Голливуд истекает кровью - Х. Р. Пенроуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дафна все еще издавала бессвязные звуки, когда он томно входил в нее. Взад и вперед. Снова и снова. Вход и выход.
Бьюсь об заклад, он мог делать это во сне. Он был контролируемым, точным. Этот контроль, казалось, просачивался в каждую трещинку в его жизни, судя по тому, что я наблюдала до сих пор. Как он говорил, как вел себя, как, казалось, трахался.
Бессознательно облизнув нижнюю губу, я осознала, что сделала, только когда глаза Рейна загорелись расплавленным желанием, а ноздри раздулись. Его глаза встретились с моими, и снова мне показалось, что мы обменялись словами, не произнося ни единого.
Я хотела быть той, кто заставил бы его потерять эти жестко контролируемые реакции. Увидеть его разбитым, растерянным. Запачканным. Все так запутано. Дафна была практически невидима.
Я была возбуждена. Так чертовски возбуждена.
Почувствовав, насколько я влажная, даже не проверив это, я слегка подвинулась, пытаясь облегчить боль. Это помогло немного, но недостаточно.
Он удвоил усилия, ни разу не потеряв самообладания, игнорируя жалкие мольбы своей невесты, пытавшейся приказать ему сказать мне, чтобы я уходила, но это погрузило нас в транс. Потому что через некоторое время я вычеркнула Дафну из своей картины, и вместо этого заменила ее в своем воображении самой собой. Единственными, кто имел значение в этой комнате, были он и я.
Прядь его темных волос упала ему на лоб, и я инстинктивно разжала руки и сделала шаг вперед. Я сделала паузу, реальность медленно просачивалась внутрь, когда я сжала пальцы в ладонях. Ругая себя за то, что втянулась в это. Это была не я.
Бросив последний взгляд в эти серо-стальные глаза, мои карие показывали больше, чем я была готова потерять, я развернулась и ушла.
Я ворвалась в свою комнату, открывая шкаф и ящики в попытке найти то, что мне было нужно. Перетасовав все и оставшись ни с чем, я громко застонала, запустив пальцы в волосы, чувствуя себя такой на взводе и нуждаясь в том, чтобы позаботиться о себе. Какого черта здесь не было вибратора или фаллоимитатора!?
Кто, черт возьми, решил, что в этом нет необходимости? Конечно, одежда практична. Но, ради бога, подарите женщине что-нибудь надежное, работающее на батарейках, что никогда вас не подвело бы.
К черту все это.
Я сбросила с себя одежду и помчалась в ванную, на ходу собирая волосы в неряшливый пучок, чтобы не намочить. Включив душ, я твердо поставила одну ногу на подставку для душа и расположилась прямо там, где мне было нужно.
Ах, боже мой.
Давление горячей воды на мой клитор, когда я ввела два пальца прямо в себя, было таким чертовски невероятным. Влажность дразнила меня, когда я отбросила причины этого и быстро двигала пальцами внутрь и наружу. Мои бедра раскачивались взад-вперед, когда пальцы и давление воды попадали во все точки одновременно. Вскоре после этого я разлетелась вдребезги с пьянящим стоном, замедляя темп и двигаясь боком, полностью плюхаясь на сиденье душа.
Я не могла поверить, что это произошло.
Одно было ясно наверняка. Рейн Марчетти не просто оказал влияние на мое тело, что бы мы ни делили с тех пор, как я была здесь, и там, в той комнате, когда он вошел в другую женщину — это проникло непосредственно в мои эмоции и неприятно осело в моем подсознании.
Я вздрогнула, по моему телу пробежали мурашки, которые не имели ничего общего ни с подогретой водой, которую я еще не выключила, ни с поднимающимся паром. Меня охватило дурное предчувствие, что он погубил бы меня до непостижимости.
Глава 10
Пэрис
Без связи с внешним миром целых три недели я сходила с ума, сидя здесь взаперти. Я бы поспорила, что СМИ подняли шумиху вокруг утверждений о том, что я находилась в реабилитационном центре, и мне не хотелось преуменьшать значение этой ситуации, когда я бы вернулась. Если бы я вернулась.
Не заботясь о том, услышали бы охранники мое раздражение, я громко застонала. Я привыкла к тому, что они тени. Они вели себя во многом как мои охранники, когда я была дома, так что я была довольна этим.
Я перевернулась на спину и, прищурившись, посмотрела на яркое солнечное небо без единого облачка. Схватив солнечные очки, которые были предоставлены мне — вместе с остальной моей одеждой — на приставном столике, я натянула их на лицо. Я молча поблагодарила бога солнцезащитных очков за то, что он создал эту красоту, позволив мне не ослепнуть.
Мне нравилось носить темные очки; ты мог откровенно наблюдать за кем-то, и они бы ни о чем не догадались. И не быть ослепленным вспышками камер папарацци.
Намылившись солнцезащитным кремом, я снова заняла свое место, откинувшись на спинку шезлонга у бассейна. Августовское солнце обдавало мою кожу восхитительным обжигающим теплом, пока я пыталась очистить разум и просто наслаждалась моментом. У меня это хорошо получалось, я отгораживалась от ситуаций и сосредотачивалась на настоящем.
Я всегда задумывалась о своем наследии просто потому, что, казалось, круглый год сохраняла естественный загар, который под лучами солнца становился только темнее. Мои иссиня-черные волосы слегка осветлились, но никакие другие цвета сквозь них не просвечивались. На протяжении многих лет парикмахеры умоляли приложить свои творческие руки к моим волосам и покрасить их, но я всегда предпочитала оставлять их простыми, естественными.
Необходимость успевать за столькими вещами в моей жизни и напряженной карьере, а также мысль о том, чтобы проводить время перед зеркалом, когда мои волосы красились бы каждые несколько недель, не было приоритетом. Я, без сомнения, знала, что когда и если в моих волосах появилась бы седина, я отказалась бы от своей причины не красить их и с радостью позволила бы скрыть. Тщеславна? Да.
Час спустя я поднялась с шезлонга, поправила топ на бретельках и завязала его на затылке. Я направилась в дом с твердым намерением перекусить, а заодно выпить ледяной напиток, чтобы унять пересохшее горло. Я добралась до пустой кухни и на скорую руку приготовила сэндвич с сыром, ветчиной и огурцами. Я быстро проглотила его, а затем схватила стакан, чтобы налить себе выпить.
Внезапно я услышала низкий голос Рейна,
