Дама разбитого сердца - Наталья Александрова

«Во дает! – мысленно восхитилась Лола. – Слова-то какие знает!»

– Ну-у, – она сделала вид, что колеблется, – я, право, не знаю… может быть, завтра… хотя нет, завтра мы ужинаем с папой и его американским партнером. Партнер недавно овдовел, и папа очень просит, чтобы я скрасила ему одиночество…

В кафе играла музыка, поэтому Лола не услышала, как Василий заскрипел зубами. Но она почувствовала, что он злится, и испугалась, что перегнула палку.

– Если бы дело зависело от меня, – нежно заговорила она, теребя Васин рукав, – я бы с радостью, но папа может обидеться…

В конце концов, Лола дала Васе номер своего мобильного телефона и условилась с ним встретиться в скором времени.

– Чего это ты поперлась с ним в кафе? – недовольно заговорил Леня, как только Васина машина скрылась из виду. – Почему меня не предупредила?

Вместо ответа Лола со всего размаху двинула ему сумочкой по голове.

– Эй, ты чего? – завопил Леня. – Я же за рулем! Ты что, своего карликового волкодава сиротой оставить захотела?

– Мерзавец! – вопила Лола. – Я все видела! Развлекался там с девками, в то время как я рисковала жизнью в дурацком театре!

– Да кто тебя тронул бы в театре? – усомнился Леня, но Лола больно дернула его за ухо, и он вспомнил, что главное – это ни в чем не сознаваться.

– Ну что я такого сделал? Я сидел, ждал тебя в машине, как условились… замерз, между прочим!

– Замерз? А по-моему, тебе было там очень жарко! Прямо одно место припекало! – заорала Лола.

– Какое место? – Леня невинно округлил глаза. – Ты о чем, Лолочка?

– Развратник!

– Ну что ты, девочка, я же беседовал с ними исключительно по делу…

– Сексуальный маньяк! На твоем фоне даже Вася Зайкин выглядит совершеннейшим ангелом!

– Ну да, он же брачный аферист!

– Зато он очень милый, – промурлыкала Лола, – он такой пупсик… И смотрит такими глазами…

– Хватит его расхваливать! Лучше скажи – удалось тебе что-нибудь интересное выяснить?

– Еще как удалось! – обиженно проговорила Лола. – Потому что в отличие от некоторых я работала, а не прохлаждалась. Но тебе я ничего не расскажу!

– Лолка, перестань капризничать! Это же не шутки! Это очень важное дело!

– Ага, теперь ты вспомнил, что это важное дело, а когда ты развлекался со своими потаскушками, ты об этом почему-то не думал…

– Да хватит тебе! Я же ясно сказал – мы просто немножко повозились, ничего серьезного!

– Ах это называется ничего серьезного? – И Лола снова со всего размаху заехала сумочкой Лене по голове.

Маркиз еле удержал руль, он съехал к краю тротуара и затормозил.

– Ну, ты совсем одурела! – Он повернулся к Лоле и сделал вид, что собирается как следует ее отлупить. Лола завизжала и сжалась в комок на сиденье.

– А ну, выкладывай немедленно, что тебе удалось узнать? – Леня метал громы и молнии, и Лола поняла, что переборщила.

К ее чести, надо сказать, она умела остановиться вовремя. Она быстро выболтала ему про звонок Ивану Павловичу и про то, что Вася завтра собирается ехать к нему и отдать ему что-то, что лежит у него уже три дня.

– Вот как? – пробормотал Леня. – Кажется, мы напали на след. Умница, девочка, что догадалась подслушать разговор! – Он потянулся поцеловать Лолу.

– Не трогай меня! – взвизгнула она, отшатнувшись. – От тебя просто несет отвратительными дешевыми духами!

Дома Леня набрал телефон Вадима – обворованного брата несчастной Люси, жертвы убийственного обаяния Василия Зайкина.

– У вас есть какие-нибудь новости? – взволнованно спросил Вадим, узнав Ленин голос.

– Пока не очень много, – осторожно ответил Маркиз, – но есть один встречный вопрос. Вам говорит что-нибудь имя – Иван Павлович?

– Да, конечно, – в голосе Вадима явственно прозвучало недоумение, – очень уважаемый человек, коллекционер и знаток в самых разных областях. Собирает марки, монеты, редкие книги…

– Судя по всему, – прервал Вадима Леня, – именно этот уважаемый человек навел на вас афериста и вора.

– Что? – Изумлению Вадима не было границ. – Иван Павлович? Это невозможно, вы ошибаетесь!

– Во всяком случае, завтра наш вор встречается с вашим «уважаемым человеком», чтобы передать ему украденные у вас ценности.

– Ах он мерзавец! – воскликнул Вадим. – Ах паразит! А какая у него исключительная репутация!

– Не расстраивайтесь так, – проговорил Леня, – можете мне поверить, большинство чрезвычайно уважаемых людей, обладателей безупречной репутации, – либо мошенники высокого класса, либо скупщики краденого. При их профессии репутация – это, можно сказать, орудие производства.

Вадим еще немного повздыхал, и Леня, дав ему время освоиться с этой новой для него мыслью, задал еще один вопрос:

– Скажите, Вадим, те марки, которые у вас украли, они лежали в специальном альбоме для марок, кляссере?

– Да, конечно, – ответил Вадим в недоумении, – а что?

– Опишите мне этот альбом как можно подробнее.

– Это хороший, дорогой, старинный альбом в темно-красном сафьяновом переплете…

На следующее утро Василий проснулся, по обыкновению, поздно.

Он искренне считал себя человеком творческой профессии, а творческие люди, по его глубокому убеждению, никогда не встают раньше десяти, а то и одиннадцати часов. Мамочка Василия придерживалась других взглядов, она повторяла сыну всякие скучные нравоучительные поговорки вроде «Кто рано встает, тому бог подает» и прочее в том же духе, но в этом вопросе Вася оказался тверд. Нашла коса на камень. Несмотря на волю и энергию, мамочке пришлось уступить и смириться с сибаритскими привычками сына. Сама она вставала рано, делала гимнастику, пробегала два-три раза вокруг дома, принимала контрастный душ и только после этого готовила завтрак.

Вот и сейчас, когда полусонный Василий выплыл на кухню, облаченный в малиновый шелковый халат, мамочка, розовая от контрастного душа, жарила на тефлоновой сковородке яичницу с ветчиной и помидорами, жизнерадостно напевая шлягер прошлого века: «Нам песня строить и жить помогает».

Яичница предназначалась для Васи, сама мамочка завтракала обезжиренным йогуртом и сухими хлебцами с топинамбуром.

– Васенька, – начала мамочка обычный утренний разговор, – тебе обязательно нужно делать по утрам гимнастику. Ты полнеешь, а это вредно для здоровья и просто некрасиво.

Васенька воспринимал эти разговоры как звуковое сопровождение – монотонное и успокаивающее, как шум прибоя.

– Жить и любить, – проговорил он, усаживаясь за стол.

– Что? – переспросила мамочка.

– Нам песня жить и любить помогает. Любить, а не строить.

– Да? – Мамочка удивленно подняла брови. Она перекладывала яичницу деревянной лопаточкой со сковороды на Васину тарелку. – А нас учили так – строить и жить.

Она села напротив сына, налила чашку кофе (вторую за это утро) и снова завела воспитательный разговор.

– Василий, – она решила добавить в голос строгости, – я говорю абсолютно серьезно. Ты должен больше думать о своем внешнем виде. Это весьма распространенная ошибка всех мужчин. Они думают, что раз они не актеры, не эстрадные певцы и не популярные ведущие телепрограмм, им не нужно думать о собственной внешности. Я не говорю, что ты должен румяниться, подводить глаза и красить волосы. Но изредка наложить на лицо питательную маску, пройти курс несложных косметических процедур вполне можно. В это время года замечательно помогают фруктовые кислоты и жидкий азот!

Вася старался отвлечься от мамочкиного назойливого голоса. Он взял телефонную трубку и набрал номер Ивана Павловича. Сегодня можно было наконец завершить дело с марками.

Услышав знакомый голос, Вася негромко проговорил:

– Я хочу вам отдать посылку, о которой мы вчера говорили. Это именно то, что вы просили, и даже больше.

– Хорошо, – старик явно обрадовался, – встретимся сегодня, как договаривались.

– Ты меня совсем не слушаешь, – обиженно проговорила мамочка, – какому-то постороннему человеку ты доставляешь посылки, а с родной матерью не можешь пройтись по магазинам…

– Это важное деловое знакомство, – Васенька снова чмокнул ее в щеку и встал из-за стола, – к обеду меня не жди, я вернусь попозже.

Он прошел в свою комнату, снял с гвоздя картину (большую и очень впечатляющую копию картины Репина «Иван Грозный и сын его Иван»). В стене под картиной у него был сделан тайник. Вася достал из тайника невзрачную папочку, из папочки вынул альбом с марками, переложил его в дорогой и красивый кожаный портфель.

Уходя из дома, он положил ненужную папочку на полку в прихожей.

Часом позже приехала Катя.

Катя была приходящая домработница, которая три раза в неделю помогала Васиной мамочке прибраться в квартире и сделать еще кое-какие накопившиеся домашние дела. Катя была аккуратна, честна и исполнительна. У нее имелись только два недостатка, точнее – две вполне простительные слабости. Она любила поговорить о том, как в советские времена строила подводные лодки, и еще она горячо и без взаимности любила певицу Софию Ротару. Она собирала фотографии любимой певицы, посвященные ей газетные вырезки, все ее пластинки. Она даже купила видеомагнитофон, чтобы записывать на кассеты все концерты Софии, все ее телевизионные выступления и интервью.