Блудная дочь - Джеффри Арчер

— Да, папа.

Через несколько минут появилась мисс Паркер, всё ещё красная. Авель спросил её, что произошло. Она изложила свою версию ссоры, высказав мнение, что хотя Флорентина и хороший менеджер, но именно она — единственная причина увольнения Джесси Ковач. Мисс Паркер подчеркнула, что за ней могут последовать и другие, если Флорентина не переменит своего к ним отношения. Авель слушал её, едва сдерживая гнев. Он сообщил мисс Паркер свою точку зрения и сказал, что днём она получит письмо, подтверждающее его решение.

— Ну, раз вам так угодно… — сказала мисс Паркер.

Авель нажал кнопку вызова секретаря.

— Будьте добры, попросите мою дочь зайти ко мне.

Вошла Флорентина.

— Ты поговорил с мисс Паркер, папа?

— Да.

— Ей будет трудно найти другую работу.

— А ей это не понадобится.

— Не понадобится?

— Нет. Я повысил её в должности и продлил с ней контракт, — сообщил Авель. — Если ты ещё раз попытаешься так обойтись с кем-то из моего персонала, я тебя выпорю — только на этот раз посильнее, чем в детстве! Джесси Ковач уволилась из-за твоего невыносимого поведения, и в магазине тебя не любят.

Флорентина уставилась на отца, не веря своим ушам, а потом расплакалась.

— Прибереги свои слёзы для других, — продолжал Авель бесстрастно. — Они на меня не действуют. Почему я должен напоминать тебе, что мне приходится управлять целой компанией?! Ещё неделя такой твоей работы, и я получу кризис на свою шею. Ты сейчас же пойдёшь вниз и извинишься перед мисс Паркер за своё дерзкое поведение. Ты будешь держаться подальше от моих магазинов, пока я не решу, что ты снова можешь в них работать. И ты в последний раз прерываешь мои заседания правления. Понятно?

— Но, папа…

— Никаких «но». Ты немедленно извинишься перед мисс Паркер.

Флорентина выбежала из кабинета отца, вернулась в свой номер, собрала вещи, оставила зелёную форму на кровати и, взяв такси, уехала в аэропорт.

Узнав об её отъезде, Авель позвонил мисс Тредголд и рассказал о случившемся. Гувернантка выслушала его с негодованием, но без удивления.

Когда Флорентина приехала домой, её мать была в массажном салоне, где пыталась скинуть лишние килограммы. Девушку встретила мисс Тредголд.

— Я смотрю, ты приехала на неделю раньше.

— Да, мне надоело в Нью-Йорке.

— Не лги, дитя моё.

— И вы тоже хотите укорить меня? — воскликнула Флорентина и побежала в свою комнату.

Весь уикенд она просидела взаперти, лишь иногда спускаясь на кухню, чтобы съесть чего-нибудь. Мисс Тредголд не делала попыток увидеться с ней.

В первый день нового учебного года Флорентина надела одну из своих цветных рубашек с модным воротником на пуговицах, которые она купила в магазине «Бергдорф Гудман». Она знала, что ей будут завидовать остальные девочки Латинской школы, и хотела показать им, как следует одеваться будущему председателю школьного совета. Поскольку новых членов совета должны были избрать только через две недели, Флорентина каждый день надевала рубашку другого цвета и приняла на себя обязанности председателя. Она даже стала думать, какую машину выпросит у отца, когда выиграет выборы. Она избегала компании Эдварда Винчестера, который тоже выдвинул свою кандидатуру в совет, и смеялась каждый раз, когда при ней говорили, как он популярен. В третий понедельник нового учебного года Флорентина отправилась в школу, уверенная, что её выбрали председателем школьного совета. Когда был зачитан весь список избранных в школьный совет, Флорентина не поверила своим ушам. Она не попала даже в число шести первых. За неё подали всего несколько голосов, а председателем совета был избран Эдвард Винчестер. Когда Флорентина вышла из зала, никто ей не посочувствовал, и она весь день провела как во сне. Вернувшись вечером домой, она подошла к двери мисс Тредголд и тихо постучала.

— Входите.

Флорентина медленно открыла дверь и посмотрела на мисс Тредголд, читавшую книгу.

— Меня не выбрали президентом, — тихо сказала она. — Меня даже в совет не выбрали.

— Знаю! — Мисс Тредголд закрыла Библию.

— Откуда вы знаете?

— Потому что я и сама не стала бы голосовать за тебя. — Гувернантка задумалась. — Но давай поставим на этом точку, дитя моё.

Флорентина подбежала к ней и крепко обняла.

— Ну хорошо, надо отстраивать мосты заново. Вытри слёзы, дорогая, и мы начнём немедленно. Нельзя больше терять время. Понадобятся бумага и карандаш.

Флорентина записала всё, что сказала мисс Тредголд, не оспорив ни одного пункта. В тот же вечер она написала длинные письма отцу, мисс Паркер, присовокупив к нему письмо для Джесси Ковач, а также Эдварду Винчестеру. На следующий день девушка исповедовалась у отца О’Рейли. Придя в школу, она помогла вновь назначенному секретарю разобраться с её первыми протоколами, рассказав ей о своей системе, которая прекрасно работала. Флорентина пожелала новому председателю школьного совета удачи и обещала ему любую помощь, которая только понадобится. Всю следующую неделю она отвечала на вопросы членов совета, но сама никаких рекомендаций не высказывала. Вскоре Эдвард сообщил Флорентине, что совет проголосовал за то, чтобы оставить ей привилегии члена. Мисс Тредголд посоветовала с благодарностью принять любезное предложение Эдварда, но никогда им не пользоваться. Флорентина согласилась и сунула свои нью-йоркские рубашки на нижнюю полку шкафа.

В один из дней директор школы пригласила её к себе. Когда Флорентина вошла в кабинет, невысокая, безупречно одетая женщина улыбнулась ей и усадила в кресло.

— Ты, должно быть, разочарована результатами выборов.

— Да, мисс Аллен, — сказала Флорентина в ожидании очередного выговора.

— Но по всему видно, что этот опыт стал для тебя хорошим уроком.

— Слишком поздно, мисс Аллен. Председателем я уже не буду…

— Это верно. Поэтому мы должны найти другую вершину для штурма. В конце года я ухожу на пенсию после двадцати пяти лет работы в качестве директора, и, скажу тебе честно, я достигла почти всего, чего хотела. Ученики Латинской школы показывают прекрасные результаты на вступительных экзаменах в Гарварде, Йейльском университете и Редклиф-колледже. Мы лучше любой другой школы в Иллинойсе и ни в чём не уступаем ведущим школам Восточного побережья. Но есть одно достижение, которое мне пока не далось.

— Какое же, мисс Аллен?

— Мальчики выигрывали главные стипендии в Лиге плюща хотя бы раз. В Принстоне даже три раза. Но вот девочки за четверть века ни разу не выигрывали стипендию Джеймса Адамса Вулсона по классической литературе в Редклиф-колледже. Я хочу внести твоё имя в список соискателей этой стипендии. Если ты её выиграешь, моя задача будет выполнена.

— Я бы попыталась, — сказала Флорентина, — но мои оценки в последнее время…

— Это так, — подтвердила директор, — но, как однажды миссис Черчилль заметила Уинстону, когда он неожиданно проиграл выборы: «Может быть, это благо, только замаскированное».

В тот вечер Флорентина изучила анкету соискателя премии Джеймса Адама Вулсона. Стипендию могла получить любая девушка в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет. В том году её вручали 1 июля. Экзаменов было три: латынь, греческий и современная политика.

Все следующие недели Флорентина до завтрака говорила с мисс Тредголд только на латыни или по-гречески, на каждый уикенд она получала от мисс Аллен три темы по современному положению и к понедельнику должна была написать ответы. По мере приближения дня экзаменов Флорентина вдруг поняла, что вся школа болеет за неё. Она вечерами читала Цицерона, Вергилия, Платона и Аристотеля, а каждое утро после завтрака писала пятьсот слов на такие темы, как двадцать вторая поправка к Конституции, важность влияния президента Трумэна на Конгресс во время войны в Корее, и даже о том, какое влияние окажет телевидение, когда распространится по всей стране.

В конце каждого дня мисс Тредголд просматривала работы Флорентины, добавляя сноски и комментарии, после чего обе валились в постель, чтобы на следующее утро подняться в половине седьмого и продолжить подготовку к экзамену. Флорентина признавалась мисс Тредголд, что не только не обретает уверенности, но, наоборот, ей с каждым днём становится всё страшнее.

Экзамен на стипендию был назначен на начало марта в Редклиф-колледже. Мисс Тредголд провожала Флорентину на вокзал. По дороге они обменялись всего несколькими словами, но и те были на греческом.

— Не трать слишком много времени на простые вопросы, — был последний совет мисс Тредголд.

Когда они вышли на платформу, Флорентина вдруг почувствовала чью-то руку у себя на талии, а перед ней возникла роза.

— Эдвард, да ты пижон!