Мила 2.0 - Дебра Дриза

Я закрыла глаза. Конечно, если бы у меня действительно был протез, о котором можно рассказать, я бы сейчас не паниковала. И все же… нужно просто с ней поговорить. Объяснить все о протезе лично и убедиться, что она понимает, что я хочу сохранить эту историю в секрете. Проще простого.

Я почти что убедила себя, когда меня толкнул плечом Джим Дайсон, член футбольной команды, чей шкафчик соседствовал с моим:

— Ты че, реально пыталась отрезать себе руку и послать ее своему бывшему, когда он тебя бросил?

Он прислонился к шкафчику и выжидающе уставился на меня. Его густые коричневые брови практически слились в одну сплошную линию, которая перечеркнула его похожее на картошку лицо с несимметричным носом, явно пережившим не один перелом.

Мои пальцы вцепились в дверцу:

— Что?

Игнорируя мой вопрос, он шлепнул мясистой рукой по бедру:

— Ну ты и извращенка. Фотки остались?

Я не верила в реальность происходящего.

— Ты шутишь, да?

Он наклонился ближе, пахнув на меня апельсиновым соком и дезодорантом.

— Серьезно, я никому не скажу — только покажи мне, а?

И тогда я поняла, что нет, он не шутил. Да, он правда верил, что я отрезала себе руку, и да, он правда хотел увидеть фотографии.

Я еще сильнее сжала зеленую дверцу… и почувствовала, как она гнется под моими пальцами. Я отдернула руку как ужаленная и захлопнула дверцу прежде, чем успею увидеть результат. Прежде чем он успеет его увидеть. Я проскользнула под мясистой рукой, убегая и от шкафчика, и от полного надежды взгляда Джима.

Тем временем мое сердце — мое что-то, чем бы оно там ни было — судорожно билось в груди. Нужно найти Кейли и положить конец слухам, пока все не зашло слишком далеко. Пока она не лишила меня последнего шанса остаться в школе.

Я быстро зашагала прямо в столовую, огибая группки школьников, преграждающих мне путь.

— Извините, — выпалила я, чуть не врезавшись в медленно бредущую по коридору парочку. Я повторила извинения, прорываясь сквозь компанию из пяти ребят в спортивной форме, которые были слишком погружены в обсуждение тренировки, чтобы идти с приличной скоростью.

— Осторожно, — проворчал один, а другой заорал:

— Эй, детка, не хочешь выпрыгнуть из моей машины?

Раздался взрыв хохота, одновременно с которым я услышала шлепок, когда кто-то «дал пять», и поняла, что все смотрят мне вслед. Я почувствовала, как шею заливает краска.

О боже. Все оказалось хуже, гораздо хуже, чем я думала. До скольких человек успели дойти слухи? И о чем именно были эти слухи? Кейли должна все исправить. Обязана.

Единственное, что не давало мне перейти на бег, это уверенность, что так я привлеку еще больше внимания.

Сделав крутой поворот направо, я оказалась перед зияющей пастью столовой. Внутри уже теснились за столами школьники: кто-то доставал из пакета бутылку с водой, кто-то кривился, обнаруживая положенное мамой яблоко, кто-то разворачивал таинственные свертки из фольги или пленки, чтобы выяснить, с чем бутерброды. Глядя, как они болтают, смеются и едят в компании друзей, чувствуя смесь запахов пота и мяса для гамбургеров, жарящегося на решетке в кухне, я пришла к мысли, что, возможно, мне стоит просто последовать маминому совету. Сидеть дома, держаться подальше от школы.

Спрятаться как загнанное животное. Подальше от всех. Подальше от Хантера.

Подальше от жизни.

Нет.

Я протолкнулась внутрь и прошла мимо шести длинных рядов столов к последнему, у окна, за которым между Эллой и Паркер сидела Кейли. К нашему столу. Вот только сегодня мое место и тут было занято Лесли.

Кейли сидела, повернувшись лицом к Элле, поэтому, когда до них оставалось несколько шагов, я сосредоточилась на волосах первой. Поиск и подсчет торчащих из прически прядок помогли успокоить нервы. Держу пари, что сегодня утром она показала язык своему отражению, когда причесывалась, — она делала так каждый раз, когда замечала в зеркале эти непослушные вихры. Все та же прическа, которая дала мне надежду, что под ней все та же Кейли.

Та Кейли, которая отнеслась к новенькой с добротой и щедростью. А не та, которая засунула ее в кузов пикапа.

Сидящие вдруг зашлись визгливым смехом, после чего Паркер бросила взгляд через плечо, увидела меня и застыла, не донеся до рта морковную палочку. Уронив палочку, она толкнула Кейли в бок. Не собираясь сдаваться, я оперлась о пластиковый стол и стала ждать.

Ждать пришлось недолго. Стоило Кейли повернуться ко мне, как болтовня за столом стихла. Ее вялая улыбка не затронула глаз:

— Что?

От ее сухого тона я ощутила укол страха.

— Можно тебя на минуту? Надо поговорить.

— Мы тут вроде как заняты.

Я окинула взглядом стол: Паркер вертела в руках банку диетической колы, Элла изучала свои ногти, а Лесли полоскала картошку фри в кетчупе. Заняты они. Ага, конечно. Почему она так себя ведет? Под слоем страха перед всеобщим вниманием, перед разоблачением, во мне зажглось другое чувство. Горячее и опасное.

— Это не займет много времени, — сказала я, с силой сгибая пальцы рук, чтобы не схватить ее за плечи и не начать трясти, как мне того хотелось.

Кейли испустила страдальческий вздох, не пытаясь скрыть свое раздражение.

— Ну хорошо. Я не хотела это говорить, но… Мила, ты… немного того… и мне просто больше не хочется с тобой общаться.

Я что?..

— «Немного того»? Я «немного того»? Почему? Потому что я сказала тебе, что не хочу пересаживаться в кузов пикапа, когда ты меня заставляла только для того, чтобы побыть наедине с Хантером?

Карие глаза Кейли наконец встретились с моими, и в них было удивление — она, очевидно, не ожидала, что я ей это припомню — а остальные девушки нервно заерзали.

— Эм, мы пойдем купим что-нибудь попить. Тебе чего-нибудь взять, Кей? — спросила Элла, чье узкое лицо от беспокойства сморщилось даже сильнее, чем обычно.

— Нет, спасибо.

Дождавшись, пока они уйдут, я села на освободившийся стул Паркер. Понизив голос, я спросила:

— Кейли, за что ты так со мной поступаешь? Я думала, мы друзья.

Левый уголок ее губ скривился в усмешке:

— Вы с Хантером так уютно устроились вчера в машине — держу пари, он бы с огромным удовольствием стал твоим другом.

Я отшатнулась:

— Ты что, шутишь? Я могла погибнуть, Кейли, а тебя волнует только то, что Хантер был добр ко мне?

Куда делась та Кейли, с которой я познакомилась, когда приехала сюда, та, которая радушно приняла замкнутую новенькую в свой круг? Потому что эта Кейли казалась мне чужой.

Стул шаркнул по полу, и Кейли встала, пошатнувшись на каблуках:

— Без разницы. Паркер говорила, что тебе нельзя доверять. Надо было слушать ее.

Ее высокий голос, и без того привлекавший внимание, звучал вдвое громче к тому времени, когда она договорила. Он разносился по залу. Разговоры стихали, головы сидящих через четыре, пять, шесть столиков от нас поворачивались посмотреть, что происходит.

— Тише говори, — прошипела я.

Я поняла свою ошибку, когда увидела, как сузились ее глаза, увидела, как она упрямо поджала губы. Я попыталась дать задний ход:

— Кейли, пожалуйста…

— Зачем? — ее крик заглушил мою последнюю отчаянную попытку предотвратить взрыв эмоций. Она развела руки в стороны, взмахнув пышными фиолетовыми рукавами. — Как будто они и так не узнают, рано или поздно, — продолжила она все тем же безнадежно громким голосом. Настолько громким, что мне хотелось зажать ей рот рукой и выволочь ее из столовой. Но это лишь привлекло бы еще больше внимания. Тем не менее нужно было что-то сделать. Пока она не…

— Почему бы тебе просто не сказать всем, что ты ненор…

Моя нога рванулась вперед. Словно в замедленной съемке я подсекла ее лодыжку, сбивая с ног. Ее голова отлетела назад, с губ сорвался крик. Кейли бешено замахала руками; падая, она сбила со стола стакан, залив всю свою лавандовую рубашку колой. Она приземлилась пятой точкой на псевдодеревянный пол.

Ошеломленное молчанье и аханье продлились всего секунду, после чего все начали смеяться. Несколько парней присвистнули, а какая-то девчонка крикнула: «Зачетно!»

Кейли потрясенно хлопала глазами, глядя на меня. Вероятно, пытаясь понять, что это было. Я бы и сама хотела знать.

Когда я увидела ее, растянувшуюся на грязном полу, с рукой между ножек стула и большим коричневым пятном на рубашке, внутри что-то оборвалось. Это сделала я. Хотя не собиралась, не думала ни о чем, кроме того что ее нужно остановить. Но как?

Временно оставив попытки разобраться, я сделала шаг вперед. Меньшее, что я могла сделать, это помочь ей встать. Но стоило мне сдвинуться с места, как что-то промелькнуло у меня перед глазами. Нет, на этот раз не воспоминание. Слова. Светящаяся красная надпись. Она вспыхнула всего на тысячную долю секунды, прежде чем погаснуть, но, боже мой, даже эта доля секунды показалась мне слишком долгой.