Мгновение, и Йоргов аэрокар снова куда-то падает. Темный ругается сквозь зубы, и вот я уже не у него на коленях наслаждаюсь острыми ощущениями, а готова стонать от разочарования на соседнем сиденье.

— Ты не чокнутая, ты совсем больная, — ставит Хорос диагноз, а когда я пытаюсь повторить попытку и снова его оседлать (думал, я так легко сдамся? Ха! Да он меня просто не знает!), предупреждает: — Еще одно движение, крылатая, и я распну тебя на этом кресле.

— А потом?

— Что потом?

— Распнешь и что сделаешь? — побуждаю его к таким желанным сейчас откровениям.

В левую руку, напоминая и предупреждая, чтобы сидела смирно, впивается наручник из тьмы, и я кривлюсь от боли. Ну вот зачем он все портит?!

Хотя эта боль тоже немного заводит.

— Тебе что, совсем все равно, с кем трахаться? Десять минут назад ты висла на том уроде.

— Мы танцевали, — непонятно зачем оправдываюсь я, задетая тупым упреком, прозвучавшим в голосе Темного.

— Его язык танцевал у тебя во рту, — цедит он, увеличивая скорость, хотя мы и так летим, обгоняя все, что только можно.

— Ну так, может вернешь меня к нему? И мы продолжим танцевать, раз уж кое-кто в этом аэрокаре не в состоянии удовлетворить мои желания!

Хорос переводит на меня взгляд, и мне хочется от него сбежать. Банально выпрыгнуть из аэрокара, даже если в результате этого прыжка разобьюсь насмерть. Все лучше, чем смотреть в дикие глаза и видеть в них отражение ошалевшей от похоти себя.

Ну вот что со мной не так?

— Ты бы мог включить режим самоуправления. — подаю ему отличную идею и сама к нему подаюсь, за что долбаный наручник еще сильнее жалит мне руку.

— Только не на такой высоте и не в субботний вечер, — отвечает высший, почти спокойно, и снова бросает взгляд в мою сторону.

Короткий, мимолетный, а меня как будто прошибает током. Боги! Да я сейчас взвою! Ну или сама возьмусь за решение своей насущной проблемы, раз уж некоторые не хотят помогать мне ее удовлетворять. Ну то есть решать! Правда, ласкать себя на глазах у этого животного — нет, так низко я еще не падала. Хотя, судя по всему, недолго осталось, я уже почти подошла к самой грани.

Держи себя в руках. Кара! Держи. Себя. В руках!

Пальцы, уже почти коснувшиеся кружева трусиков, замирают под взглядом Темного. Убить его хочется. За то, что он здесь и ничего не делает. Ведет, понимаешь ли, как ни в чем не бывало йоргову машину, пока меня накрывает так, как никогда и ни с кем не крыло.

— Что он тебе дал? У тебя зрачки, как у наркоманки.

— Вопрос не в том, что он мне дал, а что я могу тебе дать. Прямо сейчас. — Я облизываю губы, невозможно сухие, словно последнюю неделю провела в знойной пустыне. Призывно смотрю на высшего, суля ему этим взглядом незабываемые ощущения.

— Девицы под возбуждающей дурью меня не возбуждают, Дерзкая.

— Да неужели?!

Это ты Джен скажи!

Мысль о подруге немного отрезвляет, и мне почти удается совладать со своими порывами и желаниями.

— В отличие от твоего плешивого препода я умею найти подход к девушке без наркотиков.

И ведь как складно врет Будто сам в это верит.

Урод.

— Даже в «Эррере»?

— Что в «Эррере»? — хмурится Хорос, но не дожидается моего ответа, будто он ему не интересен.

Выходит из аэрокара, обходит его, пока дверца отъезжает в сторону, открывая моему взгляду парковку на крыше небоскреба. Не такого высокого, как Скайор, но тоже наверняка выше облаков. Я даже не заметила, как мы прилетели, как и не заметила, что тьма, овивавшая мою руку, рассеялась. Еще я пропустила момент, когда высший, выдернув меня из машины, перекинул через плечо, как какую-нибудь добычу, и понес к лифтам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пещерный, мать его, человек. По-другому не назовешь.

А я ведь, по сути, и есть его добыча. Беспомощная, но совсем не беззащитная. Хоть конкретно сейчас мне не хочется ни защищаться, ни сопротивляться, и меня более чем устраивает крепкая мужская ладонь на моей заднице.

Возбуждение снова прокатывается по телу, внутри как будто оголяются все нервы.

— Куда ты меня несешь?

— К себе домой, — коротко отвечает Темный, не потрудившись поставить меня на ноги даже в лифте.

Ну вот, тащит в свою берлогу. Как это предсказуемо.

— И что мы там будет делать?

— Ничего, Дерзкая. Пока ты под кайфом, я ничего не буду с тобой делать. Даже убивать тебя в таком состоянии будет неинтересно. Ты ведь наверняка решишь, что это сексуальная прелюдия.

Сплошное разочарование, а не мужчина.

Половинки лифта расходятся, и мы оказываемся в квартире. Это я понимаю, когда меня ставят на ноги, и мир перестает быть вверх тормашками. Меня резко ведет, но упасть я не успеваю, Темный вовремя хватает меня за талию.

— Тогда зачем я здесь, если ничего не будет? — интересуюсь, окидывая мутным взглядом берлогу этого бесчувственного.

Перед глазами, как назло, начинает темнеть. Совсем не вовремя.

— Все будет завтра, де Ларра. Все, что я захочу, — хриплый шепот и обжигающее дыхание, от которого по коже бегут мурашки и становится еще жарче. — Хотя я очень сомневаюсь, что завтра мы с тобой будем на одной волне. Но это уже твои проблемы, детка.

Картинка окружающего мира окончательно темнеет, а спустя мгновение я перестаю не только видеть, но и чувствовать и слышать.

ГЛАВА 8

Кара

Давно мне не было так плохо. Чувство такое, будто меня прожевали Йорги. Прожевали и выплюнули, и теперь все, что осталось от горе-феи Кары, пытается подняться с кровати.

Безрезультатно.

Малейшее движение отзывается ломотой во всем теле, но даже на то, чтобы зашипеть, сил нет. Единственное, что срывается с губ, — это слабый стон, после которого я, поднапрягшись, открываю глаза и понимаю, что я не у себя в спальне.

Я в заднице. Полной. Даже можно сказать, основательной.

Спустя минуту-другую картинка перед глазами становится почти четкой. За это время я вспоминаю все, что случилось со мной в «Безумном». Вспоминаю, как сама обезумела и позволила Рейесу себя лапать. Даже, о боги, с ним целовалась.

Все, Лукас, при встрече я тебя растерзаю. Испепелю нахрен тьмой, как это делают Темные.

Урод.

Сволочь!

Что было дальше? А вот про «дальше» мне хочется забыть и больше никогда не вспоминать. То, как я вела себя в машине этого хищника... Да это в тысячу, миллионы раз хуже того, что было между нами в прошлом!

Йорг, йорг, йорг!

Продолжая мысленно ругаться, я сажусь на кровати. Осматриваюсь, стараясь абстрагироваться от чувства, будто виски проткнули ржавыми гвоздями. Где я? Ах, точно! У чудовища дома.

Не без опаски приспустив простыню, облегченно выдыхаю. Одета. Правда, блузка нараспашку, а юбка бесстыдно задрана. Наверняка, Хорос успел познакомиться с моим нижним бельем. Тут только слепому не видно, что на мне надето и какого цвета у меня крылья.

Очень, очень нетипичного.

Настоящее свинство.

Дрожащими пальцами застегнув пуговицы блузки, поднимаюсь, продолжая осматриваться. Просторная спальня с минимум мебели. Круглая кровать по центру, которую светящимся контуром обрамляют две широкие ступени. Панорамные окна затемнены, отчего в комнату почти не проникает свет. И хвала Йоргам. Меня даже в полумраке тянет зажмуриться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Из мебели кроме кровати со стального цвета простынями здесь есть только небольшой столик с двумя креслами и две двери. Одна ведет в гардеробную — совершенно пустую. Видимо, это гостевая комната. Другая — в ванную, в которую мне очень-очень нужно.