Летняя улыбка - Айрис Джоансен

Дэниел медленно разжал руку и отпустил доктора, отступая.

— Я хочу, чтобы она была здорова, имейте в виду, когда будете ее лечить. — Его глаза яростно сверкали на бледном лице. — Вы слышите меня? Я хочу, чтобы с ней все было в порядке.

— Тогда выйдите из комнаты и позвольте мне делать свое дело. — Доктор отвернулся. — Я был бы вам благодарен, шейх Эль-Каббар, если бы вы убрали от меня этого человека. Я не могу работать, когда мне угрожают.

— Дэниел, — сказал Клэнси удивительно мягким тоном. — Пойдем. Тебе нужно выпить. Зайле будет только лучше, если ты перестанешь крутиться под ногами и мешать доктору. — Он скривил губы в грустной улыбке. — Думаю, мне тоже не помешает выпить. Не ожидал, что это окажется так изнурительно.

— Изнурительно! — Ноздри Дэниела раздувались. — Хотя, конечно, можно и так сказать. Меня будто пропустили через мясорубку. Но что с ней случилось, почему она так реагировала? Она же знает, что я никогда не причиню ей зла. — Он сжал кулаки. — Господи, она должна это знать!

— Она была в бреду, — заметил Филип. — Разве это не достаточная причина?

Дэниел покачал головой.

— Здесь кроется что-то еще. — Он пристально взглянул на Клэнси. — И мне кажется, ты прекрасно осведомлен о том, что происходило в ее голове все это время.

— Да, ты прав, — устало сказал Клэнси. — И очень хотел бы этого не знать. Не могу об этом спокойно говорить.

Дэниел резко отвернулся.

— И все же нам надо поговорить, — лаконично сказал он. — По-видимому, выпивка — это то, что нужно. — Он пошел к двери, но обернулся. — А ты, Филип?

Филип Эль-Каббар покачал головой.

— Я присоединюсь к вам позже. — Неожиданная улыбка придала редкую теплоту его смуглому холодному лицу. — Я позабочусь о девочке, Дэниел. Не бойся, с ней ничего не случится.

— Надеюсь, — мрачно сказал Сейферт. — Мы будем в кабинете.

Идя с Дэниелом через холл, Клэнси тихо присвистнул:

— Никогда не думал, что такая свирепая пантера, как Эль-Каббар, способна стать заботливой сиделкой.

— Ну, я знаю, что и самые свирепые хищники бывают нежными с детенышами, — ответил Дэниел. — А потом, Филип не такой уж и злой. Мне он всегда был хорошим другом.

— Вы с ним чем-то похожи, — сухо заметил Клэнси. — Неудивительно, что вы сразу нашли общий язык. Ни одного из вас нельзя назвать ручным.

— А тебя разве можно? — Дэниел распахнул двойные двери кабинета, украшенные затейливой резьбой. — И прекрасно, иначе ты не смог бы выполнять свою работу. Уж ты-то должен понимать Филипа лучше всех.

Клэнси пожал плечами, наблюдая, как Дэниел неслышно подошел к небольшому буфету, его запыленные ботинки, казалось, утопали в пушистом персидском ковре.

— Эту сторону его характера я воспринимаю нормально. Просто меня настораживает та огромная власть, которую он сосредоточил в своих руках. Он может стать очень опасным врагом для Алекса, если решит вдруг действовать против него.

— Не решит, — сказал Дэниел. — Пока Алекс не будет вмешиваться в территориальные права Филипа, ему не о чем беспокоиться. — Он достал из буфета хрустальный графин. — Бурбон?

Клэнси кивнул:

— И он отнюдь не был рад видеть меня вчера вечером. А когда я рассказал о твоем задании, ему это еще меньше понравилось. Ты прав, он очень печется о тех, кто ему небезразличен. Надо будет это запомнить.

— Это правда, введи эти сведения в свой компьютер, который зовешь памятью. — Дэниел налил себе бренди, подошел к Клэнси и протянул ему стакан с янтарной жидкостью. — И попутно отметь, что я ни в коем случае не позволю использовать себя против него, Клэнси. — Он пристально посмотрел ему в глаза. — Я согласился на этот раз, но больше такого не будет. — Он сделал большой глоток. — Ты слышал что-нибудь о Хасане и его головорезах?

— От них пока ни слуху, ни духу. — Клэнси нахмурился. — Скажи, обязательно было взрывать самолет?

— Я выбрал самый простой способ заставить их последовать за мной в Седихан.

— И они последовали?

Дэниел мрачно кивнул:

— Мне удалось разозлить их так, что они пошли бы за нами даже в ад. Готов поспорить на что угодно, они скоро опять проявятся. Ты просто должен быть на месте, чтобы не упустить их. Я не хочу, чтобы они крутились около Зайлы. Вот почему я выбрал резиденцию Филипа, а не свой дом. Здесь приняты гораздо более строгие меры безопасности.

— Как тебе удалось…

— Полный отчет ты получишь позже, — перебил Дэниел. — Сейчас же я сам нуждаюсь в некоторых разъяснениях. — Он указал на вольтеровское кресло, стоящее у письменного стола. — Так что лучше сядь поудобнее. Ты не выйдешь отсюда, пока я не выясню, что тебе о ней известно.

— Почему бы тебе самому не сесть? — предложил Клэнси, усаживаясь и вытягивая ноги. — Хотя скорее тебе нужна кровать, а не стул. Что, тяжело пришлось?

— Бывало и хуже. — Он поморщился, посмотрев на свои запыленные брюки и прилипшую к телу рубашку. — Не думаю, что Филипу понравится, если я развалюсь в таком виде в его старинном кресле. — Он устало облокотился о край стола. — Я отдохну попозже. А сейчас расскажи мне все, что знаешь.

— О Зайле?

— О ком же еще? — Рука Дэниела непроизвольно сжала стакан. — Итак, почему она боялась меня, как будто я палач?

Клэнси поднял стакан и посмотрел сквозь хрусталь на янтарную жидкость.

— Я уже говорил тебе, что не могу обсуждать Зайлу с посторонними. Дэвид мне голову оторвет, если узнает об этом.

— Черт возьми, Клэнси, я не посторонний! — повысил голос Дэниел. — Неужели ты не видишь, что мне нужно знать о ней все?

— Вижу, конечно, — задумчиво сказал Клэнси. — Обычно такие события, как те, что вы пережили, быстро сближают людей. Но ведь в данном случае этим не ограничилось, правда?

Дэниел тяжело вздохнул.

— Правда. Я не спрашиваю о том, что было у нее с Брэдфордом. Я просто хочу понять, в чем причина ее испуга. — Боль от этого была мучительной, и она еще удваивалась от переживаний за девушку.

— Но ее отношения с Дэвидом как раз и являются частью того, что ты только что видел. Здесь нельзя отделить одно от другого. — Клэнси огорченно покачал головой. — Учти, Дэниел, это печальная история. Смириться с этим будет нелегко, если, конечно, Зайла тебе не безразлична.

— Все равно расскажи.

— Когда Зайле было тринадцать лет, она жила с бабушкой в Марасефе, а ее мать работала экономкой у Карима Бен-Рашида. Она была очаровательной девочкой, живой, радостной, веселой. Однажды Зайла пропала. Просто не вернулась из школы домой. Ее мать была в отчаянии. Что только не делала: ходила в полицию, сама искала ее по улицам. Все было бесполезно. Прошло полгода, прежде чем она обратилась за помощью к Дэвиду Брэдфорду. За это время и след девочки успел остыть, но Дэвид и Алекс все-таки нашли ее. — Он помолчал. — Она была в борделе под названием «Желтая Дверь». Девочек туда поставляла банда, которая сначала похищала детей, затем сажала на иглу. — Он пропустил мимо ушей яростное восклицание Дэниела. — Не надо, думаю, рассказывать тебе, в каком она была состоянии, когда Дэвид привез ее в Зеландан. Потребовалось больше восьми месяцев, чтобы снять ее зависимость от героина. — Он горько улыбнулся. — После этого осталось преодолеть еще и последствия психологической травмы. Представь себе, чего нам это стоило!