Битва героев - Левицкий Андрей

Атаман обернулся.

– Погрузите его в обоз под видом раненого. Глаз не спускать всю дорогу. В себя как придет, мне сразу доложите, – велел он.

Скормив больному остатки кашицы, лекарь поставил миску на лежанку, встал и вытер испачканные ладони о штаны.

– Ты как знаешь, атаман, а больной не протянет и декады, – начал он. – В любой день может…

– Сготовь такой отвар, чтоб протянул! – перебил Ильмар. – И говорил при этом внятно.

И вышел из лазарета.

Преподобный Гест вытащил из лежащей на столе стопки испещренный записями лист, быстро проглядел. Взял перо, макнул в чернильницу и поставил размашистую подпись в верхнем углу.

– Чем занимается Орден, Вик Каспер?

Вик, все еще стоявший у окна, замялся. Слишком много необычного навалилось – двойник Владыки внизу, весть о том, что Гест с отцом были знакомы, странные слова про джагера и насчет того, что за Виком наблюдали… Он был растерян. Джагер? Вроде знакомое слово, Вик когда-то слышал его, но понятия не имел, что оно значит.

– Чем? – повторил Гест.

– Вы истребляете мутантов. Мутафагов и мутантов. Это ваша миссия, то есть миссия всего Ордена Чистоты. Потому он так и называется, что борется за… – Вик умолк.

– За что?

– За чистоту человеческого рода.

Преподобный склонил голову – то ли соглашаясь, то ли, наоборот, недовольный ответом, поди разбери. Вик шагнул к столу, не зная, как себя вести. Сунул пальцы за ремень, но сразу вытащил. Подумав, что так не следует стоять в присутствии Владыки Геста, он спрятал руки за спиной.

– Правильно, – сказал Преподобный, нажимая на что-то под столешницей. – Мутанты, обликом походящие на людей, собираются стаями в глубине Пустоши. Они – зло, что угрожает всем людям от Донной пустыни до северных границ Московии. Но у нас есть враги не только среди порождений нечистого. И кое-кто из них готов на все, чтобы ослабить могущество Ордена.

Шевельнулся атлас, по стене пробежала вялая волна, за полотнищем раздался шорох. Ткань разошлась, и в комнату тихо вошел жрец в бледно-желтых одеждах. Скользнув по Вику взглядом, он приблизился к столу. Владыка спросил:

– Готовы?

Жрец кивнул.

– Оружие нам и амуницию. – Гест пододвинул ему стопку листов, поставил локти на стол, сцепив пальцы, прищурился. – Велю выступать.

Забрав бумаги, жрец тем же путем покинул комнату.

– Что такое джагер? – выпалил Вик, решившись. Вопросов было слишком много, но задать остальные он не посмел.

Почему Гест за ним наблюдал? Откуда знал отца? Он же не монахом был. И этот двойник – зачем? И…

Столкнувшись с Владыкой взглядом, он смутился. Перед ним влиятельнейший человек во всей Московии! А Вик так себя ведет – с вопросами пристал, допытывается чего-то, когда должен стоять коленопреклоненный, склонив голову…

– Твое лицо – как книга раскрытая, – с легкой усмешкой промолвил Гест. – Показывая свои чувства, ты делаешь врагов сильнее, а себя слабее. Учись сдержанности.

– Но вы же не враг мне? – Вик хотел произнести это утвердительно, а вышел вопрос.

– Нет. Однако, если ты напоминаешь отца внутренне так же, как похож на него внешне, недругов у тебя в жизни будет предостаточно.

– Что такое джагер?

Владыка покачал головой.

– Придет время – узнаешь сам. Подойди ближе.

Вик приблизился к столу. Он снова не знал, куда деть руки, и потому убрал одну за спину, а пальцы другой – под ремень. Поза получилась какая-то излишне вальяжная. Ну и мутафаг с ним! Надо просто быть спокойным, внимательным, сдержанным… ни нахальство, ни подобострастие ничего хорошего не принесут.

– Вы сказали, что следили за мной.

– Не следил – наблюдал.

– Но это одно и то же.

– Второй совет: учись правильно использовать слова. Тебе кажется, что значение одинаковое? Нет. Кроме прямого смысла во многих словах есть и другой, более скрытый. Следил и наблюдал – не одно и то же. Следят за недругами, наблюдать можно за другом. Что касаемо тебя… Мне докладывали доверенные люди – как ты рос, что с тобой происходило, им приходилось оберегать тебя от неприятностей. Я знаю, что Архип Дека невзлюбил сына своего первого следопыта, а тетка Ирма, наоборот, обожает его… Я многое о тебе знаю. И теперь мне нужна твоя помощь.

– Помощь? – удивился Вик.

Что ж этот Гест его раньше не просил? Говорит, оберегал кто-то. Оглобля уже убить был готов Вика – и пытался. И вдруг сам Владыка московского Храма просит помощи? Прислал Дюка… А чего раньше в свой Канториум не позвал? Выжидал, наблюдал?

Гест приподнял брови.

– Твоя давняя вражда со старшим бригадиром чуть не переросла в смертоубийство. Он даже стрелял в тебя…

Вик почесал остриженную макушку. И откуда Владыке столько известно? Главное, не врет он. Дюк о стрельбе в башне не знал, об этом Архип и Оглобля словом не обмолвились при переговорщике. Они, наоборот, разговор поворачивали так, чтобы Вика крайним сделать. Стало быть, есть кто-то в клане башмачников, кто тайно сведения в Храм поставляет.

– Похоже, ты внял советам. Не спешишь говорить. Молчать и слушать всегда лучше. Ведь ты понятия не имеешь, о чем я, что вообще происходит. Так?

– Не имею. Вы же не отвечаете на мои вопросы.

– Ну хорошо, – Гест откинулся в кресле, положив ногу на ногу, обхватил колено. – Слушай: мы пойдем с караваном, который выступает сегодня. Пойдем под видом пустынников. Слыхал про таких?

– Пустынники – это анахореты, да? Так их еще называют. Они переболели земляной лихорадкой, но не умерли, только стали уродами…

– Именно. Считается, что они отпугивают нечисть и приносят удачу. В дальние походы торговцы или нефтяники часто берут пустынников. Мы наденем рванье, замотаем лица тряпками и отправимся с караваном под предлогом паломничества в Свирь. Там монастырь анахореты давно основали, а мы хотим в родные места явиться.

– Но зачем? Это как-то связано с вашим двойником?

– Чтобы следить. В Ордене наметился раскол. В Храме изменники. Киев все терпимей к мутантам становится, цыган за безбожников перестал признавать. Есть сведения, что на меня готовится покушение. Там, в караване, могут быть предатели. Ты поможешь мне отыскать их.

Теперь все это обернулось какой-то совсем неожиданной стороной. Вик нахмурился, пытаясь понять – почему именно он? Гест ему доверяет, потому что знал отца. Только как он выполнит такое поручение?

– Но ведь… – начал он.

– Опять чувства, – с укором сказал Владыка. – Я читаю твое лицо, как книгу. На вопросы ты получишь ответы, времени будет достаточно. Сейчас же усвой: пустынники, что следуют за караванами, дают обет молчания. Говорить в дороге будем, но лишь тайком, когда никто не помешает. С нами отправятся…

Атлас на стене заколыхался, и в комнату вошли три человека. Вик вытаращил на них глаза – рваные халаты, стоптанные башмаки, грязные тюрбаны вроде тех, что анахореты носят. Двое незнакомцев держали котомки, третий нес длинные деревянные посохи с медным кольцом на одном конце и оплеткой из сыромятной кожи на другом.

Они встали у стола. Гест сказал:

– Стод.

Один бродяга кивнул:

– Эван.

Второй небрежно махнул рукой:

– Петр.

Третий стукнул посохами об пол:

– А это Вик Каспер, сын… вы знаете, чей он сын.

Гест поднялся, открыл ящик стола и достал небольшой пистолет с необычным механизмом на рукояти – рычаг, изогнутая полоска металла, шестерня, пружина. Закатав рукав, Преподобный упер в предплечье железный желобок на конце рычага, пристегнул ремешком. Тренькнула шестерня. Владыка выбросил вперед руку – рычаг с тихим щелчком распрямился, пистолет прыгнул в ладонь. Гест взвел пружину, застопорил шестерню и сказал негромко:

– Одежда.

Петр раскрыл котомку, выложил на стол свернутые узлами тряпки. Владыка скинул свою новенькую черную полурясу, снял рубаху и принялся облачаться в рваный халат, который вытащил из кучи тряпья на столе. Когда закончил, вставший за его спиной Петр накинул на плечи Геста шерстяной платок: