RUтопия - Вадим Штепа

Один из лидеров «Laibach» Иван Новак проводит интересное сопоставление реального и виртуального государства, показывая, как первое само заставляет творческих людей создавать второе. Утопия NSK, по его словам,

базируется на классических отношениях между артистом и государством. Мы не признаем существование правительства в любой форме, потому что не верим в то, что без него существование страны невозможно. Прежде чем Словения формально образовалась внутри Югославии, она представляла из себя что-то вроде утопической системы с тем отношением государства к искусству, к которому мы стремимся. Работать было легко, потому что мы представляли несуществующее государство без правительства. После того, как Словению формально признали, нам стало значительно труднее жить. Пришлось организовать собственную страну.[21]

Однако, когда граждане всей Югославии (которая сама по себе была недовоплощенной утопией (→ 3–4)) окончательно разбрелись по «национальным квартирам», ее место заняла новая, виртуальная утопия «КиберЮгославия» (www.juga.com), напротив, только пополняющая свое население гражданами всего мира. С достижением определенного их количества, администрация этого проекта намерена обратиться в ООН за официальным признанием. И к тому времени это уже будет тест для самой ООН — на соответствие новым мировым реалиям…

В России также уже есть аналоги подобных «виртуально-реальных» наций — к примеру, проект «Великая Скифия» (scythia.narod.ru). Вероятно, это именно его представители на последней всероссийской переписи населения тысячами указывали свою национальность как «скифы». Но еще больше оказалось казаков, поморов, ингерманландцев и прочих «виртуальных» (с точки зрения этого пока еще реального государства) народов, не говоря уж об эльфах, хоббитах, гоблинах…

В разработке Транслаборатории говорится о причинах и перспективах такого выбора многих «виртуалов»:

Сверхновый Свет предоставляет человеку дополнительную степень свободы — выбирать не только свое место в уже готовом мире, но и сам мир, в котором он хотел бы жить. Творческий потенциал человечества больше не будет сдерживаться теснотой мира и заполненностью социальных ниш, которые цепко контролируют нынешние элиты, используя различные «неспортивные» методы. Из государства-тюрьмы и государства-профилактория активные люди будут переселяться в государство, которое нуждается в их творчестве, в их свободной воле. И, задействуя максимум их творческой энергии, такое государство будет побеждать остальные в неизбежной конкуренции. Место революций займет тотальная миграция людей из одного виртуального социума в другой. «Монополия на мироустройство» уничтожается, вместо этого наступает «свободная конкуренция миров», которая станет главной движущей силой истории. Она разрушит нынешнюю реальность, поскольку никто больше не захочет играть быдло в скучной массовке. Зачем быть никем, если там, в Сверхновом Свете, ты получаешь шанс стать самим собой?

Эта «свободная конкуренция миров», конечно же, не ограничивается земными рамками. Так, основатели самой малочисленной, но и самой масштабной разновидности виртуальных государств разрабатывают проекты типа www.lifeboat.com — космического ковчега, на борту которого сможет возникнуть новое человечество, свободное от пространственных ограничений Земли.

А тем, кто решит остаться на родной планете, правитель антарктического Княжества Иммортии (www.angelfire.com/fl5/immortia) Сергей Первый предлагает ни много ни мало вечную жизнь. Для этого не требуется ничего сверхъестественного — просто всю эту, пока не вечную, жизнь копить деньги на процедуру криогенного замораживания (подробный бизнес-план прилагается) — а когда вас разморозят через пару-тройку веков, вас будет поджидать ваш собственный свежий клон, которому останется только пришить вашу голову. Потому что мозги, по мнению автора, клонировать слишком затруднительно… (→ 2–8)

Литератор Алексей Машевский видит перспективу создания новых виртуальных миров именно в технологической программируемости мозгов каждого индивида — но с характерным для гуманитария беспокойством об экзистенциальных вопросах:

Мощность и быстродействие машин удваиваются примерно каждые два года, растут возможности расширения контакта с той «реальностью», которую продуцируют эти «электронные джинны». Все, что мы видим, слышим, осязаем, обоняем, в конечном итоге — лишь образы, возникающие в мозгу, благодаря сигналам, передаваемым от различных рецепторов. Научитесь синтезировать и вводить эти сигналы в мозг напрямую, либо посредством устройств, дублирующих наши зрительные, слуховые и прочие органы, — и человеческое «я» окажется в том мире, который задаст определенная компьютерная программа. Человек окажется в том мире, в котором пожелает, причем чувственно эта вторая, третья, миллиардная «реальность» будет неотличима от той единственной — первой.

Это популярнейшее вот уже несколько лет обращение к теме «Матрицы» — с ее резким контрастом между «виртуальными иллюзиями» и «ужасной реальностью». Но в наши задачи не входит обсуждение подлинности самого этого фильма. Обратимся лучше к тому малоизвестному обстоятельству, что Рене Генон (→ 1–3), хотя и не дожил до эпохи интернета, охотно оперировал термином «виртуальность». Однако не противопоставляя ее «реальности», а сопоставляя с совсем другим понятием — «эффективностью». Речь в его рассуждениях шла о том, что «виртуальная инициация», под которой он понимал передачу знания, являет собой не данность, но задание. А всякое знание, пусть даже самое истинное и глубокое, совершенно бессмысленно само по себе — до тех пор, пока оно не воспринимается как оперативный инструмент. Только в этот момент инициация становится эффективной. В переводе на язык нашей темы это означает, что поток образов реален не сам по себе, но лишь в той мере, в какой их «спецэффекты» выходят за пределы сугубой виртуальности и грань между ними и «реальными событиями» окончательно исчезает.

Реализоваться виртуальным государствам позволяет лишь утопизм — творческое создание собственных, альтернативных цивилизаций, которые постепенно становятся критерием новой реальности. В противном случае эти государства превращаются просто в интернет-магазины или пустопорожние ток-шоу, т. е. разновидности реальности старой, помогающие ей сохранять иллюзию того, что она едина и будет длиться вечно. Кроме того, там, где утопизм исчезает (или изгоняется), его место тут же занимают проекты тотальной унификации, весьма распространенные в современном мире. Эти проекты обнаруживаются и у такого увлеченного идеолога виртуальных государств, как Сергей Переслегин:

Интересной возможностью развития виртуального государства является регистрация на его «территории» единой международной транспортной системы (практически это означает изъятие международного транспорта из юрисдикции национальных государств и передача его единой транснациональной монополии). Аналогичным образом, виртуальное государство может стать «центром кристаллизации» единой международной (внегосударственной) финансовой системы, единой международной информационной системы.

Однако склонность к глобальному монополизму означает не что иное, как крах виртуальных государств, того, во имя чего они создаются. Какой смысл строить свой собственный мир, если он ничем не отличается от окружающего? Хотя, может быть, кому-то просто нравится играть в игру под названием «мировое правительство». Это их право. Но подключаться к этой игре — значит отказываться от своей.

1.6. Крушение пирамид

Отчужденный труд исчезает, чтобы уступить место свободному акту творчества в тот момент, когда вы осознаете, что инстанции, всю жизнь выдававшие себя за ваших наставников, на самом деле крали у вас главное — сам смысл вашего присутствия здесь.

Основное противоречие эпохи постмодерна, глобализации и виртуализации пролегает между символами пирамиды и сети. Пирамида символизирует иерархическую структуру общества эпохи модерна, тогда как «в сети, — по выражению теоретика информационного общества Мануэля Кастельса, — власть информационных потоков преобладает над потоками власти».

Многие исследователи указывают на принципиально антимонополистскую природу сети: даже контролировать технологию — еще не значит контролировать информационные потоки. Сама технология постоянно подсказывает выход из-под контроля. Речь идет о становящихся все более популярными в сети способах обмена информацией «peer-to-peer», т. е. напрямую между пользователями, в обход центральных серверов. Впрочем, в этой ситуации и само слово «центральный» утрачивает смысл.