Легенды острова Джерси (ЛП) - Майклз Эррен

— Простите, Мадлен?

— Это Хьюберт. Я думаю, он заколдован. Либо это, либо он внезапно стал ужасным, жестоким и… Я пытаюсь дать ему преимущество в сомнениях.

Преподобный тихо усмехнулся:

— О, Мадлен, что бы ни происходило, я уверен, что он просто разыгрывает тебя. Ты же знаешь, что он любит всю эту мистическую чепуху. Он всегда спрашивает меня о ведьмах, демонах и тому подобных вещах.

— Нет, преподобный Ле Кутер, — Мадлен сделала паузу, чтобы отжать волосы, и капли воды упали на соседние, медленно стекающие с ее промокшей одежды, — Я бы не вышла в этом, если бы Хьюберт играл в игру. Прошлой ночью он видел, как женщины поют и танцуют на Скале Ведьм, а теперь он ошеломлен и у него порезы на руках. Он говорит так, будто может отменить нашу свадьбу из-за какой-то девушки, которую он там встретил, по имени Сьюки Годейн, и будь я проклята…

— Сьюки Годейн? — голос преподобного был резким.

— Да, так он ее называл. Вы знаете это имя?

— Это не то, что я, вероятно, забуду в этой жизни, но…

— Пожалуйста, скажите мне, кто она, если вы знаете, Преподобный.

Бромли Ле Кутер обхватил Библию руками и прижал ее к груди почти бессознательно, как ребенок обнимает плюшевого мишку.

— Не может быть, чтобы он встретил ту же девушку, о которой я знаю. Сьюки Годейн была убита. На скалах у гавани во время сильного шторма. Это было, когда я был еще мальчишкой. Она была… обижена так, как мужчины иногда обижают женщин. Деревня была в шоке. Мне очень жаль, Мадлен. Возможно, о таких вещах не следует говорить. Или, может быть, их никогда не следует забывать. Я был слишком молод, чтобы хорошо ее помнить, но говорят, она была милой девочкой, очень тихой и доброй. Может быть, эта женщина использует кого-нибудь из своих родственников?

Мадлен закусила губу и задрожала от холода и ужаса.

— Они нашли того, кто это сделал? — тихо спросила она. — Его наказали? Его повесили?

Преподобный медленно покачал головой:

— Нет, но… в последующие недели четверо мужчин также были найдены мертвыми. Молодые люди с побережья, и у них были… Ну, это не то, что следует говорить молодой леди вашего…

— Преподобный, сэр, пожалуйста! Я не ребенок. Расскажите мне.

— Они были, ну, они были изуродованы, Мадлен. Вырезанные снова и снова одни и те же слова: «Меня зовут Сьюки Годейн».

— Боже милостивый, — Мадлен в ужасе уставилась на него. — О Преподобный, пожалуйста, придумайте что-нибудь, что я могла бы использовать, чтобы избавить Хьюберта от этого заклинания, прежде чем его убьют!

— Это не может быть она, Мадлен, этого просто не может…

— Ну, давайте не будем рисковать на всякий случай, — твердо сказала Мадлен. — А теперь, если они духи или ведьмы, что мне нужно? Святая вода? Священное Писание? Вам нужно совершить экзорцизм?

Преподобный Ле Кутер подошел к стене церкви, снял с крюка большой крест, размером примерно с его предплечье, и вернулся к ней с ним.

— Если бы вы могли просто заставить Хьюберта держать этот крест…

— Не думаю, что это сработает, Преподобный. Хьюберт уже носит маленький золотой крестик на ожерелье, которое подарила ему мать. Он был в нем, когда я видела его раньше. Он никогда его не снимает.

— Ах… да! Но этот крест серебряный. Серебро, как известно, является анафемой для сверхъестественных существ.

— Значит, дело в серебре, а не в кресте? — кивнула Мадлен, а затем медленно заговорила: — Значит, вы хотите сказать, что этот святой крест не более полезен в этом деле, чем серебряная чайная ложка, которую моя бабушка подарила мне на мой четвертый день рождения? Я могла бы использовать ложку для борьбы с силами зла?

Преподобный выглядел немного смущенным и пожал плечами:

— Ну, моя мать всегда говорила, что в общении со сверхъестественным нужно использовать холодную сталь и серебро. Символ нашего Господа, конечно, не может причинить никакого вреда. Хочешь, я поеду с тобой к нему домой? — предложил он.

— Зачем, Преподобный?

— Может быть, помолиться за него?

— О, Преподобный! Вы можете сделать это здесь, не промокнув до нитки. Кроме того, — Мадлен подняла глаза к небу, прислушиваясь к завыванию ветра, — Я думаю, что некоторые из ваших прихожан будут искать вас очень скоро. Все мужчины оказались в ловушке в море, и их семьи будут искать у вас утешения, если они не вернутся в ближайшее время. Но я возьму крест, Преподобный, если вы не возражаете. Похоже, это имеет хороший вес, если мне нужно вырубить Хьюберта, чтобы заставить его остаться дома.

— Он пятнадцатого века, Мадлен, — осторожно сказал Бромли Ле Кутер, — Очень ценный и…

— Хьюберт тоже ценен, Преподобный, сэр. Не волнуйтесь, я не потеряю его и верну Вам, как только смогу. Большое вам спасибо за ваше руководство и за то, что доверили мне это.

Мадлен взяла украшенный крест в свои изящные руки и взмахнула им, как будто это была крикетная бита.

— Мило, — пробормотала она и вышла из церкви обратно в бушующий шторм, чтобы поспешить в деревню.

Однако ее стук в дверь Хьюберта был напрасным. Он уже ушел.

Ветер завывал, голосом ярости и мести, но двери в деревне были открыты, а жены и матери смотрели на море с выражением ужаса на лицах.

Волосы Мадлен хлестали ее по лицу, ослепляя, когда она дрожала в шторме.

— Кто-нибудь видел Хьюберта? — крикнула она женщинам, сгрудившимся в дверных проемах и под карнизами.

Их лица были бледными под загаром, и они отрицательно покачали головами.

— Он не в море, Мадлен. Он пошел гулять по берегу, — крикнула миссис Ле Сотер, пытаясь ее успокоить.

— Черт побери, — резко сказала Мадлен, и на глазах у нее выступили слезы.

Она уже собиралась уходить, но тут ее разумная натура заявила о себе. Вместо этого она вернулась в свой маленький коттедж. Она быстро переоделась в сухую, легкую одежду и завязала волосы на затылке. Она накинула клеенку, чтобы защититься от дождя, и скинула маленькие промокшие туфли в пользу толстых носков и крепких ботинок. Она с мрачной улыбкой посмотрела на себя в маленькое зеркальце. Что касается борьбы за сердце Хьюберта, то она определенно выглядела не лучшим образом. Но практичность всегда была в ее натуре больше, чем тщеславие. Она быстро нашла свою драгоценную серебряную чайную ложечку и сунула ее в карман. Снова схватив серебряный крест, она уверенным шагом вернулась в бурю. А затем, поскольку паника, поднимавшаяся в ее груди, больше не поддавалась подавлению, она побежала.

Ветер и дождь яростно били ее, пока она быстро шла вдоль берега, ревя в ушах и ослепляя глаза. Она могла пройти всего в нескольких футах от Хьюберта или врезаться прямо в него, настолько ограниченным было ее зрение.

В течение двух долгих миль она боролась с силой шторма, ветер тащил ее одежду, а дождь пробирался по ее шее и в ботинки, пока свет угасал до фиолетового заката рваных облаков. Тьма ползла по земле позади нее.

Когда она увидела впереди мягкое свечение, на мгновение ей показалось, что это закат. Затем, оказавшись в эпицентре бури, где ветер внезапно стих, а дождь пошел тише, она увидела Скалу Ведьм. Она была светящейся и теплой, с мягким светом и отражающим сиянием ревущего огня. Она схватилась за тяжелый крест в своих руках и остановилась как вкопанная.

Хьюберт сидел с отсутствующей улыбкой на лице, когда говорил, слишком тихо, чтобы Мадлен могла расслышать слова, но с каждым выдохом казалось, что вместе с его дыханием появляется какой-то свет. Существо, которое стояло перед ним, как белый призрак, казалось, втягивало его из его легких в свои.

Мадлен моргнула и попыталась сосредоточиться на женщине, но ее глаза как будто могли только начать понимать один аспект существа, прежде чем они увидели начало другого. Ведьма была великолепной красавицей в очаровании своей силы, созданием света и воздуха, но каким-то образом в проблесках и моментах у нее было лицо мертвой женщины, окровавленное и в синяках.

Рядом двигались другие фигуры. Мадлен ахнула, когда поняла, что пламя танцующего костра искривилось в форме женщины в красном. Ее кожа, казалось, кипела и покрывалась волдырями, затем безупречно разглаживалась в бесконечном цикле, когда она выглядела сначала обожженной, а затем великолепной. Рядом, на корточках, вне досягаемости этой элементарной красоты, стояла фигура, которая сначала казалась девушкой с оливковой кожей, а затем перед глазами Мадлен превратилась в женщину, сотканную из высохших корней, когда она текла по земле со зловещим ползанием плюща. Женщина, одетая в голубое, плыла, как безупречный труп, ее белые волосы шевелились и плыли, как будто их двигали волны в глубинах океана. Из всех них Мадлен находила это элементарное создание воды самым красивым и самым очаровательным. Несмотря на желание добраться до Хьюберта, Мадлен с трудом могла отвести от нее взгляд. Она начала понимать силу чар, околдовавших Хьюберта.