Я — МОЛОТ ПРОТИВ ВЕДЬМ - Яна Розова

— Надо проучить, — недобро усмехнулся Лис.

Буквально через пару дней на кафедру пришла весть, потрясшая всех: Вика и ее муж зверски избиты хулиганами. Теперь чета Петровых лежала в травматологии Гродинской городской больницы номер три. В какой-то момент Геля подумала, что это уже слишком, но ощущение скрытого могущества, своей власти над судьбами людей и удовлетворение от мысли, что Вика по милости Гели сейчас лежит в белой казенной палате, были очень, слишком приятны. Совести пришлось замолчать. Геле даже захотелось навестить больную, но она испугалась, что ей не хватит лицемерия, чтобы скрыть злорадство.

— Ну, ты крут! — восхищенно сказала она Лису вечером, за ужином.

Он с достоинством принял комплимент, но сказал, что к произошедшему не имеет никакого отношения.

— Не ты, так кто-то из твоих этих друзей! — она намекала на «тех самых» друзей.

— Они такой мелочью мараться не будут, — ответил Лис. — Это совсем другие люди тебе помогли.

— Какие люди? — Геле становилось все интересней и интересней с каждым словом.

— Неважно. У тебя еще пожелания есть?

— Есть... — она подумала, что хорошо бы и Корытникову насолить, но ей все-таки не хотелось, чтобы его били. Корытников был уже немолод и тучен, подобная «наука» могла бы его и в могилу свести. — Только... По-другому как-нибудь надо!

— Без проблем! — отозвался Лис, закуривая.

— Мой заведующий кафедрой такая зануда, что просто тошно! И денежки очень любит. Знаешь, сколько он за экзамен берет? В эту летнюю сессию он, говорят, тысяч двадцать долларов скосил! Пусть его квартиру ограбят! — неожиданно пришла на ум идея. — Они могут такое?

— Мы с тобой можем, — сказал он, испытующе глядя на Гелю.

— Я?! — ужаснулась она. — Да ты что! Я не могу! Нет!!!

— Можешь, — спокойно возразил он.

— Нет!!!

— Можешь, конечно! — убежденно повторил Лис. — Нельзя же всегда перекладывать свои заботы на других. И потом, это станет не только местью, но и проверкой для тебя. Если пройдешь ее, значит, тебе можно доверять, и тогда, возможно, я познакомлю тебя со своими друзьями. Непроверенные люди там не нужны. — Он сделал паузу, ожидая возражений, но Геля молчала, глядя куда-то вбок и немного ерзая на табуретке. — Ну, так что? Заметано?

— Да... — робко согласилась она.

Геля думала раньше, что дело воров — лазать по форточкам, когда хозяев нет дома. Поэтому, согласившись идти «на дело», готова была, под влиянием момента, приступать в тот же миг. Но Лис объяснил, что самое важное для дела домушника — сбор полезной информации. Кто живет в намеченной квартире, какая планировка, где прячут деньги, охраняется ли квартира вневедомственной охраной или есть в доме собака. Лис подошел к делу очень серьезно. Он заставил Гелю разузнать как можно больше о привычках и быте своего шефа, а также о его чадах и домочадцах. Кроме того, Геля должна была найти предлог и зайти к Михаилу Терентьевичу домой. Посмотреть, где, что и как.

Геля долго думала, что бы такое отчудить, но потом сообразила следующее: она в наглую пришла в дом Корытникова поздно вечером и попросила одолжить ей тысячу рублей на два дня.

— Простите меня, Михаил Терентьевич, мне и вправду не к кому больше обратиться! — тараторила Геля, следуя за шефом в комнату, куда Корытников пригласил свою молодую коллегу, согласно своим старомодным представлениям о правилах приема гостей. — У меня возникла проблема со здоровьем... Серьезная проблема, понимаете? Срочно надо тысячу, а денег нет. Просить не у кого — мама с папой в разводе, у мамы занимать нечего, а папа приедет послезавтра, и тогда я вам долг верну!

Квартира Корытникова располагалась в доме, который лет сорок назад считался элитным. «Элитная хрущоба» — так это называлось теперь. Комнат было три, но они были маленькие, узкие двери скучились в тесной прихожей, кухонька притаилась за узким коридорчиком. Мебель была старая и даже старинная. Пожалуй, горка для посуды могла уже сойти за приличный антиквариат, а шифоньер, показавший свой бок из натурального дерева в дверном проеме спальни, казался и вовсе раритетной вещью — такое ощущение добротной старины он вызывал.

Михаил Терентьевич, несмотря на свою жадность, был человек сочувствующий. Тем более, что Геля явно изменилась после позора ректорской проверки. Она стала дисциплинировано отсиживать свои дежурства на кафедре, регулярно ходить на заседания, высказывать здравые мысли и даже сообщила, что возобновила работу над кандидатской. Заведующий выслушал просьбу Гели и решил помочь ей. За деньгами он полез в свой бумажник, и Геля уже было расстроилась, что не попросила больше, чтобы ему пришлось заглянуть в закрома и стало бы ясно, где эти закрома располагаются. Михаил Терентьевич пересчитал купюры, их не хватало до необходимой суммы, и он, не стесняясь Гели, открыл резную створку буфета, стоявшего там же, в гостиной. Геля следила жадными глазами за тем, как он достал из жестяной коробочки еще толстую пачку денег.

Геле показалось, что там осталось еще предостаточно денежных знаков, чтобы купить еды для всех голодных детей Африки. Корытников выдал ей требуемую сумму из пачки, а остаток сложил в свой бумажник. Геля рассыпалась в благодарностях и удалилась. Через день она вернула ему тысячу рублей, опять-таки, заявившись к заведующему домой. Уходя, небрежно спросила:

— А семья ваша где?

— Так сын женился, живет у жены, а моя половина в санаторий укатила, — ответил Корытников.

— Наслаждаетесь тишиной? — продолжила вызнавать шпионка. — У вас тут, наверное, соседи все интеллигентные люди, как вы?

Польщенный плохо скрытым комплиментом, Михаил Терентьевич распушил перья и разболтался. Геля всегда знала, что он сплетник, но в этот раз заведующий просто удивил ее: о своих соседях он знал все. Надо было только направлять разговор в нужное русло и запоминать. Так выяснилось, что опасность на лестничной клетке представляла только молодая и любопытная девка из сороковой квартиры. Остальных, глуховатую одинокую бабушку и молодую семью, почти не бывавшую дома, в расчет можно было не брать.

— А вы к жене на курорте присоединиться не хотите? — задала Геля последний вопрос.

— Вряд ли, — вздохнул Корытников. — Мне ремонт надо делать. В среду бригада придет, здесь все ломать и крушить будут. А я приглядывать за ними стану.

— Ну, что же, удачи вам в этом нелегком деле! — заторопилась Геля.

— Спасибо, Ангелина Николаевна. Не забудьте: завтра в три заседание кафедры.

— Хорошо, Михаил Терентьевич, обязательно буду! — пропела Геля, прекрасно зная, где, на самом деле, она будет завтра в три.