Боец 3. Лихие 90-е - Валерий Александрович Гуров

Убедившись, что дверь снова плотно закрыта, я со своего места спросил:

— Тебе правда велели меня осмотреть?

— Это требование организаторов, — прошептал она сдавленно. — Вы деретесь, как звери, готовы разорвать друг друга на куски.

Случай с бойцом, вырубившимся прямо на ринге из-за дозы снотворного в том шприце, явно подействовал на нее удручающе. И она с тех пор не поднимала глаз и вообще чувствовала себя не в своей тарелке.

Но организаторы, конечно, позвали сюда медиков и ввели медицинский осмотр перед боями не из чувства благородства — им-то как раз нужен был наш звериный настрой. Чтобы зрелище продолжалось, таким «зверям», как мы, требовалось подлатывать раны. Еще в Риме гладиаторы были теми немногими, кто получал лучшую медицину, порой недоступную обычным горожанам.

А мы ничем от таких гладиаторов не отличались.

— Как Танк? — спросил я, отбрасывая невеселые мысли.

— Плохо, — честно призналась аптекарша. — Он с трудом говорит, а когда его повели на свежий воздух, его вырвало.

Лидка рассказала, что Демид распорядился везти Танка в больницу, несмотря на то, что организаторы строго-настрого запрещали подобные действия до самого окончания турнира. У пацана был однозначно сотряс, но следовало убедиться, что нет хотя бы кровоизлияния и гематом мозга. Я прекрасно помнил, чем в единоборствах могли заканчиваться такого рода травмы, так что от таких новостей только вздрогнул. Дай бог здоровья пацану, не зря же у него погоняло такое, Танк должен выкарабкаться. Я же буду держать за него пальцы скрещенными.

— Договорились на том, что вместе с Танком поедет Заур, Демид дал слово этому Марку, что, как он сказал, сюрпризов не будет, — вздохнула аптекарша. — Они его забирали как раз от меня, и я всё слышала. Я и сказала Зауру, что если не обследовать его сейчас, то через несколько часов ему может стать сильно хуже. Он поверил.

На этом разговор закончился. Она осмотрела меня, раскрыв свой чемоданчик. Обработала ссадины каким-то средством, чтобы во время дальнейших схваток не занести туда заражение.

— Тебе повезло, Сережа, повреждений почти нет, — она сложила лекарства обратно в чемоданчик. — Хочешь, обезболивающее дам?

— Чтобы как тот паренек — я от твоих лекарств вырубился прямо на ринге? — не вытерпел я. Лучше поднять тему и высказать все, что я думаю на этот счет.

Лидка вздрогнула всем телом. Я думал, что она начнет оправдываться, но нет. Она, окончательно побледнев, молча закрыла чемодан и начала разворачиваться — чтобы уйти. Понятно, не хочет девчонка эту тему трогать. Но придется.

— Я не договорил, — я аккуратно положил руку на ее чемоданчик, берясь за него и останавливая аптекаршу.

— Не хочу говорить об этом! — зашипела Лидка, разом ощетинившись.

— Я хочу, а значит, тебе придется.

— И что ты будешь делать, если я откажусь? Изобьешь меня, как своего соперника⁈

— Избить не изобью, но в глаза тебе хочу посмотреть, — спокойно ответил я. — Я ведь тебя просил не лезть.

Я хотел добавить, что просил я не просто так, а в том числе потому, что переживаю за эту дуреху и не хотел, чтобы она впутывалась в это дерьмо. Но Лидка, которая явно была на взводе, меня перебила.

— А знаешь что, Сергей, мне, наверное, действительно надо было не лезть и не думать о том, как помочь тебе избежать боя! — вспыхнула она. — И вообще, я, похоже, зря тогда прикрыла тебя в аптеке. Надо было сдать тебя этим придуркам-бандитам, если бы я знала, что ты… ты… ты сам такой!

По ее щекам покатились слезы. Она вырвала у меня чемодан, я и сам отпустил, малость растерявшись от такого выпада. Ни я, ни она не услышали, как открылась дверь в комнату, где происходил наш разговор. И не увидели возникшего на пороге Марка. Не знаю, когда именно он зашел, но я готов был ручаться, что он слышал последние слова аптекарши. На лице организатора сегодняшнего гран-при возникла не самая приятная ухмылка. Лидка, увидев Марка, вздрогнула и, размахивая своим чемоданом, дерганой походкой вышла из комнаты, красная, как помидор. Я зажевал губу, не понимая, как реагировать на происходящее. Тем более, что Марк молчал и никак увиденное не комментировал.

— Хотел убедиться, что ты в порядке, — по-прежнему улыбаясь, сказал он. — Впечатляющее выступление, поздравляю.

— Спасибо, — ответил я, решив также сделать вид, что ничего не произошло и только что Лидка не сознавалась, что вмешалась в турнир.

— Ага, не за что, — кивнул Марк. — Школа Владимира Степановича в «Спартанце» всегда давала отличных бойцов. Правда, твоему другу немного не повезло… Кабан всегда работал грязно, и не понимаю, почему кладбищенские не стали вас об этом предупреждать. Жалко парня, тоже сразу видно, что хороший спортсмен.

Он говорил абсолютно серьезно и спокойно, стерев с лица ухмылку. Я ответил вежливостью на вежливость — в конце концов, пока что сам Марк мне ничего плохого не сделал:

— Спасибо, что отпустили его в больницу.

— Так мне Демид слово дал, а какие бы отношения нас ни связывали, я слову вашего смотрящего верю. Спасибо ему говори, ему за базар отвечать, в случае чего, если менты сядут на хвост, — Марк коротко пожал плечами. — Ладно, Боец, удачи тебе в следующей схватке.

Он развернулся и вышел из комнаты, дверь закрылась. Про Лидку он не сказал ни слова, ну а я сам тему не заводил. Понятия не имею, как такое равнодушие Марка можно расценить, но я понимал, что у девчонки могут быть неприятности из-за этого разговора. Ей могут задать неудобные вопросы, и наивная аптекарша вряд ли выкрутится. Методы бандитов я прекрасно знал, сразу вспомнилось, как Карен решил расправиться с проституткой Алиной, только заподозрив за ней тухляк. Здесь ничего не надо было подозревать, Лида сказала достаточно, и ее слова попали Марку в уши. И вполне может оказаться, что с ней никто не станет даже разговаривать…

Сука!

Я сжал кулаки, захотелось съездить по стене. Внутри все забурлило от гнева. Я бросился к окну, чтобы посмотреть, все ли в порядке с Лидой. Выглянул, и внутри все похолодело, как будто в душе только что не полыхал ярким пламенем гнев.

Марк, выйдя от меня, встретил аптекаршу на выходе из того закутка, в котором я поначалу дожидался боев. Девчонка, видимо, осматривала других бойцов, а Марк решил заглянуть к ним, чтобы, как и у меня, справиться по готовности и настрою. Лидка подошла к нему, с минуту они о чем-то разговаривали. Аптекарша не поднимала глаз, смотрела в пол. Я с трудом подавил в себе желание выскочить из комнаты — формально Лидке ничего не угрожало. Возможно, что Марк и вовсе не услышал наш разговор — подумал, что застал разборки парочки. Однако, когда аптекарша в ответ на слова Марка в очередной раз кивнула, тот поднял руку и погладил ее по волосам со своей фирменной ублюдочной ухмылкой, не сходившей с лица. Ласково так, вроде, но мне все стало понятно.

Ясно как божий день — Лидку не ждет ничего хорошего. А я не могу допустить, чтобы какой-то козел притронулся к ней хоть пальцем.

Глава 10

Лидка что-то сказала Марку и всё так же, с опущенной головой, избегая его взгляда, пошла прочь. Молодец девчонка, не надо показывать, что тебе страшно. У таких, как Марк, при виде страха просыпается еще большая агрессия — это звериный инстинкт. Марк несколько секунд ещё стоял там, недвижимый, как будто растерянный, что девчонка ушла без его на то разрешения. Затем он повернулся и посмотрел вслед аптекарше, улыбаясь кончиками губ. Жестом подозвал одного из братков к себе, о чем-то ему распорядился, коротко кивая на Лидку. Та, закончив осмотр бойцов, заняла свое место в зале поближе к столу Демида, видимо, чувствуя себя там в относительной безопасности. Браток, получив команду, вернулся на место.

И всё? Больше пока мне ничего не было видно.

Судя по тому, что Марк не спешил разговаривать с Демидом насчет аптекарши, то вопрос он собрался решать иначе. Но рисковать и конфликтовать с Демидом во время турнира ему совершенно не с руки. Но вот что будет потом, учитывая, что кладбищенские из последних сил цеплялись за свои позиции?… Велик был риск, что во время этого визита в Сочи эти позицию будут утеряны. И потом Марк может захотеть отомстить. Мне как мужику было видно, что аптекарша ему приглянулась. Но прямо сейчас ни он, ни его люди не собирались ничего предпринимать.