Год 2077-й - Юрий Симоненко

Участок автодороги, проходивший под путепрово́дом, был забит нанесённым сюда наводнением слоем грунта, зарос кустами, молодыми дубками и акациями и скрывал перемещение фашистов. Благодаря этому обстоятельству, когда завязался бой, Яросвет с тремя бойцами оказались незамеченными и смогли подойти к Кувалде с тыла. Именно Яросвет, забравший СВД у одного из своих бойцов, двумя точными выстрелами смертельно ранил Васю Стрелкá и Олега, который вместе с Ящером пришёл на усиление к занявшим высоту товарищам.

Искатели тотчас вычислили местоположение Яросвета, и один из бывших с ним бойцов — тот самый, у которого Яросвет забрал СВД — упал мёртвый. Пуля попала бойцу точно в переносицу. Яросвет с сержантом и вторым бойцом, которого звали Вратиславом, предприняли попытку прорваться на соединение с Первославом, но лишь потеряли при этом Лютобора. Сержант был смертельно ранен в шею, — пуля из винтовки Васи Стрелкá, которая уже перешла в руки Ивана Кувалды, перебила сержанту шейные позвонки, и голова бойца, закрывшего собой командира, после падения неестественно вывернулась. Когда Лютобор упал, он уже был мёртв. Пришлось отступать за идущую на подъём дорогу. Прорываться назад под путепрово́д было равным самоубийству.

В начавшейся перестрелке Первослав со Славомиром недолго вели бой с захватившим дорожную развязку противником, и когда стало понятно, что бой по другую сторону развязки подошёл к концу, лейтенант приказал единственному оставшемуся в его распоряжении бойцу отступать за дорожную насыпь. Прикрываясь башней, они перебежали через заросшую кустарником дорогу и стали спускаться по другую сторону дорожной насыпи. В этот момент Славомира настигла пуля, пущенная командиром местных «дикарей» Иваном Кувалдой, быстро сменившим позицию так, чтобы огрызок башни не закрывал отступавших от его огня. Когда боец полетел кубырем в кювет, Первослав подумал было, что тот споткнулся, но упавший остался лежать в нелепой позе, а на его губах запузырилась кровавая пена.

Появление на дороге шестерых свирепого вида мужиков, одетых в разномастный камуфляж и вооружённых автоматами, с истошными воплями «ур-ра-а-а!» нёсшихся в сторону «Сварога», не оставило у Первослава сомнений относительно исхода боя: они проиграли. Элитное подразделение Нового Славянского Рейха «Молния» пало, несмотря на все преимущества в вооружении и технике.

— Володя, давай сюда! — услышал Первослав голос Яросвета.

Первослав завертел головой и быстро заметил командира, сидевшего в зарослях какого-то кустарника в десяти метрах от Первослава. Яросвет был ранен в плечо. Рядом полулежал раненый в живот Вратислав; боец был бледен как мел и было видно, что тот уже не жилец.

— Командир! Ты как? — спросил Первослав, подбежав к Яросвету.

— Ничего. По мясу задело… Уходить надо. Кораблю пиздец! — На лице капитана зло играли желваки.

Первослав осмотрел рану.

— Штопать надо, Дима… — сказал лейтенант. Без свидетелей они иногда называли друг друга прежними именами.

— Херня. Потом… Пошли! Давай только сначала со своего бойца оружие возьми, — Яросвет кивнул в сторону, где лежал Славомир.

Первослав сбегал за оружием Славомира. Когда он вернулся с разгрузкой и походным ранцем убитого, Яросвет заканчивал укладывать боеприпасы и амуницию Вратислава, шея которого была теперь повернута так, как живые не поворачивают. Было видно, что Вратиславу «помогли». Первослав посмотрел на мёртвого бойца и задумался.

— Так лучше будет, Володя, — перехватил Яросвет его взгляд. — Всё. Уходим!

Вечер того же дня, руины торгового центра рядом с дорожной развязкой

Солнце уже спряталось за горизонтом, и теперь его место в небе над Пустошью заняла полная луна. Пламя костра освещало то, что ещё оставалось от огромного торгового зала, посреди которого расположились искатели. Стены местами виднелись в свете неспокойного огня, местами и вовсе отсутствовали; сквозь провалы, если немного напрячь зрение, можно было рассмотреть силуэты гниющих автомобилей, редких полувековых деревьев, различного хлама. Где-то вдали затявкали шакалы. Этим жалким падальщикам ничего больше не оставалось, как только тявкать и «хихикать». По-настоящему опасные обитатели Пустоши — волки и дикие собаки делали свои дела молча, а если когда и выли, то с определёнными намерениями (чтобы запугать, или запутать жертву, отвлечь внимание от своего собрата, готовящегося напасть с другой стороны). Над головами собравшихся вокруг костра людей нависло усыпанное мириадами мерцающих звёзд небо. Ветер почти утих, воздух был по-летнему тёплый и по-весеннему насыщенный запахами сочных трав. У дальней стены горел костерок поменьше, там кашеварили и грели воду для раненых. Там же спала вторая смена караульных, — им после полуночи охранять лагерь и взятое с боем транспортное средство, именуемое «Сварог».

Среди искателей тяжелораненых было шесть человек; также были легкоранены: Ящер, Дед Кондрат и Иван Кувалда.

Из пленных в живых оставались двое. Им тоже была оказана помощь, и они лежали теперь порознь, — у каждого дежурили специально приставленные товарищи, дабы исключить возможность их общения. Желающим «пустить пленных в расход» Кувалда сделал особое предупреждение: «Мы не выродки, и не звери дикие. Они — наши враги… Побеждённые враги. И раненые. В Свободный их! И там — под присмотр! Как очухаются, будем с ними разбираться. А того, кто меня плохо понял, я сам израсходую…»

Кувалда лично обошёл после боя прилегавшую к развязке местность, пересчитав тела убитых в бою «гостей». Трупов оказалось двадцать. Ближе к вечеру умер один из троих пленных, — итого: двадцать один лысый против двенадцати искателей. Учитывая уровень подготовки и вооружения лысых, искателям очень даже повезло, все это хорошо понимали, — для слабо вооружённых, привыкших действовать небольшими группами и не обученных ведению слаженных боевых действий искателей всё могло закончиться очень плохо.

«Двадцать один, и ещё эти двое — двадцать три… Маловато что-то… — думал Кувалда, заглядывая в кружку с травяным чаем, которую держал двумя ладонями, сцепив пальцы «в замок» вокруг горячего металла. — Да и Хмурый про „тридцать рыл“ всё настаивает… — искатель отпил из кружки. — Волк этот… надо бы повнимательнее к нему присмотреться… двадцать пять насчитал…» Вслух он сказал: