Иван Молодой. "Власть полынная" - Борис Тумасов

Иван Лукинич робко голос подал:

- А воеводу Казимера и иных бояр, каких в полоне держишь, государь?

- Неправда твоя, посадник. Казимер не своей охотой на рать пошёл, Совет господ его нарядил. И воеводу Казимера отпущу. Верю, он против Москвы больше руку не поднимет… И тех бояр новгородских не стану от себя отталкивать, ежели они власть великих князей московских признают и покорятся ей… Но коли впредь прознаю про непокорность вашу, приду войной, сломлю хребет Новгороду и суд по всей строгости вершить буду…

С тем и были отпущены послы, и тринадцатого августа московские полки начали оставлять Новгородскую землю…

Первого сентября Москва готовилась встречать покорителей Новгорода. За день до возвращения государя в Москву великий князь Иван Молодой с младшим братом Ивана Третьего Андреем выехали ему навстречу.

Митрополит с духовенством ждали приезда государя. Звонили колокола всех церквей и монастырей, толпился люд. Великий Новгород, вечевой город, кичившийся своими богатствами, сломился.

Давно, ещё в конце XII века, в глубине Азии сложилось феодальное татаро-монгольское государство. Вождь одной из дружин храбрый Темучин на курултае [24] видных кочевых феодалов был провозглашён великим ханом нового государства под именем Чингисхана.

В короткий срок из враждующих отрядов выросла грозная сила.

Расчленённая искусной рукой военачальника Чингиса на десятки, сотни, тысячи, десятки тысяч, двинулась она от голубых вод Онона в Северный Китай.

Как саранча прошла орда, разорила, разграбила и, отягощённая добычей, ненадолго вернулась в родные степи.

А вскоре обрушились грозные кочевники на плодородные степи Средней Азии, растеклись быстрыми отрядами, разрушая древние города, неся жителям смерть и рабство.

Преследуя шаха Хорезма Мухаммеда, два темника [25] , Джебе и Субэдэ, прошли с огнём и мечом Северный Ирак, вышли на Кавказ и, разбив военные силы Грузии, Ширванским ущельем прошли на Северный Кавказ. По пятам половцев монголо-татарские отряды дошли до Крыма, разграбили город Судак и устремились в половецкие степи. Навстречу неизвестному врагу вышли русские дружины. Жестокой была битва на Калке в 1223 году. И если бы русские и половцы не действовали порознь, не одержали бы ханы победу.

Перед лицом серьёзного врага, русских дружин, Джебе и Субэдэ увели свои отряды в Среднюю Азию.

Минуло двадцать лет. Забылась горечь поражения на Калке. До удельной Руси отголосками доходили вести о страшных ордынцах, но то всё были слухи, и никто серьёзно не думал, что придёт беда на Русь…

А она пришла. Пришла с походом Батыя, внука Чингисхана.

Разорил Бату-хан Рязань и Владимир, Москву и Суздаль, разграбил мать городов русских - Киев.

Там, где прошла конница татаро-монголов, где двигалась со своими многочисленными стадами кочующая орда, на выбитой земле долго не росла трава…

Разрушив и разграбив многие земли, Бату-хан не увёл орду в Азию, а в привольных половецких степях, где круглый год были выпасы для скота, основал своё государство - Золотую Орду. Разрослась она от Крыма до Хорезма и от Булгар до Северного Кавказа.

В низовьях Итиля - так татары именовали Волгу-реку, - на перекрёстке торговых путей, руками ремесленников-рабов, согнанных со всего света, вырос город Сарай.

Но то было давно, двести лет назад. С той поры разъедаемая внутренними противоречиями, Золотая Орда распалась, и из неё выделились ханство Казанское и ханство Крымское…

Переправившись через Волгу, татарин погнал коня северной окраиной степи, где меньше всего таилась угроза быть схваченным золотоордынцами или крымцами. Провожая его, казанский царевич Касим наказывал: «Опасайся, чтоб моё письмо не попало в руки моих врагов». Гонец зашил письмо в полу засаленного халата. О чём пишется в нём, ему неизвестно. Татарин должен доставить его великому князю Московскому.

Скачет гонец, не зная устали. На длинном чембуре [26] запасной конь приторочен. Выбьется из сил одна лошадь, пересядет на вторую.

К седлу прикреплён лук и колчан со стрелами. Под халатом кафтан войлочный, защита от стрелы вражеской. Под потником большой кусок вяленой конины. Настанет час обеда или усталость одолеет, татарин четвертинку мяса отрежет, пожуёт и дальше гонит коня. Временами придержит повод, прислушается, не таится ли где опасность.

Иногда гонец думает, отчего нет в Орде единства? Казанцы враждуют с Золотой Ордой, золотоордынцы с крымцами. А было время - о нём теперь только аксакалы вспоминают, да и то они от своих дедов слышали, - когда Орда была единой и ей подчинялась вся Поднебесная. Весь мир принадлежал Орде. Говорили, куда ступит копыто татарского коня, там и земля татарина…

Шурпа и конина - лучшая еда воина. Так было испокон веков, когда Орда откочевала от голубых вод Онона и медленно, пока позволяли травы под пастбище, двигалась с Востока на Запад.

То было время, когда Золотая Орда наводила ужас на все народы, а теперь он, татарин, крадётся, и куда бы? В Москву! А бывало, едва великий хан голос подаст, все эти удельные князья, данники Орды, ползли в Сарай-Бату или в Сарай-Бёрке на коленях…

Перевёл татарин коня на шаг, осмотрелся. Насколько хватал глаз, лежала Дикая степь. Качались высокие травы. Местами они доставали коню под брюхо. Степь с виду казалась пустынной, а на деле она жила своей буйной жизнью. В степи были пристанища всякой перелётной птицы, укрывались звери от лисы до волка, кабаны и дикие кони-тарпаны.

Приподнялся гонец в стременах - кажется, не таит степь опасности - и погнал коня дальше. Вот уже поехал землями Рязанского княжества. Скачет татарин, близится граница Московского княжества. Здесь и наскочил на гонца дозор великого князя Московского. Старший дозора, служилый дворянин Александр Гаврилыч, Санька, услышав, что гонец спешит к государю Ивану Третьему, препроводил татарина в Кремль.

Глава 12

В дворцовых кремлёвских переходах великий князь Иван Молодой повстречал отца. Он был пасмурен, чем-то встревожен. Шёл, широко ступая по ковру. В лёгкой одежде, летнике, без головного убора, отец выглядел старше своих лет. Видно, всё ещё переживал смерть жены, великой княгини Марии.

Остановился, пытливо посмотрел на сына. Заговорил о деле:

- Ведаешь ли, о чём грамоту царевич Касим нам прислал?

- Скажи, государь.

- Касим нашей подмоги просит, чтоб на Казанском ханстве удержаться.

Иван Молодой слушал, не проронив ни слова. Иван Третий взорвался:

- Я, великий князь Иван Молодой, ответа от тебя жду! Тебе после меня дела государственные вершить!

Молодой великий князь к косяку дверному прижался, в очи государя заглянул. В них уловил неудовольствие.

- Ты, государь, с татарином и сам, поди, разобрался, почто меня пытаешь? Но коли б по мне, я послал бы полки Касиму в подмогу. Сядет он в Казани ханом, всё легче с Золотой Ордой Ахмата речи вести. Иван Третий свёл брови:

- То так. - Чуть погодя добавил: - Спросил князя Холмского, он то же самое, что и ты, советует. О-хо-хо, в суете сует живёт русская земля. Ей бы ноне воедино стоять, ибо настанет пора указать ханам ордынским их место.

- Ты истину сказываешь, государь. Русь ноне не та, какой во времена Бату-хана пребывала.

- Вестимо, сын. Одно сдерживает меня: много крови христианской прольётся. Пойдёт Ахмат на Русь, и не ведаю, все ли удельные князья со мной рядом встанут. И ещё: как бы нам в спину не ударил Казимир Литовский. Он обиды долго держит.

- Без крови, отец мой, великий князь и государь, русская земля не обретёт свободы ещё долгие годы. Враги с нас дань будут брать не один десяток лет.

- Совет твой, великий князь Иван, разумный. Я же помыслю.

Охотничьи рожки трубили в лесу. Загонщики гнали оленя на затаившегося молодого великого князя. Он стоял на тропе, по которой олени ходили на водопой. Троп в лесу немало, но эта, с виду совсем неприметная, была главной. Она вела к реке, где берег пологий, не засорённый сухими ветками и корягами, вода чистая, не заиленная и не глинистая.

Загонщики обнаружили тропу накануне и поберегли её для молодого князя.

Великий князь Иван Молодой редко выбирался на охоту: зверя жалел. Однажды убил вепря. Того подняли, когда он рылся в корягах дуба. Князь успел отскочить, но вепрь, выставив клыкастую голову, помчался на него. Князь выставил копьё, и вепрь напоролся на него…

Молодой великий князь не испытывал охотничьего азарта. На охоте он мог размышлять о разном.

Вспомнился вчерашний разговор с отцом о письме Касима…

За спиной князя Ивана затаился Санька. Он насторожённо смотрел в ту сторону, откуда ждали появления оленя. Слушал, не затрещит ли сухостой под его копытом.