Земля будет принадлежать нам - Варвара Еналь

Да и о Таис тоже. Помогал с хозяйством, с поливкой огорода.

За прошедшие несколько недель им удалось стать настоящей семьей, если можно так сказать. Семьей, в которой каждый держался за остальных, каждый поддерживал и защищал другого. Таис не сомневалась, что звериная сущность Григорию не грозит. Он никогда не станет зверем.

А про Надю и говорить нечего. Только теперь Таис поняла, какой должна быть настоящая мама. Вот такой заботливой, нежной и безгранично терпеливой.

Сейчас, пока все они склонились над останками роботов, Надя подбрасывала дрова в огонь, чтобы не погасла печь; у нее уже был заварен свежий травяной настой, к нему она достала баночку с медом, да еще и успела нажарить на сковородке рыбы.

– Вдруг кто-то захочет перекусить, – объяснила она, ставя на скамейку у стола миску с хрустящими, жирными рыбными кусочками.

– Да, мы поедим, – не поднимая головы, заверил Федор.

Таис не понимала, как можно есть по ночам. Но Федька мог. Мог подняться среди полной тьмы, подбросить дров в печь, нашарить остатки ужина и перекусить, сидя у огонька.

– Видимо, я расту, и мне нужны дополнительные витамины, – шутил Федька в ответ на ее вопросы, чего это он лопает среди ночи.

А Надя и не спрашивала. Вот просто нажарила рыбы, сделала чай, после заглянула в спальню и потеплее укрыла мальчиков. Из детей не спал только самый старший и самый любопытный. Он то и дело вставал и заглядывал в большую комнату. Глаза его блестели, рот от изумления округлился, и Таис, глядя на него, понимала, что от любопытства того просто распирает.

– Да иди уже и посмотри, – не сдержалась она, когда мальчишка в очередной раз высунул из двери свою большеглазую рожицу.

Он чем-то напоминал Вара, только был помладше, помягче, и глазюки не блестели таким бешеным интеллектом. Да и откуда тут на острове нелегалов быть высокому интеллекту, когда детей даже читать не учили?

Мальчонка был тоненьким и ладным, тело гибкое, мускулистое, ноги быстрые. Он пробежал по полу, не издав ни звука, и тихонько встал рядом со столом. Умел, паршивец, тихо двигаться, этому учили всех детей в деревне. Потому что на охоте нужны были именно такие качества.

А охотились в этой деревне все мужчины.

Мальчонка не задавал вопросов, и Таис знала, что он и рта не раскроет. Это от потрясения он заговорил тогда, когда увидел срубленные головы так называемых гоменов. А вообще здешние дети никогда первыми не заговаривают со взрослыми. Дети должны знать свое место. А их место в здешней иерархии где-то в самом низу, после них только домашние животные.

И то, Таис знала, что в иных семьях дойная коза ценилась гораздо выше многочисленной малышни. Детей тут рожали много и часто. Может, поэтому вовсе не ценили. И это казалось странным.

– Тебя как зовут? – шепотом спросила она мальчика.

Тот неуверенно повел плечиком, втянул голову и через какое-то время выдал свое имя:

– Йас.

– Что? – не сразу поняла Таис. – Повтори еще раз.

– Йас, – снова тихим голосом сказал мальчик.

– А меня зовут Таис, но можно просто Тай. Ты же не боишься нас?

Мальчик помотал головой.

– Только гоменов боишься?

Мальчик кивнул.

– С нами можешь не бояться. – Таис понизила голос и жестким басом добавила: – Мы те, кто убивает гоменов.

– Вас тоже могут убить. Жрецы. Это жрецы насылают на нас гоменов, – пробормотал мальчик.

– Разберемся и с вашими жрецами, – пробормотал Федор, поднимая голову. – Больше тут искать нечего. Самих роботов можно выкидывать, но их платы, вот эти, – Федор указал на зернышки, – мы заберем себе. Шесть штучек плат от двух роботов. Посмотрим, что тут к чему.

Григорий распрямился, поднял ближайшее туловище и шагнул к двери, на пороге оглянулся, заметил:

– Пора бы навестить здешний храм и потолковать с этими жрецами.

– Вот именно, – согласился Федор и зевнул. – Но сначала спать. Малой, дуй в постель. Теперь ты видишь, что гомены не настоящие, они как куклы из пластика и металла. А кукол всегда можно поломать. Мы умеем ломать кукол.

Йас кивнул.

– Знаешь, где твоя мать? Она заберет вас? – попробовал вытянуть из него информацию Федор.

– Мама умерла, когда была эпидемия, – тихо сказал мальчик. – И папа умер. У нас дядя, брат папы. Нам выпал жребий, нас все равно убьют.

Мальчик произнес это так спокойно, что Таис передернуло.

– Пока вы здесь, никто вас не тронет. Ложись и спи. Видишь, гомены погибли. Обезьян мы тоже убили. Всех убьем, если сунутся сюда, – мрачно заверил его Федор. – Иди спи. Завернись потеплее. Если хочешь – вон рыба, можешь пожевать. Лопай и спи, никто вас не тронет. Теперь вы наши дети, раз у вас нет родителей.

Мальчишка опять кивнул и направился в спальню, ступая быстро и бесшумно.

– Вот уроды! – пробормотал Федор и отправил в рот большой кусок еще теплой рыбы. – Они, выходит, каждый раз бросают жребий, и когда обезьяны наведываются в деревню, то оставляют им на съедение детей!

– Зачем это делать? – озадаченно проговорила Таис.

Ей страшно хотелось спать, и завывающий за окном ветер только усиливал сонливость. Две масляные плошки с горящими фитильками и огонь в печи не могли как следует осветить комнатку, и по углам шевелились густые, непроницаемые тени. Уютно трещали дрова, где-то вдалеке однообразно и грустно постукивал незакрепленный ставень.

В домике было тепло, но босые ноги Таис все равно мерзли, и она поджимала их под себя.

– Зачем это делать? Здешние люди реализуют свое право на ошибку. Помнишь, как ты говорил об этом, Федор? – проговорил Григорий.

Выкинув ставших ненужными роботов, он устроился у очага, протянул ладони к жару и наслаждался теплом.

– Ничего себе ошибочки. Цена таким ошибочкам – это жизни детей.

– Выходит, не всегда человечество имеет право ошибаться. Иногда надо принимать верные решения, – жестко закончил мысль Григорий.

– А может, это и не ошибка? Может, чужая воля, – тихо проговорила Надя, убирая грязные миски. – Навязали людям жрецов, которые могут контролировать их с помощью роботов…

– Но как? – возмутилась Таис. – Как роботы действуют, если здесь блокируется электричество…

– Кто тебе это сказал? – прищурился Федор.

– Ну… Этот их бородатый Йомен и сказал. Он же твердил, как попугай, что мы отключимся, если у нас чип.

– Чипы они, может, и могут блокировать…

– А на плотах? На плотах у них были настоящие блокираторы… – не сдавалась Таис.

– А здесь, на острове, ты их видела? Блокираторам для работы тоже нужно электричество. По-моему, все их разговоры о блокировке роботов – сплошная болтовня, – решительно заверил Федор.

– Они верят этой болтовне… – задумчиво проговорил Григорий.

– А как им не верить, когда они неграмотны? Они умеют отличать один чип от другого? – возмутилась Таис.

– В том-то и дело, что умеют. В чипах они разбираются, постоянно выменивают их на Сабе, а после сдают чипы жрецам. Особое подношение. Зачем, спрашивается? – Федор почесал заросшую макушку, вытянул ноги, толкнул нечаянно скамейку, и та качнулась, глухо стукнув.

– Что-то тут все странно и мутно, – согласилась с ним Таис.

– Человечество на этом острове вынуждено было начинать все сначала. Полностью сначала. Они лишились всех своих знаний, всего опыта и остались один на один с дикой, неуправляемой природой. Отсюда и поклонение зверям и жрицам. А те контролируют их с помощью уцелевших и устаревших роботов. Может, так? – несмело предложила Надя.

– Или их лишили всех знаний, – жестко поправил Григорий. – И нарочно опустили на первобытный уровень, чтобы ими было легче управлять.

– Дельная мысль, – согласился Федор.

И тут в дверь постучали.

От неожиданности Таис вздрогнула, Григорий пробурчал какое-то ругательство, а Федор вскочил и сжал рукоять меча.

– Кто там? – резко спросил Григорий.

– Амалика, – прозвучало за дверью. – Вы живы? Гомены вас не убили? Мне нужна ваша помощь…

Глава 10

Эмма. Хозяйка станции

– Я готов сдать оружие, – произнес Ник, медленно поднял руки, немного развернулся.

Робот повернулся к нему, и тут Ник толкнул Жака, оба упали на пол, и что-то произошло. Эмма не сразу поняла что, потому что первая мысль, мелькнувшая у нее в голове, была, что Ник дурень и сопротивляться восьми донам-15 бесполезно. Действительно бесполезно.

Роботы замерли. Воздух наполнился странным гудящим звуком, будто завибрировало само пространство. Будто мир раскололся на множество маленьких частей. Стало трудно дышать, голова заболела так, будто в мозги вбили большущий болт.

– Быстро! – рявкнул Жак, поднимаясь. – Это не будет долго работать!

Эмма оглянулась. Надо бежать, пока роботы парализованы. На шее Ника бешеным красным светом сиял загадочный кулон, который, видимо, и блокировал работу пятнадцатых.