Литература (русская литература XX века). 11 класс. Часть 1 - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Образ оказывается двуликим, он строится на соединении несоединимого, на «кощунственном» совмещении прекрасного и отталкивающего. И все же эмоциональный итог стихотворения – не в сетованиях на иллюзорность красоты, а в утверждении ее тайны. Спасение лирического героя в том, что он помнит – помнит о существовании любви безусловной («В моей душе лежит сокровище, /И ключ поручен только мне!»). Во втором томе трилогии лирический герой Блока, «попирая святыни», жаждет верить; бросаясь в вихрь любовных измен, – тоскует о любви единственной.
Новое мироощущение лирического героя повлекло за собой изменения в поэтике: резко возрастает интенсивность оксюморонных сочетаний, особое внимание уделяется музыкальной выразительности стиха, метафоры последовательно развиваются в самостоятельные лирические темы (один из характернейших образцов такого «плетения» метафор – стихотворение «Снежная завязь»). Вот как высказывался об одном из циклов второго тома («Снежная маска») Вяч. Иванов – крупнейший теоретик среди символистов 900-х годов: «По-моему, это апогей приближения нашей лирики к стихии музыки. <…> Звук, ритмика, ассонансы пленительны, упоительное, хмельное движение, хмель метели… Дивная тоска и дивная певучая сила!»
Однако мир стихий способен полонить лирического героя, прервать его движение. А. Блок ощущает необходимость искать какие-то новые пути. В самом многообразии стихий необходим выбор. «Не значит ли понять все и полюбить все – даже враждебное, даже то, что требует отречения от самого дорогого для себя, – не значит ли это ничего не понять и ничего не полюбить?» – пишет он в 1908 году. Возникает потребность приподняться над стихийностью. Итоговым разделом второго тома трилогии стал цикл «Вольные мысли», знаменующий решающий переход к трезвому и четкому отношению к миру. Что же выносит лирический герой из опыта приобщения к стихиям? Главное – это мужественная идея противостояния страшному миру, идея долга. От «антитезы» безверия и субъективности герой возвращается к вере, но его вера в идеальное начало жизни наполняется новыми смыслами по сравнению с ранней лирикой.
Одно из самых принципиальных стихотворений второго тома – «О, весна без конца и без края». В нем развивается один из важнейших мотивов лирики Блока – «и отвращение от жизни, и к ней безумная любовь». Жизнь открывается лирическому герою во всей неприглядности («томления рабьих трудов», «колодцы земных городов», «плач», «неудача»). И все же реакция героя на все проявления дисгармонии далека от однозначного неприятия. «Принимаю» – вот волевое решение лирического героя. Но это не пассивное смирение перед неизбежностью: герой предстает в облике воина, он готов противостоять несовершенству мира. Каким же выходит лирический герой из испытаний стихиями? Смело познавать жизнь, ни от чего не отрекаться, испытать все напряжение страстей во имя полноты познания жизни, принять ее такой, какая она есть – в сопряжении «прекрасного» и «страшного» начал, но вести вечный бой за ее совершенство. Лирический герой теперь «мужественно глядит в лицо миру». «В конце пути», как писал поэт в предисловии к сборнику «Земля в снегу», – для него «расстилается одна вечная и бескрайная равнина – изначальная родина, может быть, сама Россия».
В третьем томе «романа в стихах» синтезированы и переосмыслены важнейшие мотивы первых двух частей трилогии. «Тезу» первого и «антитезу» второго тома сменяет «синтез». Синтез – это новая, более высокая ступень осмысления действительности, отвергающая предыдущие и в то же время соединяющая в себе по-новому некоторые их черты. Книга открывается циклом «Страшный мир».
Ведущий мотив цикла – омертвение мира современной городской цивилизации. Лаконичный выразительный образ этой цивилизации представлен знаменитым стихотворением «Ночь, улица, фонарь, аптека…». В орбиту этих сил духовной смерти попадает и лирический герой: он трагически переживает собственную греховность, в его душе нарастает ощущение смертельной усталости. Даже любовь теперь – чувство мучительное, оно не избавляет от одиночества, а только обостряет его. Вот почему лирический герой осознает как греховные поиски личного счастья. Счастье в «страшном мире» чревато душевной черствостью, моральной глухотой. Ощущение безысходности приобретает у героя всеохватный космический характер:
Миры летят. Года летят.Пустая Вселенная глядит в нас мраком глаз.
А ты, душа, усталая, глухая,О счастии твердишь который раз?
Образ огромной обобщающей силы создан в заключающем цикл «Голосе из хора». Здесь – апокалиптическое пророчество о грядущем торжестве зла:
И век последний, ужасней всех,Увидим и вы и я.Все небо скроет гнусный грех,На всех устах застынет смех,Тоска небытия…
Вот как комментирует эти строчки сам поэт: «Очень неприятные стихи. <…> Лучше бы было этим словам остаться несказанными. Но я должен был их сказать. Трудное надо преодолеть. А за ним будет ясный день».
Полюс «страшного мира» вызывает в сознании лирического героя мысль о грядущем возмездии – эта мысль развивается в двух небольших циклах «Возмездие» и «Ямбы». Возмездие, по Блоку, настигает человека за измену идеалу, за утрату памяти об абсолютном. Это возмездие – прежде всего суд собственной совести.
«Цыганская стихия», любовь, музыка, искусство, «печаль и радость» нашли свое место в цикле «Кармен». Образ Кармен у поэта многолик, синтетичен. Кармен – и героиня оперы Бизе, и современная женщина. Она и независимая, вольнолюбивая испанская цыганка, и славянка, которую герой под «заливистый крик журавля» обречен «ждать у плетня до заката горячего дня». Стихийное начало выражено в ней в самых различных его проявлениях – от стихии сжигающей страсти, стихии природы и космоса – до творческой стихии «музыки», дающей надежду на грядущее просветление. Этим и близка героиня цикла лирическому герою.
Логическое развитие сюжета пути лирического героя – обращение к новым, безусловным ценностям – ценностям народной жизни, Родины. Тема России – важнейшая блоковская тема. На одном из выступлений, где поэт читал самые разные свои стихотворения, его попросили прочесть стихи о России. «Это все – о России», – ответил Блок. Однако наиболее полно и глубоко эта тема воплощена в цикле «Родина».
Перед этим важнейшим в «трилогии вочеловечения» циклом Блок помещает лирическую поэму «Соловьиный сад». Поэма воссоздает ситуацию решающего распутья в сюжете лирического романа. Она организована непримиримым конфликтом, исход которого не может не быть трагическим. Композиция строится на противопоставлении двух начал бытия, двух возможных путей лирического героя. Один из них – повседневный труд на скалистом берегу, томительное однообразие существования с его «зноем», скукой, обездоленностью. Другой – завлекающий музыкой «сад» счастья, любви, искусства:
Не доносятся жизни проклятьяВ этот сад, обнесенный стеной…
Поэт не пытается найти примирения «музыки» и «необходимости», чувства и долга; они с подчеркнутой суровостью разделены в поэме. Однако оба жизненных «берега» являют собой несомненные ценности для лирического героя: между ними он и блуждает (с «каменистого пути» сворачивает в соловьиный сад, но оттуда слышит призывный шум моря, «далекое рычанье прибоя»). В чем же причина ухода героя из соловьиного сада? Вовсе не в том, что он разочарован «сладкой песнью» любви. Эту чарующую силу, уводящую с «пустого» пути монотонного труда, герой не судит аскетическим судом и не лишает прав на существование.
Возвращение из круга соловьиного сада – не идеальный поступок и не торжество «лучших» качеств героя над «худшими». Это трагический, подвижнический выход, связанный с потерей действительных ценностей (свободы, личного счастья, красоты). Лирический герой не может быть удовлетворен своим решением, как не мог бы обрести духовной гармонии, останься он в «саду». Его участь трагична: в каждом из необходимых, дорогих для него миров есть своя «правда», но правда неполная, односторонняя. Поэтому не только замкнутый «оградой высокой и длинной» сад рождает в душе героя ощущение сиротства, но и возвращение к скалистому берегу не избавляет его от тоскливого одиночества.
И все же выбор сделан в пользу сурового долга. Это подвиг самоотречения, определяющий дальнейшую судьбу героя и позволяющий многое понять в творческой эволюции автора. Смысл своего пути и логику лирической трилогии А. Блок наиболее четко определил в одном из писем Андрею Белому: «…таков мой путь, теперь, когда он пройден, я твердо уверен, что это должное и что все стихи вместе – «трилогия вочеловечения» (от мгновения слишком яркого света – через необходимый болотистый лес – к отчаянью, проклятиям, «возмездию» и… – к рождению человека «общественного», художника, мужественно глядящего в лицо миру… получившего право изучать формы… вглядываться в контуры «добра и зла» – ценой утраты части души».
