Смертная казнь. История и виды высшей меры наказания от начала времен до наших дней - Мартин Монестье

Слово «ересь» так часто упоминается в европейской религиозной истории Средних веков в привычном для него контексте пыток и костров, что заслуживает отдельного внимания.

Сжечь еретика значило не только уничтожить его физически, но стереть из памяти само воспоминание о его преступление против Бога и веры.

Слово ересь (hairesis) греческого происхождения, в буквальном переводе означает «мнение». Ересью считалось толковать Священное Писание, сообразуясь с собственным пониманием, вместо того чтобы принимать на веру и соглашаться с интерпретацией церковных властей.

Если человек сомневался, не понимал, задавался вопросами или не принимал догму за истину в последней инстанции, он становился преступником и заслуживал смертной казни. Согласно реестрам светских и церковных судов, главным образом — судов инквизиции, за три с половиной столетия на Западе сожгли около миллиона колдунов, магов и еретиков.

Еретики появились задолго до судов инквизиции, уже в первых веках нашей эры: николаиты, ариане, Юлиан Отступник, пелагианцы, несторианцы, манихеи и многие другие.

За ними пришли апостолики, дульсинисты, беггарды, флагелланты, спиритуалы, братичелли, насмешники. Все они проповедовали идеи, основанные на суевериях и ереси, осуждаемые Церковью.

Эти секты, как правило, существовали в пределах той или иной епархии или провинции и контролировались церковными властями, которым помогали и светские правители, и ватиканские иерархи.

С появлением в ХII-ХIII веках альбигойцев, катаров, богомилов, лионских нищих ситуация изменилась. Распространение их влияния заставило Папу ужесточить действующее законодательство. Но ни эта мера, ни кровавый крестовый поход против альбигойцев не остановили распространения еретических идей. Возникнув в Тулоне и Альби, они завоевали сначала Перигор и соседние провинции, а потом охватили и весь юг Франции.

Секта вальденсов, основанная в 1160 году в Лионе Пьером Вапьдо, крайне обеспокоила Папу Иннокентия III, и, уже не колеблясь, он призвал христианство к новому крестовому походу, страшному походу, названному альбигойским. Только в Безье зарезали двадцать тысяч жителей, без разбора возраста и пола, и больше семи тысяч сожгли.

В Средние века ересь рассматривалась как оскорбление божественной власти Церкви и покушение на гражданское общество, поэтому еретики подпадали одновременно под юрисдикцию и Церкви, и светских властей.

Монархи и князья поддерживали церковные власти потому, что считали еретиков мятежниками и заговорщиками, ибо общественная система основывалась на католической вере. Таким образом, по обоюдному согласию властей, светских и духовных, по всей Европе разгорелись костры.

В 1229 году в Тулузе создали особый церковный суд, чьей задачей стал поиск и наказание еретиков.

Три буллы Папы Григория IX, изданные между 1231 и 1233 годами, узаконили этот институт и распространили его на весь христианский мир. Последняя булла отняла у епископов право вести еретические процессы и передала его ордену доминиканцев, незадолго до того основанному святым Домиником. Судей-доминиканцев, к которым часто присоединялись францисканцы, стали звать инквизиторами, поскольку инквизиция была поиском религиозной правоверности. Инквизиторам предоставили право окружить себя заседателями, советниками, теологами, слугами, нотариусами, секретарями, судебными делопроизводителями, что придавало большую пышность процессам.

Одна из печей, в которые инквизиция отправляла еретиков. Гравюра де Морена с картины Люсьена Дусе. XIX в. Частн. кол.

Их постановления не подлежали обжалованию, и власти, как церковные, так и светские, обязаны были оказывать им всяческую поддержку, отказ от сотрудничества приравнивался к ереси.

Три основных принципа отличали инквизиторскую процедуру: абсолютная тайна судебной информации, применение к кающемуся обвиняемому так называемых искупительных наказаний и, наконец, неотступность — даже покойника могли обвинить и предать суду инквизиции, в случае осуждения его труп выкапывали и сжигали. Нередко в приговоре указывалось, что прах следует развеять по ветру. В этом случае, как только затухали угли, лопатой подцепляли немного теплой золы и разбрасывали ее в воздухе.

Изначально инквизиция занималась только еретиками, однако очень скоро, вследствие своего расширения, в сферу ее интересов попали вероотступники, колдуны и маги.

Отдельное замечание по поводу пыток. Инквизиция действительно использовала их в ходе следствия, но признание, полученное под пыткой, принималось во внимание, только если обвиняемый затем подтверждал его добровольно. Обвиняемый попадал в процедурную ловушку: если он отказывался от признания, вырванного под пыткой, его объявляли нераскаявшимся еретиком и немедленно передавали светским властям, которые отправляли его на костер.

С 1232 года инквизиция, постепенно укоренившаяся почти во всех христианских странах, вершила правосудие, соперничая, но чаще сотрудничая с епископскими властями. Последние все еще сохраняли некоторые права.

В XVI веке практически повсеместно ужесточилась борьба с протестантами, а также с учеными и литераторами, которых подозревали в сочувствии протестантским идеям.

В 1546 году в Париже заживо сожгли печатника и гуманиста Этьена Доле за то, что он перевел диалог Платона, в котором отрицалось бессмертие души, и поддавался зову плоти в «постные» дни.

Во Франции за инквизицией всегда ревностно следила королевская власть. Однако инквизиция все же имела определенную свободу действий. На кострах сжигали протестантов, но они не оставались в долгу, используя те же меры против католиков. Лютеранская Реформация в начале XVI века привела к возникновению множества сект: таинственники, иллюминаты, антиномисты, майористы, анабаптисты и многие другие — все они всходили на костер.

Отмененные, потом на короткое время восстановленные при Франциске I, суды инквизиции были окончательно упразднены эдиктом Роморантена в 1560 году, который передал исключительное право преследования еретиков епископской власти. Количество жертв от этого не уменьшилось.

Особым могуществом пользовалась испанская инквизиция, извратившая содержание папских булл. К тому же Фердинанд V и Изабелла Католическая превратили ее в государственный институт. В правление этой королевской четы и их наследников инквизиция стала политическим и религиозным инструментом одновременно. Существует теория, что испанская инквизиция после Реконкисты позволила королю объединить страну под знаменем единой католической веры. На костры всходили все, кто ее не исповедовал: евреи, мавры, протестанты, отступники. Король превратил этот инструмент устрашения в источник доходов сомнительного свойства. Физическое уничтожение еретиков приносило значительные доходы королевской казне. Напомним, что лиц духовного звания инквизиция карала наравне с рядовыми гражданами.

Священников сжигали в Толедо, Вальядолиде, Севилье. Среди них оказался и Августин Казалла, проповедник императора и короля. Его пример свидетельствует о власти инквизиции, которой боялись даже самые богатые вельможи королевства. Не избежал костра и Пабло Олавиде, хотя он был правителем Севильи.

Испанский король предоставил инквизиции право судить не только еретиков, но и обвиняемых в преступлениях, противных природе человека, соблазнителей — как мирян, так и священников, насильников, богохульников, церковных воров, ростовщиков, убийц и даже бунтовщиков, не забывая о колдунах и магах.

Инквизиция в Испании подчинялась непосредственно королю, он назначал Великого инквизитора, членов Верховного суда и так называемых прокуроров-инквизиторов в количестве сорока пяти человек, которые осуществляли правосудие на территории всего королевства. В колониях Нового Света аборигены тысячами всходили на костры. Тех, кто соглашался переменить веру, душили.

Знаменитое аутодафе в Толедо в марте 1487 года, когда 1200 осужденных были переданы гражданскому суду. Гравюра де Морена. XIX в. Частн. кол.

Лавуазен на костре. Гравюра. Частн. кол.

Первым Великим инквизитором Испании, оставившим по себе страшную память, стал доминиканец Томазо Торквемада. Его деятельность была столь усердной, что в одном только Толедо 10 марта 1487 года в руки гражданского суда отдали двенадцать сотен осужденных. За четырнадцать лет его руководства, по самым скромным оценкам, было сожжено более восьми тысяч человек и более девяноста четырех тысяч приговорено к другим видам казни.

Современные историки считают эти цифры преувеличенными, допуская тем не менее, что по приказам Торквемады взошли на костер как минимум три тысячи человек.