Иоганн Кеплер. Его жизнь и научная деятельность - Е. Предтеченский

По возвращении из Линца Кеплер узнал о смерти сына и застал жену не только убитую горем, но и при смерти, так как она заразилась гнилою горячкой. Жена его скоро умерла, и Кеплер остался один с двумя детьми – 8-летней дочерью Сусанной и 3-летним сыном Людвигом.

В это время в Германии разнесся слух, что Галилей открыл новые планеты. Известие это обеспокоило Кеплера, полагавшего, что он уже доказал, что не может существовать более шести планет, включая и Землю. Говорят даже, что услышав об этом, Кеплер повторил знаменитое изречение императора Юлиана: «Vicisti, Galilaee!» Наконец Галилей прислал ему номер своего «Звездного Вестника», из которого Кеплер узнал, что новые планеты – лишь спутники Юпитера. Тогда он тотчас же сочинил свой «Разговор со Звездным Вестником», вскоре изданный самим Галилеем (1610 г.). При этом он пророчески замечает, что Юпитер должен вращаться около своей оси, потому что лишь благодаря этому он может заставить обращаться около себя четыре свои луны, и говорит затем: «Юпитер доказывает, что существуют небесные тела более важные, чем Земля, так как у них четыре луны, у Земли же – только одна. Мы не можем более думать, что все сотворено для нас; мы не самые благородные из созданий, но мы помещены более благоприятно, чтобы разрабатывать астрономию, так как наше положение позволяет нам наблюдать все планеты».

По поводу этого открытия Галилея Кеплер написал ему следующее письмо: «Я сидел дома, ничего не делая и думая о Вас, достоуважаемый и славный Галилей, и о Ваших письмах, как вдруг узнал об открытии Вами четырех планет при помощи телескопа. Вахенфельс нарочно заехал ко мне, чтобы сказать об этом, и когда я слушал его рассказ, казавшийся мне невероятным, то был повергнут в величайшее удивление. Я не мог без крайнего волнения подумать, что таким образом решился наш старинный спор. Радость Вахенфельса, краска, бросившаяся мне в лицо, смех, смущение перед такой новостью – все это мешало нам – ему говорить, мне слушать. Мое удивление удвоилось, когда Вахенфельс объявил мне, что передающие эту новость – люди известные, знание и серьезность которых ставят их выше толпы; что книга уже печатается и скоро выйдет в свет. Авторитет Галилея всегда производил на меня самое сильное впечатление: я знал тонкость его суждений и превосходство его ума. По отъезде Вахенфельса я стал думать, нельзя ли как-нибудь увеличить число планет, не опровергая моей космографической тайны, обнародованной мною 13 лет тому назад, то есть системы, по которой пять правильных тел Платона не допускают более шести планет вокруг Солнца. Я столь далек от мысли отвергать существование четырех планет около Юпитера, что мне недостает только телескопа, чтоб опередить Вас, если возможно, в открытии еще двух планет около Марса, чего, как мне кажется, требует пропорциональность, шести или восьми планет около Сатурна и, может быть, еще одной около Меркурия, и одной же около Венеры».

Как известно, пророчество это оправдалось не только относительно Марса, но и относительно Сатурна, имеющего восемь спутников.

Заметим здесь о мнении Кеплера по поводу открытия трубы Галилеем. Открытие это не кажется ему столь новым, как об этом думают. Ему кажется, что оно удовлетворительно указано в следующем месте у Порты: «Если вы знаете об увеличении стекол, то я не сомневаюсь, чтоб вы не могли читать во сто раз более мелких букв. Если вы сумеете сочетать надлежащим образом выпуклое и вогнутое стекло, вы будете видеть предметы увеличенными и, однако, отчетливыми». В своих Паралипоменах он, как уже упомянуто, говорил об этом сочетании; одна из его фигур представляет выпуклое и вогнутое стекла, помещенные на одной и той же оси, хотя он и несколько скептически относится к слишком блестящим обещаниям Порты. В своей же Диоптрике, вышедшей в 1611 году, он уже говорит о сочетании двух выпуклых стекол, обращающем изображения, так что его можно считать истинным изобретателем астрономической трубы в том виде, как устраивается она в наше время. Галилеева же труба с выпуклым и вогнутым стеклами совершенно вышла теперь из употребления в качестве астрономического прибора. Такая труба была в руках Кеплера, и с помощью ее он убедился, что лунные горы действительно выше земных, как утверждал Галилей, но изображение Луны не казалось ему достаточно ясным.

Мы уже заметили, что, несмотря на свой громкий титул императорского астронома и славу, приобретенную им в ученом мире своими открытиями, Кеплер принужден был искать места в Линце. В гимназии этого города освободилось место преподавателя математики, и Кеплер стал хлопотать о том, чтобы занять его. Но император Рудольф, сознававший, вероятно, свою вину перед Кеплером, не соглашался отпустить его от себя, уверяя, что жалованье ему непременно будет выплачено из доходов с Саксонии, однако так и умер, не исполнив обещания. При следующем императоре, Матвее, Кеплер получил, наконец, это позволение и, оставаясь императорским астрономом, занял место учителя в Линце, куда и перебрался в 1613 году.

Глава IV

Жизнь Кеплера в Линце. – Женитьба Кеплера на Сусанне Риттингер. – Егосочинение об искусстве измерять вместимость бочек. – Обвинение матери Кеплера в колдовстве и ходатайство за нее Кеплера. – Рассуждение о годе Рождения Христова. – Второе издание Продромоса и открытие третьего закона движения планет. – Издание «Сокращенной астрономии». – Кеплер принужден оставить город Линц. – Приглашение его в Падуанский университет и отказ Кеплера.

Устроившись в Линце, Кеплер решился дать осиротевшим детям своим новую мать. Но, занятый с утра до вечера изо дня в день, он не имел времени заняться этим вопросом сам и поручил приискать ему невесту своим друзьям. Обстоятельства своей второй женитьбы Кеплер описывает потом в письме к Штралендорфу. Отсюда мы узнаем, что ему предлагали одиннадцать невест, которых обозначает он просто номерами. Первая из них была вдова, искренняя приятельница его покойной жены. «Сначала она была согласна на мое предложение, – пишет Кеплер, – но потом отказалась, сообразив, вероятно, что дело неладно». Действительно, эта женщина сама имела кучу детей, из которых две дочери могли бы уже занять место в списке невест Кеплера. Из прочих невест одна была слишком стара, другая больна, третья очень гордилась знатной родней и связями, четвертая глупа – словом, как говорит Кеплер, «я принужден был каждый день менять предмет своей привязанности». Таким образом, доходит он до номера восьмого. Эта невеста обнадеживала сперва Кеплера, но потом нашла неудобство в его науке и занятиях, начала колебаться в своем решении и, наконец, отказалась. Точно так же не удалось дело и с №№ 9 и 10, невеста же № 11 не годилась по крайней своей молодости. Тогда Кеплеру пришлось вернуться снова к началу, и он остановился наконец на номере пятом. «Эту девицу, – говорит Кеплер, – зовут Сусанной; она дочь Иоганна и Барбары Реттингер, жителей города Эфердингера. Родителей ее уже нет на свете; но она получила очень хорошее образование, благодаря заботливости о ней г-жи Штаренберг, у которой она воспитывалась. Лицо ее и манеры мне очень нравятся, притом же она трудолюбива и знает хозяйство. Я решил жениться на ней, и это произойдет в 12 часов 30 октября. Свадьбу буду справлять в гостинице под вывеской Золотого Льва». В семейной жизни со второю своей женою Кеплер был совершенно счастлив и имел от этой жены восемь человек детей.