Невеста золотого дракона - Кира Федорова

его в себя – умопомрачительно быстром. Выгибалась в сильных руках, я выпивала каждый хриплый вздох, взамен отдавая стоны, всхлипы удовольствия. И крик, вырвавшийся из груди, схлестнувшийся с почти что звериным рыком, когда он следом за мной поднялся к небу. А может, сорвался в бездну. В никуда. Где было место только для него и для меня. После этого мы просто лежали на траве, наслаждаясь блаженной негой. Мы держались за руки и смотрели на чистое лазурное небо. Этот момент был наполнен вихрем эмоций, смешанных чувств и невероятной связи между нами. Мы были двумя половинками, нашедшими друг друга в этом мире, и ничто не могло сравниться с той блаженной негой, которую мы испытывали, глядя в глаза друг другу под бескрайним небом. Наша временная страсть растворяется во времени, оставляя лишь сладкие воспоминания. Я знаю, что это было что-то запретное, но не могу отрицать, что это было настоящим и искренним. Не знаю, сколько прошло времени, но мы просто молча лежали вдвоем и иногда целовались.

Шейн нежно гладил меня по щеке и прошептал:

– Прости, что все так. Ты достойна лучшего. Это твоя первая близость с мужчиной, и она должна быть другой. Не такой. Не здесь. Ты достойна лежать в шикарных апартаментах, на широкой кровати и вся усыпанная цветами.

Я рассмеялась:

– Брось, Шейн. Мне и так хорошо. Правда, мне было очень хорошо. И я ни о чем не жалею.

Шейн грустно улыбнулся и снова начал целовать меня. Его поцелуи были уже не такими жадными, а тягуче медленными и сладкими. Эта неспешность еще больше возбуждала меня. Я снова хотела его, снова испытать его в себе и слиться с ним воедино. Я жмурилась от возрастающего удовольствия и дрожи, накатывающей волнами. Я впитывала тяжелое, прерывистое дыхание Шейна, звучавшее в унисон с моими тихими вздохами. Я чувствовала его напряжение в том месте, где соприкасались наши бедра, и его возбуждение каждым миллиметром своей обнаженной и ставшей такой чувствительной кожи.

Шейн накрыл меня своим телом, вклиниваясь между моими покорно разведенными бедрами, тихо шепча:

– Чаяна, моя Чаяна…

– Я твоя, – всхлипнула я, подаваясь к нему. – Навсегда твоя, Шейн.

В объятиях друг друга мы провели очень много времени, и я еще никогда не была так счастлива, чувствуя себя любимой и желанной. Вскоре солнце начало клониться к закату.

– Мне нужно тебя ненадолго покинуть, – произнес он с грустью, глядя на небо. – Я не могу надолго оставаться здесь. Я ведь дракон. Водяной дракон. Мне нужно вернуться в море и принять свой облик дракона.

– Конечно, Шейн, – кивнула я, соглашаясь, хотя всем сердцем мне не хотелось его отпускать.

Шейн улыбнулся мне и сжал мою руку в своей ладони, затем поднес ее к губам и нежно поцеловал мое запястье.

– Мне стоит вернуться во дворец, – неожиданно даже для самой себя произнесла я.

– Что? – спросил Шейн и посмотрел на меня, приподнявшись на локте.

– Я вернулась на остров, меня, наверное, уже ищут слуги Триглава. И я боюсь за тебя. Что если он навредит тебе?

– Со мной ничего не случится, – покачал головой Шейн. – А вот с тобой, Триглав может что-то сделать. Он ведь уже пытался столкнуть тебя с обрыва.

– Я не боюсь его, – вздернула я подбородок.

Решив вернуться во дворец, я попрощалась с Шейном, взяв с него обещание, что он не будет надолго пропадать в море и сразу отзовется, если я позову.

Во дворец я прокралась незаметно и юркнула в свои покои. Только я успела переодеться и сесть за туалетный столик, чтобы привести в порядок волосы, как двери без стука открылись, и в мои покои вошла Сумша в сопровождении служанок.

– Госпожа, спуститесь в столовую на ужин. Там уже накрыли на стол, – произнесла Сумша спокойно, словно моего отсутствия на несколько часов не заметили. И, поклонившись, она вышла в сопровождении служанок.

Я недоуменно посмотрела им вслед. Уложив волосы наверх и закрепив их заколками, я бросила взгляд на заколку, подарок Боримира, которая одиноко лежала на туалетном столике. У меня не было оружия для защиты, нож я потеряла в борьбе. Но заколка могла стать моим оружием. Я взяла ее в руки и сжала в кулаке, спрятав в складках юбки и направившись в столовую. Если вдруг я встречу Триглава и он снова нападет на меня, я без колебаний смогу вонзить заколку прямо ему в шею, в сонную артерию, и покончу с ним раз и навсегда, освободив остров от демона. Освободив своего Шейна. С этими мыслями я подошла к столовой, продолжая сжимать заколку острием вперед, чтобы мне было легче ее вонзить. Я ступила на порог и услышала, как мое сердце забилось быстрее где-то у горла. Страх охватил меня, когда я увидела, что за большим столом в центре восседал Триглав и ужинал. Я подошла и отодвинула стул, сев за стол, который ломился от деликатесов, освещенных множеством свечей в золотых канделябрах. Триглав продолжал есть, лишь бросив на меня мимолетный взгляд. Ни одна эмоция не отразилась на его лице. Он не был удивлен, что я явилась живой и невредимой, как будто ничего не произошло. Как будто это не он вчера столкнул меня с обрыва.

Подняв голову, я смело посмотрела на Триглава и дерзко произнесла:

– Ты не морской бог. Ты демон.

Он, оторвавшись от тарелки с едой, удивленно поднял глаза и посмотрел на меня, спрашивая:

– Почему? О чем ты?

– Не ты ли убил тех девушек, которые находятся в той комнате? – произнесла я, с силой сжав заколку под столом и чувствуя, как мои ладони вспотели от волнения. – Они ведь всего лишь простые девушки, которых принесли в жертву, потому что их семьи не смогли защитить. Им и так было тяжело на этом острове. Почему ты их убил?

Он отложил ложку, отодвинул от себя тарелку и вытер салфеткой губы, потом, покачав головой, проговорил, окинув меня взглядом:

– Вот что ты думаешь обо мне. Считаешь, что я убил их?

– Я видела мёртвых девушек-невест в покоях западного крыла, – сказала я с вызовом. – Что еще мне думать? В тот день на краю утёса ты пытался меня убить.

Он молча встал из-за стола и отошёл в сторону, отвернувшись от меня. Я ещё сильнее сжала в руке заколку, чувствуя, как её металл впился мне в кожу, готовая к любому повороту событий. Если он сейчас резко повернётся ко мне и набросится, то, что у меня в руке, вонзится ему в шею. Но он молча продолжал стоять